К его разочарованию, шахтер и не подумал этим воспользоваться.
Эджил бегло осмотрел гараж, сорвал пару брезентов. Ничего. У Шакальника никогда не было машины. Свободное пространство гаража занимали треклятые дрова разных размеров. Эджил вернулся в гостиную и по лицам товарищей понял, что они тоже ничего не нашли.
– Мы уходим, Микаэль, – сказал Эджил. – Если ты расстроен, зайди вечерком в «Золотую челку». Думаю, для тебя найдется немного черствого хлеба.
Капитан вышел, и за ним на улицу потянулась команда «Кунны». Только Расмус задержался в дверях, застыв угрожающим силуэтом.
– Твое счастье, что не мой ребенок побывал здесь, – выдавил он, сверля Микаэля бешеными глазами. – Иначе от тебя бы и дерьма не осталось.
Наконец «шевроле» не спеша и с достоинством покатил в сторону Оллевейн, словно давая Микаэлю впитать момент отъезда до мозга костей. К тебе ворвались и чуть не свернули шею. Так что будь благодарен, пёс.
– Мы потанцуем, мы потанцуем, крошка, – пропел Микаэль, ничуть не обеспокоенный случившимся. Да, челюсть побаливала после удара этого кретина, но в целом всё было в порядке.
Он выключил чайник, залил кипятком пакетик с черным чаем, затем переставил кружку и тарелку с кашей на поднос. Настал черед люка. Микаэль откинул широкий плетеный коврик и подцепил плоскую ручку. В Лиллехейме лишь дома толстосумов имели подвалы, вроде домины того же Магне Хеллана. Остальным хватало и гаражей с задними двориками.
Когда-то Микаэль, частично разобрав пол, вырыл для Сифграй подобие шахты, но она не принимала людские помещения, и самопальный подвал так и остался никому не известной частью коттеджа.
Балансируя с подносом в руках, Микаэль спустился по скользкой и довольно опасной лесенке. Его повстречал взгляд испуганных голубых глаз, чуть покрасневших от слёз. Шортики, майка на бретелях, предназначенные для сна. На Микаэля с беззвучной мольбой смотрела зареванная Сара Мартинсен.
– Молодец, что молчала, – похвалил Микаэль девочку. – Не придется обрывать тебе ногти, будто лепестки – глупому цветку. Ты ведь догадываешься, что бывает с глупыми цветками?
Сара, прижимая руки к груди, закивала, а потом зарыдала.
– Взойдет луна, и мы потанцуем, серая крошка! – пропел Микаэль. – Серая невеста Лиллехейма ждет нас сегодня на танцполе, глупый цветок. А теперь кушай.
Боясь перечить, Сара принялась за кашу.
25. Проблемы метеостанции
Стоило Диане зайти в метеостанцию, как она ощутила запах секса. Пахло напряженными половыми органами, которые спустя какое-то время расслабились. Кто-то хорошенько и сладко потрахался. Леннарт и Ингвилль в довольно раскрепощенных позах смотрели на экраны. Лоб парня чуть заметно блестел, тогда как щёки девушки всё еще оставались пунцовыми. «Вот уж кого проблемы со связью не коснулись», – промелькнуло в голове Дианы.
– Где Эрик? – спросила она, решив не размениваться на приветствия.
– Привет, Диана, – бросила Ингвилль, удостоив вошедшую женщину безразличным взглядом. – Эрик снаружи, на площадке для запуска метеозонда.
– И давно он там?
– Три минуты как вышел.
Губы Дианы растянулись в сардонической улыбке: кролики уложились в крошечные три минутки. Она направилась через комнату к задней двери, и от нее не укрылось, как Леннарт, закрыв глаза, отвернулся. Это разозлило Диану, которая была абсолютно уверена, что пахла куда лучше, чем протраханный воздух метеостанции.
– Открой окна, если воняет, Леннарт, – прошипела она, выходя наружу.
Эрик в своей красной куртке с потерянным видом водил по воздуху сотовым телефоном и планшетом, имевшим доступ к спутниковой связи. Его рыжая борода была всклокочена, и налетавший ветер не имел к этому никакого отношения.
– Думаю, это бесполезно, Эрик, – заметила Диана, подходя ближе.
– Я тоже так думаю, – отозвался тот. – Привет, Диана.
– Привет. Скажи мне, что наш улетевший ввысь дружок передал хоть какую-то весточку.
Опустив руки, Эрик наконец-то посмотрел на Диану и почувствовал, что робеет. Он стряхнул необъяснимое смущение и показал планшет.
– Советую сходить и взять стул. Вот полученные данные. Капли, кристаллики водяного льда – всё стандартно, не так ли? А вот графическое отображение полета тех самых кристалликов. Что видишь?
Диана не поверила собственным глазам. Мелкие и крупные частицы сталкивались и смешивались, создавая и получая электрические заряды. Верхняя часть спиралевидной аномалии имела положительный заряд, а нижняя – отрицательный.
– «Но этого не может быть», – прошептала Диана, от волнения перейдя на русский.
– Что, прости?
– Говорю, что такого попросту не может быть. Это же классическое лицо грозового облака!
– И каждые четыре минуты происходил пробой воздуха.
– Что?! – Диана пожалела, что не последовала совету Эрика и не сходила за стулом. Ей казалось, что площадка уходит из-под ног. Пробоем воздуха называли момент, когда в разнице потенциалов возникал электрический искровой разряд – Но молний не было! И оно, чёрт возьми, не грозовое!
Эрик убрал планшет. На его лице застыло выражение глубочайшей растерянности.
– За те два часа с небольшим, пока эта штука висела над Лиллехеймом, она обстреливала Подкову Хьёрикен, город и бухту чем-то, что мы не видели и не слышали.
– Боже, гроза без грозы…
– Да. И она оставила нас без связи. Всех.
Эрик замолчал, и Диана попыталась собрать разбежавшиеся мысли.
– А что с метеозондом?
– Он пробыл в облаке всего пятнадцать минут, а потом его отнесло. Он завис на одном месте, как прибитый.
– На каком? – Диана ощутила, как в животе похолодело.
Почти все современные метеозонды обладали системой управляемого спуска, включавшую в себя парашют. Это исключало неконтролируемое падение. Но ей всё равно стало не по себе оттого, что где-то над Лиллехеймом мог парить пятикилограммовый контейнер, способный сорваться вниз в любой момент.
– Он висит над Утесами Квасира. Это последние данные, которые у нас есть.
Диана припомнила, что так называли не самый приятный участок шоссе, пролегавший в серверной части Подковы Хьёрикен. Скальные массивы, зажавшие в том месте дорогу, казалось, только и мечтали растереть собой какую-нибудь глупую машинку. Чересчур страшное место, чтобы ехать по нему с открытыми глазами.
Она с беспокойством оглядела скалы, блестевшие в свете солнца старым серебром. Жидкая растительность. С запада на бухту Мельген наступали зеркальные волны, выглядевшие с высоты крошечной рябью. Диана ощутила, как неприятный холодок из живота потек в грудь. Неужели некая зловещая сила одна за одной обрывала нити, связывающие Лиллехейм с внешним миром?
– Мы должны немедленно убрать оттуда метеозонд, – наконец сказала она. Перед глазами возникла жуткая картина, как контейнер с аппаратурой, летя бог знает с какой высоты, расшибается в лепешку и этого хватает, чтобы Утесы Квасира пришли в движение, хороня под собой машины и шоссе.
– Если он еще там. Последний сигнал получен в четыре семнадцать утра. – Эрик поежился, хотя ветра в тот момент не было. – И мы не можем этого сделать. Аварийный сброс контейнера, управление спуском – всё работает через спутниковую связь, которой у нас нет.
– О боже, Эрик, и что же теперь делать? Что, если метеозонд до сих пор парит где-то над Утесами Квасира?
– Я не знаю, Диана. Я правда не знаю.
Постояв еще немного, как будто это могло что-то изменить,
