наши планы!
– Наши планы?.. – ломким голосом уточнила я, вставая и подходя к столу, на котором лежал молоток.
С ним мне было как-то спокойнее.
– Да, наши. Мы же семья, если ты забыла… – резко отозвался Вова. – Пока ты шлындала непонятно где, мама предложила отличную схему. Рожаешь ребенка, а лучше двух, и мы обналичиваем материнский капитал. Так Ксюшка, моя одноклассница сделала, можно спросить с помощью кого… А как только дети родятся, мама нам мою долю от наследства отдаст. Мы с тобой в квартиру побольше переберемся, заживем… Открывай! Чего я с дверью разговариваю? Вообще меня не уважаешь, да?..
Дверь опять содрогнулась от пинка, а меня начало подташнивать.
Вот только не знаю: от страха или от мысли о двух детях.
А ведь я их хотела… Почему тогда даже мысль о них мне противна?..
– А где… где будет твоя Ира? Квартира побольше нужна, чтобы ей отдельную комнату выделить? – не своим голосом уточнила я, сжимая в руках молоток.
На несколько секунд за дверью повисла тишина.
– Ира? При чем тут Ира?.. – как-то неправдоподобно равнодушно отозвался Вова. – Машка, не делай мне мозг. Открой сейчас же дверь.
Я судорожно вздохнула, обернувшись к дивану, где лежали его «сокровища».
– Та Ира, которой ты купил… – взгляд скользнул по выложенным вещам, и я для примера выбрала более «безопасную» вещь, – … наручники.
Опять секундная пауза… и неожиданный рев:
– Ты совсем берега попутала?! Ты в моем столе рылась?!
Дверь содрогнулась от новых ударов. Не тех, что были раньше, когда Вова хотел сбросить злость и привлечь мое внимание… Теперь он будто пытался эту дверь выломать.
– Живо открой, курица! Даже не смей подходить к моим вещам!
Я оторопело смотрела на содрогающуюся дверь, не понимая, чем вызвана такая яркая реакция. Вова же понимает, что я уже открыла ящик… Неужели есть еще что-то?
В столе точно нет. Может… в компьютере?
От очередного удара дверь вмялась внутрь, и я сильнее сжала молоток, сглотнув появившийся в горле комок.
– Оставайся снаружи… – едва выдавила я из себя. – Иначе я тебе компьютер сломаю…
– Да я потом сам тебя сломаю! – заорал Вова, и вместо того чтобы успокоиться, стал ломиться внутрь еще сильнее.
Паника нарастала. Мне буквально перестало хватать воздуха.
Взгляд бегал по комнате, а я пыталась придумать, куда спрятаться и как задержать мужа…
Поставить стул перед дверью? Да мне даже шаг в ту сторону сделать страшно!
Пригрозить еще раз? Ударить молотком по столу? Так тогда Вову вообще ничего не будет сдерживать…
Трясущимися пальцами, не выпуская молотка, я потянулась к телефону, стараясь держать шатающуюся дверь в поле зрения…
Быстрый набор контакта, гудки…
– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! – зашептала я в трубку, как только послышался знакомый голос. – Помоги…
Всхлип вырвался сам собой, а следом за ним из глаз потекли тщательно сдерживаемые слезы, а я даже не могла их вытереть – мешался молоток.
– Адрес! – прозвучало, кажется уже не в первый раз.
Сломанная дверь бахнула, ударившись о стенку, а я истерически разрыдалась, цепляясь за свой единственный шанс на спасение.
Смотреть на Вову был страшно, а не смотреть еще страшнее.
– Я… не подходи! Ударю! – кое-как произнесла я, давясь рыданиями, но стараясь держаться ровно.
В груди будто что-то рвалось. Хотелось сесть, обняв себя руками. Хотелось закрыть руками лицо… Но нельзя.
Казалось, отвернусь на секунду, и перешагивающий через сломанную дверь Вова сделает что-то страшное.
– С кем разговариваешь? – хмуро спросил муж, окидывая взглядом комнату.
– Ни с кем… – испуганно отозвалась я, заводя телефон за спину и слыша в трубке раз за разом громкое: «Маша, скажи адрес… Просто скажи адрес… Черт!...».
На секунду я даже пожалела, что позвонила Никите.
Не может быть, чтобы Вова что-то мне сделал плохое. Просто невозможно! Зачем я постороннего человека вмешиваю в дела семьи… Сейчас мы спокойно поговорим, и…
– Отключила телефон, положила на пол молоток и подошла сюда, – каким-то странным, незнакомым голосом произнес Вова, переведя взгляд с дивана, расположенного за моей спиной, на меня.
От слов Вовы сказанным властным, непривычным тоном, мне сдавило горло. В ушах запульсировала кровь, оглушая.
Нужно что-то делать. Нужно решаться.
Потом уже будет поздно…
Даже если я пожалею, даже если все закончится мирно, мне нужна хоть какая-то подстраховка…
Не сводя взгляда с мужа, я поднесла телефон ближе, вслушиваясь в почти мольбу: «Маша, Машенька, скажи адрес…».
Вова смотрел требовательно, страшно. Незнакомо.
Перед глазами вдруг возникли найденные наручники. Не какие-нибудь пушистые, почти игрушечные, а настоящие, стальные…
Меня замутило.
– Проспект Победы семнадцать. Квартира девять, – скороговоркой прошептала я непослушным языком и машинально, совсем не раздумывая, отключила связь.
Стоило мне это сделать, разозленный Вова сделал шаг вперед.
– Стой! – почти завизжала я. – Стой!
Я, не глядя, кинула телефон на диван и перехватила молоток двумя руками для надежности.
– Что ты делать собралась, дура? – презрительно фыркнул муж, но все же остановился. – Ты на кого замахиваешься, подумай вначале!
– А ты… Ты подумай, кого пугаешь! – всхлипнула я, с силой сжимая древко молотка. – И перестань!
– Да я тебя, на голову больная, мало пугал. Раз ты тут не пойми, что устроила, – процедил он, глядя даже не на меня, а на мои руки.
Я проглотила оскорбления. Сейчас не время. Сейчас важно другое…
– Вова, я не понимаю… Объясни… Почему? Зачем ты?..
– Что именно ты не понимаешь? – хмуро уточнил он, взглянув мне прямо в глаза.
Он посмотрел, а я его будто не узнала… Вертикальная складка на лбу, опущенные уголки губ, холодный, пустой равнодушный взгляд…
Это просто не мог быть Вова. Это не тот человек, в которого я влюбилась, не тот, с кем я решила связать свою жизнь.
Пожалуйста, пусть все это будет ошибкой! Чудовищным сном.
– Все, Вова, – пробормотала я, вглядываясь в лицо мужа и не понимая, он так изменился за прошедший час или всегда был таким, но я не хотела этого замечать... – Весь сегодняшний день… Ты сказал, что меня не за что уважать, унизил при своей матери, пнул меня под столом, как какую-то надоедливую дворняжку… Ты сломал дверь, ты угрожал мне… Ты… ты мне изменял, да?
Мой голос, вопреки ожиданиям, не дрогнул на последних словах. Почему-то, когда я перечислила все сегодняшние события,
