– Про уши?
– Нет! Ну про… это…
– Чего ещё – «это»? Про любовь, секс, потрахацца, эротику и про разноцветные «поипацца»? Это шж прикольно!..
– Ага!! – Малыш сразу скорей возразил. – Это кто такое сказал?! Ты не знаешь совсем ничегошеньки, наверно же, да? Чего ж тут прикольного, когда за такое – по заднице?! Это только смешно, когда трахацца – прыгают, как сумазаведённые и бывает орут!.. Ну – скажи?
– Ну… попробую… – Эйльли мягко коснулась ладошками вихрь-поветрий его энергетики над предплечьями. – Только ты сам не скачи, как «сумазаведённый» тут, чтоб с постели от своих экстренных контраргументов на пол не трахнуться! Эротика или эроген-источник это… это словно золотой энергетический ключик Любви…
– Чтоб запирацца?
– Скорей чтобы вечно струиться вверх и поить собой растущие к небу цветы… самые разные цветы… самые разные энергии… Да, если его запереть, то эффекты, мягко скажем, особые – ну, во-первых, он всё равно рано или поздно найдёт-проложит себе дорожку вверх через самые любые препоны, а во-вторых цветам-энергиям во время его заточения будет нечем питаться – не жалко?
– Ну жалко, конечно! Ну и чего тогда – точно совсем обязательно?
– Что?
– Ипацца!
– Почему – обязательно?
– Ну ты же говоришь, что эроген-эротику эту нельзя запирать!
– Я не говорю, что нельзя – я говорю, что это самый интересно-увлекательный вариант игры! А играть с эротикой точно не обязательно! Это по-другому… ну просто… естественно… Тут вполне можно обходиться без надувания щёк от усердия и интеллектуальных напряжений в области третьего глаза!
– С надуванием было б смешней!
– Согласна. Как-нибудь с тобою попробуем…
– Хотя бы разик? Один?
– Можно парочку…
– Не – я и до одного могу не дотянуть. У меня же теперь нету опыта! Стыдно и всё такое…
– Та ну тебя нафик!
– По правдишке?
– Может быть нет…
– В общем ипацца это неприлично совсем! Я не буду. Я буду заниматься любовью…
– Чем?!
– Любовью!
Эйльли на несколько секунд задумалась:
– Попыталась представить… Не совсем что-то получается. Ты что её в порядок хочешь привести? Руки всё никак не доходили?
– Руки как раз доходили! Заниматься любовью – это трахацца, только нежно, долго и не пыхтеть, как ихтиозавр!!
– Да ихтиозавры вроде бы не пыхтели как раз… А долго и нежно – это прикольно, конечно… Но почему пыхтеть нельзя, Малыш? Если срочно, например, захотелось взять-попыхтеть!
– Смешно же!
– А должно быть как?
– По-серьёзному!
– Как?..
– По-серьёзному!! Это любовь тебе или что!!!
Эйльли свернуло коленками в клубочек от хохота!
– Малыш!! – она с трудом возвращалась в сидячее положение через пару минит. – Малыш, ну при чём тут «по-серьёзному», если ты собрался заняться любовью?! Ты, кстати, собрался уже или нет – ещё собираешься?
Он деловито заглянул к себе под живот.
– Не совсем…
Эйльли столь же озабоченно заглянула к нему туда же:
– Там датчик у тебя? Температуру показывает? Окружающей среды… И готовность к занятиям?
– Там у меня!.. – Малыш резко сдёрнулся коленками вместе. – Там… Я тебе не скажу!
– Поздно – заметила… – сокрушённо вздохнула Эйльли. – Сверхточный диагностический tools – прибор-инструментарий для определения плотности и высоты атмосферного давления в доступных широтах… Такое чудо сверхновой техники, конечно, даётся не всем!..
– Чего ещё «чудо»? Какое там… – Малыш тут же попался: растопырил коленки и полез-заглянул проверять – нет, всё было как прежде… – Эйльли! Ну, Эйльли!.. Это же просто писюн – писька такая спецальная, чтобы писать! Сама ты – «прибор»!
– Не – писька не такая! Писька вот такая, смотри… – Эйльли растянула в пальчиках губки.
Малыша чуть не хватил удар!
Он почувствовал, как краснеет до самых ушей, хотя способен ли на это этот его новый скин ещё даже до конца не был уверен.
– Эйльли!!! – он попытался ей глянуть прямо в наверняка смеющиеся над ним её глаза, но взгляд заново предательски соскользнул прямо вниз…
– А?.. – она так ловко сложила в пальцах фигурку из своих золотисто-розовых смуглых створок, что показалось будто она говорит прямо этим своим нижним ротиком!..
– Так не чески! – Малыш взглянул мельком к себе под живот: там теперь точно была не писька… Нефри-инниенаверть упирался, щекоча, куда-то в пупок… – Я же сказал, что не хочу ипацца!..
– Странно… – Эйльли захлопнула раковинку и наложила на неё замок: теперь её губки капризно-обиженно очаровательно дулись в сложенной из пальчиков прищепке… – Обычно хотел всегда…
– А теперь не хочу! – Малыш показал Эйльли язык и спрятал в обе ладони нефрит. – Ну Эйльли! Ну нет – покажи ещё!!..
– Так? – Эйльли на секундочку широко раскрыла пальчики и замкнула их вновь.
– Ахга!.. – он чуть задохнулся в восторге и с готовностью собрался было дальше смотреть…
– Нет, я так не могу! – сообщила Эйльли. – Во-первых, мне не видно, что там у тебя за руками – может у тебя там крошечный слон, не могу же я всё показывать прямо тебе, а вдруг он там подсматривает!
Малыш покатился со смеху по кровати:
– Эйльли!.. Эйльли!.. Эйльли, он точно подсматривает!.. Только это не слон – это х..
Он проглотил на всякий случай пару последних букв.
– А, во-вторых, – Эйльли усадила его обратно перед собой и крепко взяла за обе ладошки, не давая ему больше прятаться, – во-вторых, я тебе покажу, если только ты пообещаешь мне хоть разок поипацца – хотя бы когда-нибудь, а лучше сегодня или прямо сейчас!
– Эйльли!.. Эйль… Это будет непросто! – Малыш всё ещё ржал, хихикал и, краснея, гримасничал. – Я не умею, во-первых, а во-вторых я же точно, наверное, буду спецально стенать и пыхтеть – и ничего не получицца!!..
– А должно?
– Что?
– «Получицца».
– А то нет – я же слову хозяин! Сказал да, значит да! – Малыш гордо выпрямился сразу в обоих местах, но в спине не выдержал долго форсу: – Давай уже, быстро показывай!..
Эйльли вздохнула:
– Быстро я не могу… Ну ладки – зырь!
Она ловко обернулась спиной к Малышу на корточки и стала на четвереньки, оттопыривая кверху попу…
– Не видно… ещё… почти… – Малыш попытался увидеть-заглядывать.
– А так? – Эйльли чуть растянула свои маленькие золотистые шарики попы руками.
– Так – здорово! Эйльли… Так, кажется… уже и не надо смотреть…
Малыш приподнялся на коленках и, забыв обо всём, с плавным усилием вливался в обворожительно-мягкую нутрь раковинки Эйльли своим естеством…
Они
Он проснулся после короткого мягкого сна в вечере тёплых тонов своей комнаты-палаты в КапеllaN’е. Всё вокруг было исполненно уютным спокойным освещением. Как обычно невидимые софиты проливали тихий жёлто-розовый свет, и снежные сугробы его покрывала чуть искрились золотым сиянием в этом тихом, всё согревающем свете. А за окном ширью своей панорамы раскинулся мерцающий огнями во тьме ночной AlloStar. Среди тёплых чуть затемнённых стен, в жёлтых бликах немногочисленных окружающих предметов, в тихом покое он сидел в золотом лотосе, переводил плавно странствующий взгляд со своего окружения на силуэты темнеющих своей грандиозностью архитектурных форм и любовался прекрасным ночным городом будто из капли-капсулы расплавленного светлого янтаря.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
