– Бизнес тебе дороже меня? – зло произнесла Вера, Вениамин тяжело вздохнул и ничего не ответил, его спас звонок мобильного. Бросив взгляд на дисплей, он сказал:
– Матушка звонит. Ах, ну да, никчемное заседание ее попечительского совета. Я совсем забыл, что обещал принять в нем участие. Черт, он уже полчаса как идет…
Не принимая звонок, он поцеловал Веру и добавил:
– Так что обещай, что ничего не предпримешь без моей санкции. Нам надо быть очень осторожными. Пусть твой Кудымов пока считает себя героем, мы будем внимательно фиксировать его ошибки, недочеты и откровенные ляпы, а потом ты напечатаешь грандиозную статью. Хорошо, милая?
Он снова поцеловал Веру, а потом принял звонок. Женщина же, прищурив глаза, подумала, что поступит так, как считает нужным, пусть Филин и владелец «Городских вестей», но ведь она главред. И идет по очень перспективному следу.
– Вот, так сказать, моя крепость и мой дом родной, – произнес Вениамин, въезжая через ворота на территорию своего загородного поместья. Вера, находившаяся в салоне его «Порше», удивленно вздернула брови. Она, конечно, понимала, что Филин – очень богатый человек. Пусть и не миллиардер, но мультимиллионер уж точно.
Однако его загородный особняк не был похож на особняки прочих местных бонз. Никаких монументальных колонн, вычурного псевдорусского или претенциозного квазиитальянского стиля. Так же, как и его кабинет, загородный дом Вениамина выгодно отличался от архитектурного китча провинциальных толстосумов.
Прямые линии, необычная планировка, дизайн, от которого захватывало дух.
– Что, впечатляет? – явно с гордостью спросил Филин, подруливая к главному входу. – Обстановка произведет на тебя еще большее впечатление.
Он был прав: никакой позолоты, мрамора, малахита. И, в отличие от замусоренного офиса в центре города, все блестело чистотой. Вера удивленно отметила, что в особняке не было видно прислуги.
– Живу я тут один, – сказал Вениамин. – Во всяком случае, пока. Ну разве что матушка время от времени в гости заглядывает. Я терпеть не могу, когда кто-то из прислуги ночует в этом доме. Они приходят утром и уходят во второй половине дня. В сущности, мне много не требуется: я непритязателен.
Осматривая особняк, Вера еле сдерживала улыбку. Словам об отсутствии претензий у Вениамина поверить было сложно. Везде новейшая техника, в каждой комнате огромные плазменные экраны и его любимые игровые приставки.
Он провел ее на кухню, которая по площади была раза в три больше, чем квартира Веры, и небрежно бросил:
– Готовить я не люблю.
Затем показал ей гараж, в котором находилось не меньше дюжины разнообразных, по большей части гоночных автомобилей: особый предмет гордости Филина.
– Неплохо устроился, – констатировала Вера. Она знала, что ей надо кое в чем признаться Вениамину. Последние дни он снова провел в Москве и вернулся только несколько часов назад. И, заехав за ней, предложил отправиться на ужин не в ресторан «Милль пардон», что отчасти уже стало традицией, а к нему в загородный особняк.
Вера не знала, что это означало. Вернее, конечно, знала, но не могла в это поверить. Он что, хочет, чтобы она стала его спутницей жизни?
Или же намеревался элементарно переспать с ней, а потом объявить о том, что они расстаются?
Конечно, поездка в загородный дом Вениамина, о котором ходило много разных слухов, приятно будоражила ее нервы, но Вера знала, что им действительно надо поговорить. Потому что во время его отсутствия, длившегося почти неделю, Кудымов и конкурирующие «Городские скандалы» нанесли целых два журналистских удара. Во-первых, они дали новую шокирующую информацию о студенческой секте, и на следующий день было объявлено о том, что задержаны и помещены в СИЗО семеро студентов Медакадемии. Во-вторых, Кудымов уже открыто заявлял о том, что среди задержанных семи студентов имеется, вероятно, не один и даже не два, которые причастны к серийным убийствам в их городе. Он гнул свою линию, которая стала официальной линией городских властей: убийства – дело рук разнузданных, глубоко порочных, склонных к извращениям и криминалу студентов. Которые ради удовлетворения своих извращенных сексуальных потребностей похищали и убивали других студентов, расчленяли их тела, делали ужасные фото – в общем, занимались совершеннейшими непотребствами.
Намекалось, что и «главный свидетель Максим П.», которого презентовали «Городские вести», тоже является одним из членов этой глубоко законспирированной секты, он был специально подослан к Вере, дабы изложить ей выдуманную версию и сбить следствие с верного следа.
И что «Городские вести», не исключено, были в курсе этой подставы, однако ради погони за сенсацией, а также из желания опорочить местные власти начали печатать насквозь лживые статьи.
Этого Вера, конечно же, стерпеть не смогла. До находившегося в Москве Вениамина она дозвониться опять не сумела, но была этому даже отчасти рада. А с Тамарой Федоровной она решила не консультироваться. Решение она приняла единолично – недаром же она главред «Городских вестей»!
И она знала сейчас, что ей надо поставить Филина в известность, однако момент был неподходящий. Потому что олигарх носился с ней по своему шикарному загородному дому, с гордостью демонстрировал очередной прибамбас, прижимал ее к себе и нежно целовал в щеку.
– Ну что, нравится? – спросил он наконец, когда они вернулись в огромную гостиную.
Вера пожала плечами.
– Конечно, впечатляет. Только не многовато ли жилплощади для тебя одного? Тамара Федоровна ведь живет отдельно?
Вениамин кивнул и ответил:
– Ну, посещает меня время от времени… Но ты уловила суть. Живу я тут один, однако… Однако я думаю, что настал момент изменить это.
Он с улыбкой посмотрел на Веру, и тут зазвонил его телефон. Он вынул его, бросив взгляд на дисплей, поморщился и сказал:
– Опять эта катавасия со смещением нашего губернатора. Не так-то легко его свалить, у него, надо признать, оказалось сильное лобби в столице. Но это может подождать.
– Да нет же, прими звонок! – улыбнулась Вера, и Филин, чмокнув ее, произнес:
– Я быстро! Потому что мне надо сказать тебе кое-что важное.
Вера кивнула – ей тоже надо было поставить Вениамина в известность о кое-чем существенном. Например, о том, что, не советуясь с ним, она все же отдала распоряжение напечатать в новом выпуске «Городских вестей», который должен был поступить в продажу следующим утром, окончание истории Максима Петрова. Истории, в которой упоминается имя, фамилия и отчество человека, который похитил его и светловолосую попутчицу, ставшую потом жертвой серийного убийцы.
А также имевшиеся в ее распоряжении портреты жертвы и предполагаемого маньяка. Это был достойный ответ Чемберлену, точнее, конечно же, Кудымову, который в одночасье очень высоко взлетел и которого теперь стали прочить в новые руководители областного телевидения.
Еще бы, ведь он поддерживал некрепко сидевшего в своем кресле губернатора, а она с Вениамином пыталась того свалить.
Поэтому требовалось нанести новый, на этот раз сокрушительный удар. Вера не сомневалась в том, что студенческая секта или была выдумкой Кудымова и его штаба, или в самом деле существовала, но к серийным убийствам причастна не была.
А эта фотография с конечностью, у которой якобы точно такой же педикюр, как и у несчастной светловолосой попутчицы… Вера была уверена, что фотография – дело рук одного из друзей Кудымова, отлично разбиравшихся в тонкостях фотошопа.
Время для появления статьи с именем маньяка, а также его портретом было более чем подходящее. Власти дали «добро» на отправку в СИЗО студентов, обвиняя их в причастности к серийным убийствам. Вера знала: ради сохранения власти их губернатор, субъект насквозь продажный и погрязший в коррупции по самую макушку, был готов отправить на скамью подсудимых, а затем на «зону» невиновных молодых людей.
Что же, сделать это она ему не даст. Потому что маньяка поймают – у властей не было иного выхода, кроме как попытаться доказать несостоятельность выдвинутых «Городскими вестями» обвинений и презентовать полицейского Петрова, который ни в чем не виновен, что нереально, – и шансов у губернатора сохранить власть не останется. Может, на его коррумпированность раньше и закрывали глаза, но то, что он не смог поймать серийного убийцу и, более того, был готов свалить вину на невиновных, выйдет ему боком.
Вениамин уж точно приложит для этого все усилия.
Удостоверившись, что Филин ведет речь именно о том, как можно свалить губернатора, Вера тактично вышла из гостиной и отправилась на кухню – ей хотелось пить. Однако свернула куда-то в другую сторону и оказалась перед стальными дверями лифта. И зачем ему вообще лифт в доме, если спортивный Филин предпочитает перемешаться на своих двоих?
