Вениамин уж точно приложит для этого все усилия.
Удостоверившись, что Филин ведет речь именно о том, как можно свалить губернатора, Вера тактично вышла из гостиной и отправилась на кухню – ей хотелось пить. Однако свернула куда-то в другую сторону и оказалась перед стальными дверями лифта. И зачем ему вообще лифт в доме, если спортивный Филин предпочитает перемешаться на своих двоих?
Вера нажала кнопку, но двери лифта не раскрывались, тогда она увидела торчавший в стене ключ. Она повернула его, и двери моментально распахнулись.
Ага, доступ к лифту в случае необходимости можно было легко блокировать. Но зачем?
К своему удивлению, она заметила, что на панели не было кнопок ни второго, ни третьего этажа. Только первого, на которой была видна соответствующая цифра, а также двух подземных.
Да, подземных, ведь кнопки располагались под кнопкой первого этажа и имели номера «–1» и «–2» соответственно. Но Вениамин ничего не говорил о подземных этажах, хотя крайне подробно, на ее взгляд, слишком уж подробно, поведал ей историю строительства своего необычного загородного дома.
Движимая любопытством, Вера зашла в кабину и нажала на кнопку «–2». Но двери и не думали захлопываться, а лифт не пришел в движение. Вместо этого на панели высветилось пять мигающих черточек и надпись: «Введите в течение 20 секунд код!»
Вера набрала первые пришедшие на ум пять цифр, однако код оказался, конечно же, неверным. На панели возникло требование: «Введите правильный код или покиньте кабину!» На это ей давалось десять секунд. Вера решила не покидать кабину, а посмотреть, что же произойдет. Когда на панели возник ноль, двери моментально захлопнулись, а в кабине погас свет. Вера ударила кулаком по стальной двери – звук был глухой. Она стала хаотично нажимать все кнопки, но лифт и не думал приходить в движение. Она оказалась в ловушке.
Вера принялась стучать кулаками по дверям лифта, но не была уверена, что ее слышно снаружи. Ее охватил страх. А что, если ей придется провести здесь несколько часов? Ведь Вениамин будет искать ее, а не найдя, еще решит, что она ушла из особняка, пока он говорил по телефону.
Конечно, телефон! Она вытащила свой мобильный, но тотчас убедилась, что в стальной клетке, в которой она находилась, связи не было. Не звонить же, в самом деле, в службу спасения, чтобы те вызволили ее из лифта в чуждом загородном особняке. Тем более точного адреса-то она и не знала.
Внезапно в кабине вспыхнул свет, а двери раскрылись. Вера вывалилась в коридор – и заметила стоявшего там Вениамина, рука которого, легонько подрагивая, покоилась на торчащем из стены ключе. Лицо у олигарха было непроницаемое и… злое.
– Извини, я заблудилась. А потом двери захлопнулись, и я не смогла выйти.
Вера подошла к мужчине, но тот и не намеревался целовать ее. Одарив ее тяжелым взглядом, он медленно произнес:
– Двери захлопнулись, потому что ты два раза ввела неправильный код. Если ты просто заблудилась, достаточно было выйти из кабины. Тем более что она открывается поворотом ключа, который я забыл вытащить.
С этими словами он извлек ключ из стены и положил его в карман джинс.
– А как ты узнал, что я в лифте? – спросила его Вера, а Филин ответил:
– Мне на мобильный пришло сообщение, что кто-то проник в лифт и дважды ввел неправильный код. Так как в доме мы одни, нетрудно догадаться, где мне требовалось тебя искать.
Вера в недоумении посмотрела на олигарха и протянула:
– Как все таинственно! Прямо как в лучших домах Филадельфии. А куда едет этот лифт? И что за два подземных этажа? Там что? Ты их мне покажешь?
Лицо Филина напряглось, и он процедил:
– Ничего интересного. Моя коллекция оружия, тебе такое точно не интересно. И винный погреб. Ну, рабочие помещения. То есть подсобные, я хотел сказать. Да, так и есть – подсобные помещения!
– Очень даже интересно! – заявила Вера, подошла к нему и взяла его под руку. – Ну пожалуйста!
Вениамин, который, кажется, о чем-то размышлял, расслабился и ответил:
– Как-нибудь в другой раз. Давай пойдем отсюда.
Вера была уверена, что и в другой раз он ее на подземные этажи не пустит. Только вот почему? Конечно, он не был обязан устраивать экскурсию по всем уровням своего удивительного особняка. В особенности по подсобным помещениям.
Если там, внизу, конечно же, были эти самые подсобные помещения. В то, что лифт вел в подвал, где хранились продукты, она сильно сомневалась. Хотя версия о винном погребе выглядела вполне правдоподобно.
Но была ли это правда?
Хотя она не задала ни единого вопроса, Филин, словно оправдываясь, заявил:
– Понимаешь, вино-то дорогое. Там алкоголя на сотни тысяч в долларовом эквиваленте хранится.
– Но ведь ты не пьешь! – заявила Вера, а олигарх усмехнулся:
– Ну, настоящие коллекционеры свое вино никогда не пьют! Это вложение капитала. Некоторые собирают предметы искусства, прочие – драгоценности или антиквариат, а такие, как я, раритетное вино. Самое позднее через десять лет стоимость моего винного погреба удвоится!
– А мне можно попробовать? – спросила Вера, и Филин бросил:
– Можно-можно, но только не сейчас.
Они вернулись в гостиную.
– А что еще там хранится? Головы твоих бывших жен? – спросила весело Вера, и мобильный, который олигарх вертел в руках, выскользнул из его пальцев и покатился по полу.
– Почему головы? Какие такие жены? – заявил тот, пребывая в полнейшей панике.
Вера подала ему мобильный и усмехнулась:
– Классика жанра. Герцог Синяя Борода, помнишь такого? Там тоже в замке была тайная комната, куда женам было строго запрещено входить.
Она осеклась, потому что вспомнила: помещения, в которые было запрещено входить, имелись у Вениамина и в городском офисе.
– И не только головы! – произнес Филин со зловещей улыбкой. – И не только жен…
Возникла внезапная тягостная пауза. Олигарх подошел к Вере и страстно поцеловал ее. А потом проговорил:
– Нам помешали, но я хотел сказать тебе… Хотел сказать, что ты мне очень нравишься. Я тебе, надеюсь, тоже. Поэтому…
Вера ощутила, что у нее по телу пошли мурашки – от счастья. Она ведь размышляла о подобном возможном предложении со стороны Вениамина и, взвесив все «за» и «против», решила, что отказываться от статуса жены провинциального олигарха не стоит.
Ну, если не жены, так хотя бы официальной фаворитки.
И вслед за этим снова подумала о легендарном Синей Бороде – интересно, у того помимо жен, освежеванные тела которых он хранил в тайной комнате своего замка, тоже имелись фаворитки? И он их тоже убивал?
– Вера, я хочу, чтобы мы были вместе. Чтобы мы никогда не расставались. Но я должен тебе признаться в одной вещи, которая, быть может, шокирует тебя, однако я хочу, чтобы ты знала. Я никому не говорил об этом, но дело в том…
Снова раздался звонок мобильного, на этот раз Вериного. Она махнула рукой и сказала:
– Продолжай!
Но Филин вынул ее мобильный из сумочки и удивленно произнес:
– Ах, это моя матушка тебе звонит. С чего бы?
Вера знала, с чего: еще бы, та увидела свежий выпуск «Городских вестей», который как раз печатался в типографии.
Не спрашивая разрешения, он принял звонок.
– Мама, да! Это я, ты не ослышалась. Ты не можешь перезвонить потом, потому что Вера и я…
Лицо Филина потемнело, он выслушал то, что сказала ему матушка, сухо ее поблагодарил и повернулся к Вере.
– Она хотела сначала поговорить с тобой, но напала на меня. Ты что, опубликовала-таки статью о полицейском Петрове? И о том, что ДНК ногтей, подброшенных тебе, совпадает, как я узнал, с ДНК обнаруженной на пляже ноги? Если помнишь, эту ДНК удалось раздобыть благодаря моим связям. И якобы ДНК совпали. Ты опубликовала это без согласования со мной?
Вера вздохнула:
– Я хотела тебе все это время сказать, но как-то не получалось. А дозвониться до тебя я не могла. И ты не перезванивал. Обстоятельства вынудили меня пойти на этот несогласованный шаг.
Филин, отшатнувшись от нее, заявил:
– Вера, это никуда не годится! Да, мы вместе, но не забывай – хозяин я, а ты всего лишь наемный работник! Я запретил тебе печатать статью, этот ненужный скандал и обострение отношений с властями может свести на нет ту рокировочку, которую я сейчас пытаюсь обтяпать.
Вере было все равно, что за рокировочку осуществляет Филин – ее глубоко ранили слова о хозяине и всего лишь наемном работнике. Да, формально он прав, но ведь они далеко не только владелец газеты и подчиненный.
Во всяком случае, так она считала. Но, похоже, ошибалась.
– Благодарю, что прояснил наши отношения! – сказала она холодно. – Приношу свои извинения. Заявление о моем уходе по собственному желанию получишь завтра же!
