вчера ты купила итальянское вино за полторы тысячи рублей. Я думаю, что разумнее будет присмотреть такое вино, которое стоит не дороже пятисот. Чем-то надо жертвовать, что ж поделаешь?
– Ты тоже покупаешь себе спиртное, – съехидничала Рита, – почему бы тебе не перейти на деревенский самогон?
– Покупаю, – согласился я, – но я уже сократился, и дорогие марки оставил на потом. Ты можешь проверить, это очень легко.
– Тогда зачем такие роскошества, как свежая баранина? Давай уж будем покупать дешевую колбасу!
– До этого пока не дошло, моя дорогая, хотя сейчас никто не может исключать и такого развития событий. Давай перестанем доводить этот спор до абсурда. Я надеюсь, ты не считаешь, что я могу в текущей ситуации что-то кардинально изменить? Тогда к чему все эти разговоры? Мы не знаем, сколько все это продлится, поэтому давай пока чуть-чуть ужмемся. Я не говорю о том, чтобы сократиться принципиально, деньги-то у нас пока есть. Но на всякий случай просто чуть снизим планочку.
– Вот именно, – согласилась моя жена, – деньги у нас есть. Только ты ведешь себя так, как будто у нас их нет.
На этом разговор закончился, и на следующий день Маргарита действительно купила себе менее дорогое вино, даже не посмотрела в сторону хамона, и ее чек из элитного продуктового магазина слегка облегчился. Вообще-то отношения с женой у нас испортились еще до всего этого. Она стала более замкнутой и отчужденной. У нее пропала потребность делиться со мной своими переживаниями и даже просто впечатлениями о новой книжке или просмотренном фильме. Мы отдалялись, но когда я пытался задать ей вопрос напрямую, она только отшучивалась. Или ссылалась на усталость, которой совершенно неоткуда было взяться: работа в офисе представляла для нее еще один пункт в организации жизненного комфорта. И даже сибаритство в определенном роде. Уютный кабинет, изысканный ассортимент вина в баре, японские блюда с копченым угрем… И персонал, который делал всю работу.
Продление локдауна подействовало на всех настолько угнетающе, что наш уютный особнячок стал похож на затонувший корабль: на несколько дней мы почти перестали общаться вне своих квартир. Я даже не был уверен, что в таких обстоятельствах папа захочет отмечать свой день рождения. Я посчитал необходимым зайти к нему и спросить об этом, но папе, как всегда, оказалось все по фигу. Он читал книжку, и было не понятно, слышал ли он, о чем я спрашиваю, и вникал ли. В последнее время его обычным ответом на любой вопрос стала отсылка к Ксении Алексеевне: «Мама скажет, как мы поступим. Спроси у нее, сынок». Несмотря на общий пессимистический фон, Ксения Алексеевна имела четкое мнение по поводу дня рождения отца и выдала его, не сомневаясь ни одной минуты.
– Мы будем праздновать обязательно! – заявила она. – Ты посмотри, в каком состоянии семья, все ужасно деморализованы. Так что праздник непременно состоится, раз уж никаких других развлечений у нас сейчас нет. В общем, вопрос больше не обсуждаем, дискутируем только по меню.
С этим было проще, и мы собрали отличный стол, несмотря на то что некоторые наши любимые продукты из-за ограничений оказались недоступны: поставщики деликатесов отсиживались по углам, не появляясь за своими прилавками. Но я поехал на рынок, который был открыт, хоть и опустел наполовину, с трудом, но все-таки нашел хорошую телятину, кроличьи ножки, копченого палтуса и много всякой мелкой всячины. Потом забрал из пустующего ресторана ненужное спиртное и сгрузил всю эту снедь в родительской квартире. Обычно все семейные праздники и дни рождения мы отмечаем в одном из моих ресторанов, но сейчас нам предстоит обойтись домашними посиделками, а Викусе и Рите придется засучить рукава, помогая маме в приготовлении обеденных блюд.
К шести вечера все было готово, и мама дала команду собираться к столу. Мы привели себя в порядок и стали подтягиваться к родительской квартире, из которой доносились волнующие запахи. Мне, правда, так и не удалось вытащить на папин день рождения Ритиных предков. Отношения у нас по-прежнему были прекрасными, но ее старики то ли неважно себя чувствовали, то ли боялись нарушить свою самоизоляцию и подцепить заразу… Я предложил заехать за ними, но обратный путь все равно предполагал использование такси: не сидеть же мне весь вечер трезвым… От моего предложения остаться у нас ночевать тесть с тещей отказались. А ведь раньше они не пропускали наши семейные праздники. Может, и правда хандрят? Или Рита по какой-то причине не захотела, чтобы они были? Ведь пригласить их вполне могла и она, но жена почему-то уступила эту возможность мне. У Викуси родни было мало: ее отец давно умер, а мама жила в области, почти за 200 километров, не очень-то наездишься… В остальном вся семья была в сборе. Ах да, я совсем забыл рассказать о Наташе, нашей с Виталиком двоюродной сестре, которая появилась у нас в особняке, когда мы все уже свили свои гнезда. Неожиданно у мамы умерла сестра, которая жила в соседней области, в маленьком райцентре, мама уехала на похороны и осталась надолго – недели, наверное, на две. Вернулась назад она вместе с племянницей, тихой девушкой Наташей, которая после тяжелого развода и смерти матери осталась одна-одинешенька и которую совсем некому было поддержать. Мама привезла ее вроде бы погостить, успокоиться, оправиться от бедствий, ее постигших. Но чем дольше гостила Наташа, чем явственнее становилось, куда клонит мама. Она клонила к тому, что нашей с Виталиком двоюродной сестре надо бы остаться у нас. Тем более место есть. Мы с Виталиком свою кузину помнили довольно смутно, потому что ее семья к нам приезжала редко, в основном мама ездила навещать свою сестру. Так что своего мнения о Наташе мы не имели. Мама рассказала нам печальную историю Наташиной судьбы. Оказалось, она совсем девочкой вышла замуж по безумной любви, но ее постигла участь множества других дурочек, для которых смазливая внешность избранника значит больше, чем его человеческие, душевные и умственные качества. Очень быстро стало понятно, что муж Наташи полное ничтожество и бестолочь и единственные навыки, которые он активно совершенствует в жизни, это умение жрать водку и махать кулаками. В общем, дуреха забеременела, но в разгаре очередного скандала любящий муж неудачно придал ей ускорение, она упала и потеряла ребенка. Пережила она все это очень тяжело: выкидыш, развод, сопровождающийся непрерывным скандалом на грани настоящего криминала… Неудивительно, что у матери девушки, нашей тетки, и так страдающей хроническими заболеваниями, не выдержало сердце. Бывший муж продолжал преследовать девушку и после развода, поэтому Ксения Алексеевна
