День 21 июня стал идеальным моментом для предателей и заговорщиков. Прикрываясь требованиями Тимошенко об отводе войск в лагеря и повсеместным стремлением не допустить войны на два фронта, они могли делать почти всё что угодно. За оставшиеся до войны считанные часы в Москве уже просто не успевали разобраться в истинных целях их действий и соответственно отреагировать. Впрочем, в той ситуации там почти и некому было разбираться. Видя, что они остались без Сталина, что в Кремле и наркомате обороны царит замешательство и там толком не знают, что делать дальше, Павлов окончательно сделал свой выбор. Практически не оказав сопротивления Гитлеру, он открыл ему ворота на Москву.
Однако совершенно очевидно, что подобная забота о своей шкуре, приведшая к мыслям о предательстве, не могла стать привилегией исключительно одних Павлова с Мерецковым. Просто стечение обстоятельств позволило нам узнать именно их планы и замыслы. А сколько было тех, кто этого либо вслух не сказал, либо КГБ с ФСБ уничтожили их показания?
На фоне других округов ПрибОВО-СЗФ оказался самым благополучным в части боеготовности к отражению нападения врага. Однако уже 1 июля был снят, а затем арестован и расстрелян коллега Мерецкова по штабной работе начальник штаба СЗФ генерал-лейтенант П.С. Кленов. Конечно, можно утешаться мыслью, что Кленов был ни в чем не виновен, а просто маньяк Сталин от болезненной подозрительности и природной кровожадности выбрал его себе в жертву. Но арестован и расстрелян Кленов был именно за участие в заговоре – другие проступки генерала на такую меру наказания не тянули (commons.wikimedia.org).
А вот заместитель Кленова и начальник оперативного отдела штаба СЗФ генерал-майор Ф.И. Трухин. Уже 27 июня Трухин с оперативными документами фронта сдаётся немцам и сразу же начинает активно на них работать. Спустя какое-то время немцы создали для СССР своеобразный аналог французского правительства маршала Петэна – Комитет объединенных народов России (КОНР). Главой комитета и одновременно командующим его вооруженными силами (более известными под названием РОА) стал пресловутый генерал-предатель Власов. Должность его начальника штаба или, другими словами – начальника Генерального штаба гитлеровской Ruβland, и занял генерал Трухин. Впечатляющая карьера!
Другое дело, что в 1946 году его вместе с главнокомандующим по приговору советского суда повесили. Но кто это мог знать в июне 41-го, когда Трухин и другие делали первые шаги на службе Гитлеру? Тогда перед Гитлером трепетали вся Европа, а громкая слава непобедимого полководца заставляла трусливых карьеристов капитулировать перед ним еще до первого выстрела. Так когда фактически совершил предательство Трухин – неужто только 27 июня? Или, как и Павлов с Мерецковым, с первыми известиями о впечатляющих победах Гитлера?
Организация. 22 июня 1941 года командующего авиацией ЗапОВО генерал-лейтенанта Копеца должны были арестовать за участие в заговоре против Советской власти («Неман», 2008, №7), но не успели. Поскольку успел застрелиться сам Копец. За день до этого, 21 июня, вместе с Павловым Копец разоружал авиацию ЗапОВО, снимая с боевых самолетов пушки и пулеметы. Этот предательский акт не объяснишь желанием предотвратить провокации. А в соседнем Прибалтийском округе под шумок требований о предотвращении провокаций столь же предательски пытались разоружить артиллерию! Из штаба округа потребовали в приграничных частях снять с орудий прицелы и отправить их на проверку… в Ригу! (Осокин А.Н. «Великая тайна Великой Отечественной» – М.: Время, 2007, с.157.) Кто именно требовал – Кленов, Трухин, или оба вместе? Могут сказать, что это Тимошенко или еще кто-то в Москве боялся, что артиллерия откроет огонь по немецкой территории и тем «создаст провокацию». Однако ещё можно понять, если бы по этой причине приказывали отбирать снаряды и держать их не на огневых позициях, а поблизости и под охраной. Но снимать прицелы и отправлять их за сотни километров от границы и самих орудий?! Ведь без прицелов артиллерия вполне может вести огонь в направлении врага, разве что она не может это делать точно, с нанесением ему урона. Единственное, на что она в таком случае хорошо годится – это как раз для создания провокаций! Так что это отнюдь не борьба за их предотвращение. Это – предательское уничтожение боеспособности артиллерии под предлогом борьбы «за недопущение провокаций».
Но разоружённые истребители, бомбардировщики и обезвреженные артиллерийские орудия, при всей очевидности предательства, – это, к сожалению, хоть и очень показательные, но только цветочки. Целый ряд обстоятельств переводит вопрос предательства из наличия одиночек в плоскость существования организации заговорщиков, включавшей представителей высшего командования в Москве. Причем есть основания полагать, что организация увязывала свои действия с планами гитлеровского командования.
Главный удар по плану «Барбаросса» немцы наносили группой армий «Центр», действующей в полосе обороны Западного фронта. И вот очевидный факт – из всех округов именно и только в ЗапОВО полностью отменили боеготовность, повсеместно отвели войска от границы, а местами к тому же разоружив авиацию!
А вот соседний Киевский военный округ, которому противостояла немецкая группа армий «Юг». Свой главный удар, на острие которого действовала 1-я танковая группа, она наносила в полосе обороны советской 5-й армии. И снова очевидный факт – из всех армий данного округа боеготовность полностью отменили именно в этой армии, на направлении главного удара противника!
В полосе ПрибОВО-СЗФ отвод войск от границы тоже проводился – хоть и в существенно меньших масштабах, но всё же проводился. В первые четыре дня войны 3-я танковая группа немцев из группы армий «Центр» действовала против войск Северо-Западного фронта, а ее прорыв проходил через полосу обороны 11-й армии. И 20-21 июня на территории СЗФ войска от границы отводили именно в этой армии. Правда, сделали это не прямо в полосе наступления 3-й танковой группы, а начиная с участка влево от нее километров за 40 и еще севернее. Что это - просто повезло? Или немцы сообщили заговорщикам места, где нужно максимально ослабить боеготовность советских войск, а те сделали это там, где смогли – к примеру, где была соответствующая зацепка в плане прикрытия? Не может ведь у них всё получаться исключительно как по маслу…
Тем не менее на Северо-Западном фронте в вопросе предательства дело обстоит вовсе не столь безобидно, как на первый взгляд может показаться в сравнении с КОВО и ЗапОВО.
Как шутят наблюдательные люди, если человек один раз упал с десятого этажа и не разбился, то это случайность. Если он второй раз свалился оттуда и не разбился, то – совпадение. Но когда он третий раз упал с десятого этажа и не разбился – это уже закономерность.
А теперь вспомним, что как только начинался очередной крупный этап приведения в боеготовность войск Красной Армии для отражения близящейся агрессии, почти каждый раз случалось чрезвычайное происшествие, этому мешающее. В начале мая разразился крупный международный скандал сразу после того, как было принято решение о переброске советских войск с Дальнего Востока на западную границу. Войска еще не двинулись с мест, а японцы уже сообщили о переброске на весь мир! Пришлось вмешиваться самому Сталину, чтобы нейтрализовать последствия столь опасного инцидента. Обжегшись на этом, наркомат обороны в дальнейшем с большой опаской и осторожностью приступал к переброске войск в приграничную зону. Затем как только 18 июня приграничные войска заняли свои боевые позиции, произошел инцидент в Перемышле, после которого наркомат обороны отвел от границы некоторые части прикрытия.
И вот теперь третье чрезвычайное происшествие, случившееся вечером 21 июня на территории СЗФ – возможно, самое зловещее. Вечером этого дня, но еще засветло, подразделение немецкой армии перешло границу и вступило в бой с советскими пограничниками и частями Красной Армии.
К тому времени оперативное положение советских войск прикрытия уже сильно ухудшилось. Два направления главных ударов вермахта – в полосе всего Западного округа и 5-й армии КОВО – к вечеру 21 июня фактически уже были оголены. Несмотря на некоторые потери, в основном боеготовым оставался только ПрибОВО-СЗФ генерал-полковника Кузнецова, который дальше отступать не собирался.
Адольф Гитлер был автором Тройственного пакта и лучше других понимал, какие трудности пакт создавал Советскому Союзу. Весной 1941-го начальник генштаба вермахта генерал Гальдер записал в дневнике, что «русские не окажут нам любезность, напав первыми». Ибо германское командование наверняка знало о жёсткой установке наркомата обороны «не поддаваться на провокации». И было бы странным, что немцы, тщательно готовившиеся к войне, упустили столь важный момент и не использовали его для ослабления обороны советских войск. Видимо, заговорщики сообщили кому следует по ту сторону границы о сложившейся ситуации на территории ПрибОВО-СЗФ. И вскоре именно на его границе немцы устраивают вооруженную провокацию. Расчет просматривается следующий – подтвердить давно имевшиеся опасения наркома обороны Тимошенко о неизбежности немецких провокаций перед началом войны. А затем с помощью такого происшествия руками наркома, образно говоря, «добить» упёртого генерал-полковника Кузнецова. Чтобы тот, получив провокацию не где-нибудь, а у себя в округе, отвёл, наконец, остальные свои войска с приграничных позиций в лагеря.
