— Кто там? — наконец, соизволили проснуться за воротами.
— Свои, — буркнула я, неприязненно покосившись на деревню. — Принимайте свою Тварь: готова.
— Господин охотник, это вы?!
Боже, сколько недоверия в голосе! Как будто никто не верил, что я вернусь!
— Да.
— Действительно, вы? — в голосе неожиданно проснулось подозрение.
Я нахмурилась.
— А если я рога вашему старосте поотшибаю, поверите?
Видимо, это была правильная тактика: за стеной сразу загремели ржавые цепи, и кто-то натужно запыхтел, с отчаянно громким скрипом вытаскивая из петель тяжелый засов. Торопился, бедняга, аж сопел, как паровоз, спеша освободить мне дорогу. Хотя, может, это надежда избавиться от козла-старосты на человека подействовала? Может, посчитал, что мое предложение — это уже и обещание?
Я одарила бородатую физиономию "вратаря" внимательным взглядом, но незнакомый мужик, видимо, решил не рисковать — завидев меня, тут же поклонился в пояс. И с испуганным воплем шарахнулся прочь, когда Лин втащил за собой убитую рирзу.
— Святой Аллар!!.. Айри светоносные…
— Зови старосту, — бросила я, прервав истово творящего охранные знаки мужика. — Скажи: пусть готовит деньги.
Тот поспешно закивал и, бросив ворота нараспашку, бегом кинулся вглубь деревни. Да так прытко и с таким энтузиазмом заколотил в закрытые ставни дома старосты, что когда мы приблизились, Стеван уже выскакивал из дверей. Босой, в одной только рубахе, из-под которой торчали кривые волосатые ноги, в помятом сапоге в одной руке, который он явно собирался надеть, но при виде нашей добычи просто выронил себе на пальцы.
— Ик… — только и сказал Стеван, когда Лин с отвращением выплюнул пропитавшуюся черной кровью веревку и швырнул пятиметровую змеюку ему на крыльцо. — Ик… ч-ч-то… ик… эт-то…?
— Это — рирза, — как можно суше сказала я, не слезая с седла. — Молодая, голодная и едва не начавшая откладывать яйца. За кладбищем мы нашли почти готовую кладку, которой не хватило для завершения всего трех дней работы и одной дополнительной жертвы.
Это была сущая правда: когда Лин сжигал дупло, внутри явно было что-то еще. Что-то плотное, едва заметно шевелящееся и сильно смахивающее на созревающий кокон. Ас говорит, что из одного такого яйца может народиться от одной до трех Тварей, которые способны войти в силу в течение всего лишь пары-тройки месяцев. Так что на самом деле деревне крупно повезло, что мы проезжали мимо. А нам, соответственно, повезло еще крупнее, потому что только из-за кокона рирза не рискнула вылезти из дупла сразу, что и спасло наши драгоценные шкуры. Кроме того, она была привязана к нему неким подобием пуповины, поэтому долго медлила и не решалась ее разорвать. Из-за чего у меня появилось время прийти в себя, собраться и использовать это скромное преимущество. В противном случае, рирза бы славно поужинала, а через месяц деревня Горечи стала бы простым воспоминанием.
У старости, когда он оглядел громадную змеюку, нехорошо вытянулось лицо. Однако причину этого я поняла не сразу — сперва решила, что мужик просто сильно впечатлился. Однако потом он как-то разом собрался, встрепенулся. Понял, видимо, что ему больше ничто не грозит. А после этого посмотрел уже по-новому — дерзко, нагло и с вызовом вздернул подбородок.
— А вы уверены, господин, что это именно рирза?
Это что, шутка?! Или лысый хорек самым натуральным образом издевается?!
— А ты сам не видишь? — у меня нехорошо сузились глаза.
— Я ничего не понимаю в Тварях, — злорадно сообщил мне Стеван, как-то по-особенному сверкнув утонувшими под лохматой челкой глазками. — Я же не рейзер. Разбираться в вашем деле не обязан. Что написано в Договоре, то и отмечаю.
У меня сжались челюсти: нет, все-таки издевается.
— Хочешь сказать, ты не способен отличить простую тиксу от более серьезной Твари?
— Нет, господин мой.
— А в Законе и в Приложении к нему ничего по этому поводу не написано?
— Написано, господин, — с готовностью согласился староста, выпрямившись и резко прекратив заискивать. Даже подбоченился гордо, карикатурно выпятив тощую грудь и выставив вперед босую ступню. Император, блин, кривоногий. — Там написано, как выглядят основные виды Тварей, которых могут одолеть рейзеры. Но ни про какую рирзу не упомянуто!
Мать твою… да он же просто платить не хочет!!
"Вот тварь, — с холодной яростью прорычал Лин. — Гайдэ, давай я его съем!"
"Не надо. Вдруг отравишься".
Я нахмурилась, не понимая причин столь явного нарывательства со стороны ушлого старосты, и недобро протянула:
— Правда?
— Да! — еще более нагло ухмыльнулся этот мерзавец, и в моей груди шелохнулось недоброе предчувствие. Стал бы он врать, если бы не был так уверен. И не нарывался бы так открыто, если бы не знал что-то, чего точно не знаю я. Но я ведь проверила! Каждое слово прочла!
— Дай сюда бумагу, — процедила я, уже видя, как по морде Стевана расползается гнусная улыбочка. А когда он не понял (бумаги на Во-Алларе еще не было), глухо рыкнула: — Договор неси! Живо!
— Конечно, конечно, — издевательски поклонился он и на пару минут исчез за дверью, но потом вернулся с двумя кусками пергамента и с еще одним поклоном протянул. — Вот, господин. Извольте ознакомиться. Это — ваш Договор, в котором все указано, как вы потребовали. А это — "Приложение", где тоже все… кхм… написано.
На Договор я глянула лишь мельком — только чтобы убедиться, что этот гад ничего оттуда не вычеркнул или, напротив, ничего лишнего не приписал. Но все было в порядке — как я продиктовала, так он и накарябал своей гусиной лапой. Карябал, кстати, пером (не ручкой, естественно!), но криво и неразборчиво. Пожалуй, если бы не заглядывала ему через плечо, ни за что бы не поняла.
Нет, Договор чист. Никто его не переписывал и сумму оплаты не менял. Тут привязаться не к чему. Но тогда отчего этот козел так явно сияет?!
Я взяла вторую "бумагу" — почище и явно хранившуюся в герметично закрытом фуляре, чтобы влага не испортила и не покорежила тонкую телячью кожу, а потом развернула и внимательно вчиталась.
"Вот урод! — ахнул Ас, едва окинув "Приложение" взглядом. — Знал же, тварь… а мне и ни к чему! Гайдэ, это просто невероятно!"
Я пробежала глазами пергамент до конца и сжала кулаки: действительно, невероятно. И действительно, у старосты есть повод позлорадствовать. Но мне и в голову не могло прийти, что стандартные Договора заключается с вольными охотниками только на тех Тварей, которых они теоретически могут прикончить в ОДИНОЧКУ! То есть, тех, кто поменьше, попроще и не сожрет одинокого странника (а охотники редко собирались большими группами), как только увидит. Да охотники и сами не нарывались, не испытывая никакого желания связываться там, где с высокой долей вероятности им грозила смерть. Оставляли на более подготовленные и специально обученные отряды рейзеров, святош или разведчиков-Хасов. Впрочем, нет. Хасы тоже по большей части одиночки. Их дело — выследить и дать весточку остальным. А те уж являлись большими силами и приканчивали гадину совместными усилиями.
Твою маму… выходит, вот почему Горечи так долго сидели тут без помощи! Охотники, если и были, едва услышав про кладбище и смерть двух предыдущих добровольцев, просто разворачивали коней и махали деревне ручкой! Справедливо полагая, что если тут уже двое сыграли в ящик, то дело воняет откровенной тухлятиной. Так что уезжали, оставляя его профессионалам. Тогда как до них — профессионалов — еще дойти было надо, заявку написать управляющему Берола, потом из собственного кармана (а это немало!) оплатить услуги святош и Хасов, а после сидеть-ждать, пока означенный отряд заявится на работу. Потом, правда, король обещал возместить убытки, но далеко не полностью, потому что убитых не вернешь и разрушения, учиненные рейзерами в процессе поимки Твари, не восстановишь. Поэтому жадный староста вполне мог ту заявку-то вообще не отсылать, а несколько месяцев сидеть на заднице, надеясь на какого-нибудь заезжего дурака-охотника, который не только пришибет эту Тварь по минимальным расценкам, но еще и денежку даст ему заработать. Просто по той причине, что рирза являлась одной из опаснейшей Тварей, и в Приложении действительно не указывалась. Потому что никакой идиот не станет на нее охотиться, зная, что гарантированно помрет. Тем более, не станет охотиться в одиночку, как сделали предыдущие умные люди. Так что с моим появлением староста обрел не только избавление, но и преизрядную экономию, потому что совершенно законно имел полное право заплатить лишь столько, сколько прописано в Договоре. А там была указана сумма в две серебряные лиры — стоимость одной убиенной тиксы. И нет больше ничего, что помогло бы мне стрясти с него хотя бы один золотой лар.
"Тва-а-арь… — с чувством протянул Бер, свирепо выдохнув и шумно раздув ноздри. — Гайдэ, давай его удавим? Он же, гад, знал, что Тварь — из Старших! Знал и не предупредил!"
