Лешку.
Ольга по-прежнему стояла у окна, прислонив горячий лоб к холодному стеклу. На слова матери она обернулась и встретилась глазами с Лешкой.
– Быстро в постель! – Мария Тихоновна сердито встряхивала градусник. Ольга послушно легла, взяв у матери градусник. Мария Тихоновна еще постояла, ожидав ответа на свой вопрос, но, так и не дождавшись, вышла. Лешка сел на прежнее место Емельянова.
– Что же ты отказала? – у него внутри все дрожало от ненависти к Емельянову, но внешне он был очень спокоен. – Главный бухгалтер, перспективный молодой человек, вполне симпатичный…
– Прекрати! – нетерпеливо перебила его Ольга. Она была очень раздражена и зла на Димку.
– Почему же? – холодно спросил Лешка, и усмешка тронула его губы. – Сначала ты обнимаешься с ним по вечерам у Енисея…
– Чтоооо?! – Ольга привстала.
– Теперь он был такой прекрасной нянькой, сиделкой, или как там еще! – продолжал иронизировать Дегтярев, внутри медленно поднялся комок и встал в горле. – Так чудно тебя развлекал. Ты, по-моему, была рада ему больше, чем мне.
– Ты понятия не имеешь, что я передумала и пережила, пока ты где-то прохлаждался!!
– Ну да, ну да, – усмехнулся молодой человек.
– Вон отсюда! – Ольга медленно встала, глаза от злости стали иссиня-черными.
– Что? – Дегтярев оглянулся на дверь.
– Вон отсюда!!! – заорала Ольга. Лешка испуганно попятился к двери. Девушка швырнула в него тем, что первое попалось под руку – жестяной кружкой с горячим чаем.
Как ошпаренный, Лешка выскочил из дома Лебедевых. На крыльце сельсовета стоял задумчивый Димка и курил. Дегтярев быстро подошел к Емельянову и ударил его в лицо. Димка спокойно вытер рукой кровь, сразу выступившую на разбитой губе, и ударил Лешку в обратное. Завязалась драка. Димка и Лешка бились отчаянно, самозабвенно, так, что даже выбежавший на шум драки Кирилл Михайлович не мог разнять их и послал Верочку за подмогой. Вскоре у сельсовета собралась приличная толпа. Дерущихся разняли, потребовали объяснений. Но Димка и Лешка упрямо молчали, унимая дыхание и вытирая кровь с лица. Так и не разобравшись, Долгов решил посадить обоих под замок, естественно в разные помещения. Потом Кирилл Михайлович сам пошел к Лебедевым домой, а куда же еще? он подробно рассказал пораженной Ольге о драке, спросил:
– Может быть, вы мне объясните, Ольга Дмитриевна, почему учитель словесник и главный бухгалтер дерутся у сельского совета?
– Я их прогнала, – холодно сказала Ольга. Она уже справилась со своими эмоциями.
– Обоих? – Долгов даже растерялся.
– Да, обоих, – Ольга взяла со стола книгу и стала листать.
– И что же прикажете делать?
– Ничего, пусть посидят, подумают. Может, остепенятся.
– Ну, Ольга! – Долгов задумался, потом сказал – Ладно, будь по-твоему.
Они еще поговорили о делах в колхозе и председатель ушел.
Вечером Димку и Лешку выпустили. Они отказались подать друг другу руки, но, во всяком случае, обещали больше не решать свои дела кулаками. Долгов поверил и отпустил обоих.
На следующий день Димка Емельянов не вышел на работу.
– Вера Павловна, – обратился председатель к своему секретарю, – вы ведь большой друг нашему Дмитрию Ивановичу?
Верочка кивнула.
– Сходите к Емельянову, узнайте, в чем дело и почему он не вышел на работу.
Верочка быстро накинула шубку и выскочила на улицу, направилась к дому главбуха. Как вдруг она остановилась, из ворот быстро выбежала Ленка Митяева в распахнутом пальто, без шапки. Она побежала к больнице. Верочка принялась догонять Митяеву. Но Ленка бежала так быстро, что Верочка отстала. Когда она, еще ничего не понимая, стала подниматься по ступеням больницы, показалась доктор Глафира Петровна в белом халате, наскоро накинутом на длиннополую шубу, с чемоданчиком в руках. Её поторапливала Ленка. Глафира Петровна мельком глянула на Алмаз:
– Вам я нужна?
– Нет, она, – Верочка кивнула на совершенно белую Митяеву.
– Скорее! Скорее! – не своим голосом закричала Ленка и понеслась обратно в дом Емельянова.
– Что случилось? – спросила Верочка Алмаз.
– Сейчас увидим, – коротко ответила Глафира Петровна.
Они вошли в дом. На кухне все было разбросано, как будто кто-то огромный катался по полу и сбивал все предметы, стоящие у него на пути, лавки покосились, стол перевернут, табуретки разбиты.
– Сюда, доктор! – позвала Ленка из комнаты.
Холодея от ужаса, Верочка прошла за Глафирой Петровной.
В комнате тоже все было перевернуто, опрокинуто, окно выбито и занавески надувались парусами, разметая налетевший на подоконник снег с замерзшей геранью. Димка лежал навзничь, лицо его было распухшим, синего цвета, лужа крови натекла рядом с головой.
– Он дышит, – почему-то шепотом сказала Ленка.
Глафира Петровна быстро открыла чемоданчик, точным движением нащупала пульс у Емельянова.
– Вера Павловна, – обратилась она к Алмаз, – звоните в район, вызывайте милицию. Елена, помогите мне положить его на кровать.
Вскоре приехала неотложка и увезла Димку в районную больницу. Милиция осмотрела дом при свидетелях.
– Елена Евгеньевна, при каких обстоятельствах вы обнаружили пострадавшего?
– Вчера поздно ночью я пришла от своей соседки. Окна моего дома выходят на окна дома товарища Емельянова. У нас один общий двор, и мне хорошо виден дом Дмитрия Ивановича.
– Так, – милиционер что-то быстро писал.
– Был второй час ночи, но окна в доме товарища Емельянова были освещены и я этому очень удивилась.
– Почему?
– Нуу, потому что Дмитрий Иванович не засиживается так долго никогда, самое поздно часов до двенадцати. Утром я смотрю, свет по-прежнему горит. Я пошла на работу, на ферму, работаю я там, а когда вернулась, то заметила, на заборе какие-то тряпки по ветру полощутся. Когда пригляделась, увидала, что это шторки с окна Дмитрия Ивановича сорвало и прибило к нашему двору. Вот тут-то я и пошла к товарищу Емельянову.
– Почему вы не позвали кого-нибудь сходить с вами?
– Зачем? – опешила Ленка.
Еще задав несколько вопросов, милиция отпустила Ленку. Она побежала к Ольге.
– Там такое! – ахнула она с порога. – Лешка убил Димку!
Ольга грохнулась в обморок, Ленка кинулась к ней.
* * *
Но Димку не убили. Его зверски избили, разбили голову, поломали правую кисть руки. На правой щеке была глубокая борозда, вероятно, от ножа. Рана заживала, но вот шрам теперь останется навсегда.
Димка дал показания: «В восемь часов вечера, – гласил протокол, – в дверь Дмитрия Ивановича постучали, потом тут же вошли двое неизвестных ему людей. Они не представились. Одеты оба были «по столичному», не предназначено для климата Сибири. Один был высокого роста, примерно, 2,10м, второй низенького роста, примерно 1,56м. высокий одет был в бежевое пальто, светло-серая шляпа с узкими полями, светлые брюки и легкие ботинки. Второй, низкорослый, тоже в шляпе и пальто темно-синего цвета. Вошедшие потребовали, чтобы Дмитрий Иванович немедленно уехал из колхоза Енисейц.
