— Ну что ж, тогда до следующей недели, — Палач улыбнулся и тронул её щёку большим пальцем, — беги, малышка.
***
Роанна полулежала на одной из множества освободившихся кроватей в общей спальне, опираясь спиной на грудь Риза, и лениво накручивала на палец одну из множества мелких косичек, в которые Лира заплела её волосы. Кажется, этим она успокаивала нервы, поэтому Гидра не стала возражать.
В спальне горели несколько ночников на тумбочках, образуя неровный круг света. После последнего испытания этой зимой надобность в тайном убежище на складе старых газет отпала — спальня, некогда набитая под завязку, опустела. Единственная оставшаяся, помимо них, Каири — перебралась в другую общую спальню. Двадцатка будущих наёмников разделилась на своеобразные союзы по пять-шесть человек, и каждый занял одну из спален.
Роанна смотрела, как Лира учит Раминию наносить тени на веки, и улыбалась. В такие вечера, когда заканчивались занятия и ученики были предоставлены сами себе, Гидра единственный раз в день чувствовала себя не лидером, а просто подругой.
Выросшие друг у друга на глазах, теперь уже семнадцати-восемнадцатилетние, они давно уже не представляли жизни друг без друга. Каждый оставался отдельной личностью, но также был и частью целого.
Раминия, чьи пышные тёмные волосы также настигла тяга Лиры к плетению кос, хоть и выросла из тоненькой девочки в стройную, но крепкую молодую женщину — веру в Отца Дождя не потеряла и продолжала бегать к своему идолу каждую свободную минуту.
Нонна, напротив, изменилась достаточно сильно. Врановы цари больше не получали от неё жертв, порезы и шрамы от них Нонна позволила залечить и никогда больше не наносила. Она стала мягче, спокойнее и больше не относилась к поражению так остро. А вот волосы продолжала стричь коротко, иногда отшучиваясь, что делает это, спасаясь от проснувшейся в Лире парикмахерши.
Сама Лира по-прежнему выглядела трогательным подростком, хоть и справила восемнадцатилетие раньше всех. Она носила длинные волосы распущенными, а вне тренировок предпочитала платья и юбки. Когда начались уроки аристократичных манер, женственной походки и макияжа, Лира освоила всё это играючи, будто бы знала и так.
Ризан, единственный парень в женской компании, себя лишним не чувствовал. Диковатый жилистый мальчишка вырос в сурового воина и верного друга. Не раз и не два Роанна замечала, какие взгляды бросают на него остальные будущие наёмницы. Возможно, будь он парнем Рами или Нонны, даже попытались бы отбить.
Но Гидру побаивались, даже откровенно сторонились. Дураками те, кто смог добраться до последнего испытания, не были, поэтому достаточно быстро заметили, что никто из её друзей не сражался друг с другом.
Реакция была у всех разная — кто-то шипел вслед оскорбления, кто-то пытался подружиться.
Роанна не обращала внимания. У неё были друзья и уверенность в их поддержке.
Гидра улыбнулась своим мыслям и обвела спальню взглядом. Лира и Раминия бурно спорили по поводу подводки для глаз; Нонна поодаль читала трактат по противоядиям. На днях предстоял экзамен. Иммунитет к ядам выработался на данном этапе у каждого. От Чёрной Арансии Роанна теперь разве что морщилась. Экстракт Ядовитого Марева, жуткая эссенция, вызывающая мгновенный паралич дыхательных путей, не вызывала даже изжоги. Самые страшные и известные яды вреда больше не причиняли, но каждый день в подпольных лабораториях умельцы готовили и изобретали новые, поэтому знания противоядий и умение на ходу изобрести что-то, чтобы не умереть, требовало навыков и зубрёжки.
Не было в спальне только Юнис, и никто, в принципе, не удивился. Пару месяцев назад она стала официально достаточно взрослой для того, чтобы перевести отношения с парнями в горизонтальную плоскость, и пользовалась этим вовсю. Когда-то зажатая, изо всех сил скрывающая свою повреждённую сущность, Юни выросла в раскованную привлекательную девушку, при каждой возможности подчёркивающую свою точёную фигурку. Не смущали её ни змеиная чешуя, покрывающая теперь почти треть тела, ни жёлтые светящиеся глаза, ни раздвоенный язык. Все свои недостатки она с лихвой перекрывала откровенными вырезами, шпильками и распущенной копной рыжих волос, сворачивающихся в тугие крупные кольца.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Словно в ответ на мысли Роанны, дверь распахнулась, и Юнис вошла. Весь её внешний вид, спутанные волосы, рубашка, застёгнутая через пуговицу, и размазавшаяся помада — говорили о том, где побывала хозяйка.
Остальные мазнули по Юни взглядами и вернулись к своим делам, а Гидра чуть нахмурилась. Что-то зацепило её в подруге, но что именно?..
Юнис прошла к своей кровати, села, начала раздеваться — Ризана она не стеснялась, как и в принципе никого, включая охранников — и тут только Роанна поняла. Пальцы Юнис мелко дрожали, так что расстегнуть те самые, неправильно застёгнутые через одну пуговицы, удалось ей не сразу.
Гидра напряглась и продолжила внимательно следить за действиями Юни под фоновые разговоры Лиры с Раминией.
Риз явно почувствовал её напряжение и осторожно коснулся её подбородка, поворачивая к себе, но Роанна дёрнула головой, выворачиваясь. Вспомнилось, как Юнис выходит из отсека после испытания. Как препарирует мёртвое тело, как размеренно режет ещё живого, пытает, чтобы узнать нужные сведения.
Хладнокровная, сдержанная, всегда уверенная в своей правоте — вот какой была Юнис. Что должно было произойти, чтобы вывести её из равновесия?
Роанна поняла, что не знает.
— Юни? — она решительно поднялась с кровати, — идём поговорим.
Юнис замерла на середине движения спиной к Гидре и отчётливо дёрнулась. Обернувшись, она уже выглядела как обычно, слегка наклонила голову в знак согласия и первой вышла.
— В чём дело? — нахмурился Ризан. Лира и Рами поддержали его вопрос кивками, и даже Нонна оторвалась от книги.
— Да нет. Ничего, — Роанна сунула ноги в кеды и вышла, прикрыв дверь.
Юнис стояла в нише через добрый десяток метров, так что взгляду представали лишь босые ступни. К температуре Юни была теперь практически не чувствительна и могла запросто стоять не то что на мраморе, а даже в сугробе безо всяких последствий.
— Что? — голос её не дрожал, но звучал как-то хрипловато.
— Что случилось?
— Нич… — начала было Юнис, но на полуслове оборвала себя и, помолчав с минуту, выдавила, — я беременна.
Переспрашивать и задавать глупые вопросы вроде «Что?», «Как?», «От кого?» Роанна не стала. Она закрыла глаза, так думалось намного лучше, и спустя ещё минут пять скомандовала:
— Иди спать. Никому не говори. Никому. Ясно?
— Что мы будем делать?
— Ты пойдёшь спать, — с нажимом повторила Роанна, — а я решу, что делать.
Вместе с этим рука сама собой поднялась к вороту майки и лежащей поверх неё миниатюрной гидре на шнурке.
… Палач не заставил себя ждать, и отчего-то при виде его фигуры на обычном месте — в углу крыши, курящей и опирающейся на ограждение спиной — Гидра почувствовала себя плохо.
Этому человеку она должна уже столько, что выражение «по гроб жизни» казалось рядом с этим долгом просто мелким одолжением.
Какого хрена он продолжает приходить и помогать? И что в итоге попросит за свою помощь?
— Соскучилась? — Гидра, уйдя в себя, даже не заметила, как Палач обернулся и теперь, склонив голову, беззастенчиво её разглядывал.
— Что? — не поняла Роанна, тряхнув головой, чтобы избавиться от навязчивых дурных мыслей.
— Ничего, — он мягко усмехнулся и поднялся одним плавным движением. Такой гибкости странно было ожидать от его мощной фигуры, — у тебя что-то случилось?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Гидра кивнула и, вздохнув, изложила суть дела.
— Я знаю, вы не обязаны помогать, — закончила она совсем уж тихо.
— Знаешь, что делают здесь с беременными? — не торопясь с ответом, спросил Палач.
Роанна знала. Ей было десять, когда одна из девушек прошлого набора забеременела. В тот день Эридан приказал всем, включая охрану, остаться в своих комнатах и не выходить, и от этого Дворец казался необитаемым. Маленькая Ро не удержалась и воспользовалась шансом исследовать пустые коридоры и заброшенные залы.
