утверждаю, что ни одного дурака в Политбюро ЦК КПСС не было. И марксизм они знали получше всяких профессоров Поповых. Знали они и положение Маркса о том, что рабочий кредитует своим трудом капиталиста. Именно на знании этого положения они и строили свой план банкротства экономики СССР. Это «чистые экономисты» понимают под банкротством экономики отсутствие денег в казне на зарплату. Марксист должен понимать, что для рабочего работодатель становится банкротом тогда, когда рабочего не устраивает то, что он получает в качестве возврата за кредитуемый труд. Тогда рабочий начинает искать нового работодателя…
* * *
Вспоминающие сегодня брежневские времена, как «золотой период» СССР, загадочным образом (загадочным, если не знать, намерений этих «мемуаристов») забыли, что советский народ ждал от пришедшего на смену бровеносцу Ю. Андропова.
Назначение ЦК КПСС Андропова на пост Генерального секретаря сегодня подаётся, как результат завершения внутрипартийной интриги, что совершенно не соответствует истине, и это становится ясно, если учитывать именно ожидания советского народа.
Бардак в стране достиг такого уровня, что в 1982 году люди ждали от власти одного — наведения порядка. Вот народу и подсунули обманку в виде Председателя КГБ.
Народ надеялся, что главный «чекист» разберется с партийно-воровской мафией, но разборки «чекист» начал оригинально. Да, кой-кого из воровской шушеры прихватили. Борьбу с коррупцией изобразили. Одновременно КГБ подвинуло МВД от контроля за теневой экономикой. Но главным виновным в заметно нарастающем развале хозяйства Андропов представил сам народ. Начался эпическая по своей глупости борьба с нарушениями трудовой дисциплины. Юрик решил, что трудящиеся вместо того, чтобы стоять у станков и сидеть в конторах, массово в рабочее время ходят в кино. Такой процесс наведения порядка в народе вызвал только отвращение и начало формироваться убеждение, что «наведением порядка» эту систему не исправить, ее нужно реформировать.
После Андропова было следующее тактически грамотное кадровое решение ЦК — умирающий Черненко. Вот этот полутруп вызвал у людей уже возмущение и народ получилось окончательно убедить, что необходимы кардинальные изменения во всей системе власти. Эти изменения начал Горбачев.
Знающие диалектику и марксизм твари из ЦК КПСС поступали грамотно, безошибочно. Сначала они ликвидировали Советскую власть (власть народа), о чем верхушка партии на 22-м съезде КПСС прямо заявила партийному активу. Объявление на этом съезде Советов общественной организацией (это саму власть они объявили общественной организацией!) у партноменклатуры не оставило сомнений в том, какой строй теперь установлен в СССР. Партноменклатуру такое положение дел абсолютно устраивало, власть ЦК КПСС стала стабильной. Затем, для создания условий реставрации частнособственнического капитализма, правящий класс, уже класс буржуазный по факту, но не оформленный юридически, продолжил начатое еще с момента установления диктатуры партии банкротство экономики. Когда наступил момент банкротства, т. е. момент, когда кредитующего своим трудом эту экономику народ перестала устраивать «зарплата», народу стали предлагать сменить «работодателя», т. е., тип государства.
Фигуры Андропова и Черненко были использованы для начала убеждения советского народа, что в проблемах экономики виновата сама система, действия Горбачева в первые годы его правления окончательно сформировали у народа мнение, что государственная собственность не может быть эффективной и обеспечить людям благосостояние, адекватное тому труду, которое государство получало от трудящихся в кредит.
Дальнейшее хорошо известно.
Можно брать любую отрасль народного хозяйства СССР и, начиная с 1953 года, прослеживая процессы, происходившие в ней, наблюдать процесс банкротства экономики.
То, что происходило в отраслях, которые после реставрации частнособственнического капитализма, составили основу экспортной экономики — вопрос другой. Но вот основа народного хозяйства СССР…
Например, сельское хозяйство СССР к 80-м годам уже стало дотационным. Это был факт, который почти никто и не отрицает. Он был слишком очевидным. Сегодня «коммунисты», типа членов КПРФ, утверждают, что дотационность сельского хозяйства — не порок, во всем мире оно получает от государства субсидии. Это занимательно — «коммунисты» сами признаются в том, что сельское хозяйство СССР ничем от капиталистического не отличалось. Но ладно, черт с ними.
Я довольно неплохо знаю, как «развивалось» животноводство в СССР. И не по статистическим данным, которые в СССР были мешаниной из приписок, подтасовок и манипуляций, маскировали истинное положение дел в хозяйстве. Я сам успел увидеть своими глазами и потрогать руками, что творили с этой отраслью. Без личного опыта, пользуясь статистикой и исследованиями экономистов, которые этой же статистикой и оперируют, можно прийти только к одному выводу — народ зажрался.
Нужно брать не всё животноводство в целом, а на примерах отдельных хозяйств прослеживать, как изменялась экономика этих хозяйств, и также не по статистическим сводкам, а на основании опыта очевидцев. Тогда всё станет ясно.
Показателен пример с молочным животноводством совхоза «Хорольский» Приморского края. Как образец. Более того, этот совхоз был еще одним из самых успешных в Приморском крае. Я сегодня живу в Тверской области, так по рассказам местных, в ней было еще всё более показательно, развал еще откровеннее.
В Ленинском отделении совхоза «Хорольский» в 50-е годы была молочно-товарная ферма (МТФ), свиноферма, птицеферма, пасека, овцеферма, конеферма. Это хозяйство досталось совхозному отделению еще от колхоза. Как только колхоз стал совхозом, пасека — с пляжа, конеферма — с пляжа, оставили только рабочих лошадей и небольшой ремонтный табун, овец — с пляжа. Птичник протянул несколько лет в совхозе, потом — с пляжа. Началась специализация и интенсификация. Совхоз стал молочно-мясным, оставили одних коров и свинарник.
Еще был в колхозе большой абрикосовый сад. Он тоже — с пляжа. В растениеводстве много тоже порезали, но мы — про коров.
На МТФ было 300 голов коров. Довольно крупная ферма. Симменталки. Мясо-молочная порода. Огромные, как буйволы. К тому времени, как я пошел в школу, мать работала дояркой, потом телятницей в родильном отделении. Надои были в группах до 5 тысяч литров на корову. Сразу после войны доили порядка 2000, скот еще был породы «крестьянская коровка», к середине 50-х его заменили на нормальных животных, надои полезли вверх. На место доярок появился в совхозе конкурс, зарабатывали они очень хорошо. У матери выходило в пределах 300 рублей. Это для 60-х, начала 70-х годов — более, чем прилично было.
Правда, в колхозе заработки были еще выше. Дед на конеферме (она была мясо-племенной, были рабочие и спортивные лошади) зарабатывал так, что всем трем детям купил дома со всем хозяйством-мебелью вместе. Потом, во времена Хрущева, был провал в заработках, и при Брежневе они вновь возросли. Не до прежнего уровня, конечно, но людей они устраивали.
Дальше началось интересное. В конце 60-х совхоз приступил к окончательной специализации и интенсификации, под эту интенсификацию резко расширили
