и на него обрушился потолок. Как будто этого мало, сверху ещё запрыгнуло кошмарное нечто, завладевшее телом Триши.
— Я убью их всех одного за другим и начну с девчонки, — пообещал демонолог. — А ты будешь слушать и сдохнешь последним.
Котар попытался дотянуться до рукояти фламберга, но не мог его нащупать. Он ещё раз ударил одержимую псионическим пламенем, но та, закоптившись однажды, уже не так сильно реагировала на раны. Котар изо всех сил потянулся вперёд, только бы сбросить чудовище, когда услышал не детский крик, а недоумённый вопль демонолога.
Котар не видел. Однако то, что произошло, могу описать я.
Злой дух в теле Саймона не опустился на пол, а подлетел к Ийдане через пентаграмму и… ударился о незримую стену.
— Что за…
Ийдана подошла поближе, скорчила рожицу и сказала:
— Попался?
— Выпусти меня, маленькая дрянь!
Одержимая повернулась было посмотреть, что произошло, но нарвалась на пальбу из болтера и синее пламя, которое слетело с ладоней Франциска. Этого оказалось достаточно, чтобы Котар освободился, а потом так долго рубил и рвал тварь, что разбросал останки по всему помещению.
Ийдана же сказала демонологу:
— Как думаешь, что будет с твоим телом? Спасут ли его? Сохранят до твоего возвращения или же его съедят крысы?
— Я вернусь! — Саймон-демонолог проскрежетал зубами. — И найду тебя!
— Конечно, вернёшься. — Ийдана кивнула. — Тебе ещё есть, что предложить Богам.
Ийдана щёлкнула пальцами, и письмена, составляющие пентаграмму, вспыхнули. Саймон зашёлся в диком крике. Внутри его тела будто бы образовалась воронка, куда затягивало и тело, и его душу, и душу демонолога. Ещё мгновение, и о явлении зла напоминали только шевелящиеся останки одержимой.
Франциск опёрся на колени. Когда он отдышался, то бросил Котару:
— Подведёте… под монастырь… на старости лет. Но… вы — молодцы.
А в это время Авраам с боевыми братьями и выжившими членами экипажа "Хорта-из-низов" выбрались на поверхность. Несмотря на старания еретиков и свой собственный неугомонный нрав, Монтвид уцелел. Он потерял единственный глаз, но даже так горел желанием продолжить схватку.
— Десантник… — проговорил он, — что видишь?
Авраам посмотрел на картину, раскинувшуюся у ног.
Титаны Legio Statica и рыцари Дома Ареос гнали еретиков прочь. Номарх Мнефсей повёл в бой все машины, которые у него были, и имперский каток не встречал сопротивления.
Авраам стянул с головы посечённый шлем и проговорил:
— Победу.
14
Виктория поскребла вилкой по дну банки с рыбными консервами и поддела ещё один лакомый кусочек. Разжигать огонь всё ещё было слишком опасно, поэтому ели холодное или вообще всухомятку. Пусть еретики растеряли своих титанов и рыцарей, но до сих пор могли накрыть артиллерийским обстрелом или снайперским огнём. Не говоря уже о том, что ни одно штурмовое подразделение до сих пор не встретилось с вражескими космическими десантниками.
Виктория покончила с консервами и бросила банку в угол к пленным. Первую неделю наёмники вообще никого не брали в плен, и лучше бы всё оставалось так же, — кормить их ещё.
Однако у командования свои резоны, и Виктория даже немного понимала их. Офицеры из штаба рассчитывали на то, что уничтожение шагоходов ударит по морали, и еретики начнут массово сдаваться. А как же им сдаться, если в плен не берут?
Так или иначе, Виктории даже смотреть в ту сторону было неприятно, — слишком много друзей и подчинённых она потеряла во время штурма и продолжала терять изо дня в день.
Она перевела взгляд на соратника, наёмника по имени Станислас. Он примерял обновку, — композитную броню, позаимствованную у мёртвого еретика. Большинство защитников столицы были снаряжены и подготовлены скверно, но встречались и специалисты, внушающие уважение. С одним таким подразделением тяжёлой пехоты Виктория сражалась весь вчерашний день, пока не вмешался Нераж и ещё несколько рыцарей Дома Ареос.
Не просто отдельные щитки, которые объединялись друг с другом и крепились на тело ремнями, эта композитная броня больше напоминала сложный механизм, мозаику. Её пришлось собирать по частям от разных комплектов, и Станислас так и не нашёл себе шлем. В армированном стеклопластике лицевого щитка обычно пережжённое отверстие, а то и несколько.
— Банты не забудь, — проговорила Виктория. — Иначе мы сами тебе жопу подпалим.
— Конечно, серж, — отозвался Станислас.
Он сделал несколько махов руками, приподнял одну за другой ноги, удовлетворился ощущениями и начал завязывать яркие тряпки на рукава.
Виктория поднялась, подошла к окну и встала так, чтобы оставаться в тени. Звезда уже вот-вот покажется из-за горизонта, и наёмников, скорее всего, заметят. Виктория открутила колпачок с фляжки и выпила воды.
Она оценила печальную картину за окном. Разбитые дороги, покосившиеся столбы, дома, которые можно было сравнить с восставшими мертвецами. Причём с такими мертвецами, которые погибли однажды очень мучительно, а после того, как выбрались из могил и отправились искать живых, попали под грузовик.
Виктория вернулась к вопросу, куда же исчезли мирные жители. Всех всё равно не превратить в солдат по щелчку пальца, а раздавать оружие и бросать в бой без подготовки даже опасно.
И снова вопрос без ответа, а поэтому Виктория натянула маску-респиратор, а потом отдала команду с помощью встроенного вокс-передатчика:
— Подъём.
Из-за высоких потерь и частых обстрелов наёмники перешли к тактике малых групп. Виктория разбила остатки взвода на тройки: стрелок, гранатомётчик и боец с тяжёлым стаббером. На такие крохотные отряды враг обычно снаряды жалел, если и обстреливал, то только из миномётов. Конечно, несчастливой троице, скорее всего, конец, если они зайдут на укреплённую позицию, но нет худа без добра, — потом по этой позиции отработают танки или рыцари.
Так наёмники и прочёсывали квартал за кварталом.
Виктория — стрелок. Трофейного оружия много, на любой вкус, но она отдавала предпочтение верному лазерному ружью. И без того спала без задних ног, — попробуй побегай весь день со снаряжением почти в двадцать килограммов. Напарникам сложнее, — оружие и боеприпасы тяжелее, — не говоря уже об отделениях огневой поддержки. Те ребята — вообще самые грустные люди на свете. Как говорится, "тяжёлый болтер" — это не полное название. На самом деле он — "пиздец какой тяжёлый болтер".
Просвистела пуля.
— Ложись! — скомандовала Виктория.
Наёмники упали там, где стояли, а потом перекатились за почерневшие и ржавые остовы автомобилей, которые стояли здесь, наверное, уже лет десять. Наёмники спрятались за капотами, — пули обычно пробивали всё, кроме двигательного
