первых я сбежал по нему, направляясь в наскоро растянутые белые палатки. Вбежав в одну из них, я пробежался глазами поверх голов, но не обнаружил тёмных волос своего Наставника и перебежал в следующую. Лишь в третьей моего слуха коснулся знакомый голос.
- Не спеши, успокойся. Сделай глубокий вдох и помни, ты просто не можешь ошибиться.
- Я, я понял, - неуверенно отозвался стоящий рядом молодой парень и, протянув руки над глубоким порезом лежавшего перед ними бойца, что-то прошептал. Его руки засветились тёплым светом, и рана постепенно начала затягиваться.
- Сирис, ты живой, - выдохнул я, подходя ближе и хватая его за руку. Камень, образовавшийся на сердце, вдруг превратился в невесомый пар. Мне показалось, ещё немного, и я смогу ходить, не касаясь земли.
- А как же иначе? - повернулся ко мне Наставник, едва заметно улыбаясь.
- Слава богам, - выдохнул я и только теперь заметил, что в палатку прибывают раненые. Кто-то на носилках, кто-то доходил своим ходом, и к ним тут же спешили люди в светло-зелёных халатах, помогая облегчить боль или перевязать рану, если маг жизни был занят.
- Тебе лучше подождать меня дома или на улице, - нахмурился Сирис, провожая взглядом очередные носилки. - Сам видишь, что тут творится…
И правда, люди и нелюди смешались. Кто-то кричал, кто-то искал близких, а кто-то спрашивал, кому нужна помощь.
- Вот ты где, - вынырнула из толпы рыжеволосая. - Пойдём. Ты уже залечил свои раны?
- Да, - повёл плечом мой Наставник.
- Эмиль! - меня одарили тёплой улыбкой. - Ну как зрелище?
- Жуткое, - неподдельно вздрогнул я.
- Да? - казалось, искренне удивилась девушка. - А мне понравилось...
В следующее мгновение меня выпроводили за пределы палатки, строго-настрого наказав отправляться домой. Вдогонку мне полетело обещание Ати устроить праздник по случаю окончания всего этого.
Но, вопреки ожиданиям, нас не направили к поблёскивающим кругам Лёгкой походки, а попросили задержаться на пару минут. По рядам прошёлся удивлённый шёпот, но все остались на свои местах.
И вдруг воздух прорезала чистая нота, к которой присоединилась вторая, третья...
Толпа заволновалась, стараясь рассмотреть, что же происходит на пустыре, откуда и шёл звук.
Мне удалось увидеть только небольшую группу людей, что шла шеренгой по недавнему полю битвы и пела... Пела что-то странное, что-то нежное и грустное. У меня перехватило дыхание, а сердце забилось так часто, что отдавалось в ушах каждым ударом. Все вокруг замерли, боясь нарушить столь прекрасную мелодию, заставляющую трепетать душу, дарившую умиротворение.
В воздухе окончательно растворились последние ноты, а мы всё так же стояли, боясь пошевелиться, надеясь, что эта мелодия повторится, поэтому призыв группами заходить в возвышающие куги Лёгкой походки прозвучал свистом грубого бича.
Стараясь не смотреть друг на друга и морщась от звука голоса распределяющего, мы шагнули в голубое сияние.
На той стороне меня уже ждал довольный Роксвел. Он что-то говорил о том, что глашатаи донесли радостную весть, злорадно гадал, чем Гоноруш планирует расплачиваться, что-то прикидывал, но мне было не до этого. Стоило сесть в карету, как меня тяжёлым мягким одеялом накрыла усталость.
Не знаю, каким чудом, но мне всё же удалось доползти до кровати, прежде чем провалиться в сон.
Уже проваливаясь в блаженную темноту, я с удивлением отметил, что мне стало легко и хорошо. То страшное событие позади, можно жить дальше.
Сирис.
Устало рухнув в кресло, я наконец прикрыл глаза, но это не помешало строчкам горящими буквами всплывать у меня под веками. Казалось бы, всё: отчёты написаны, перечень погибших составлен, так почему же я сижу в гостиной замка, а не нежусь под тёплыми струями душа дома? Ответа оставалось ждать недолго. Во всяком случае, я надеялся, что Его Величество вскоре посетит эту комнату и приоткроет для меня полог тайны.
Словно в ответ моим мыслям, дверь мягко открылась, пропуская монарха.
- Сирис, ты прости, что пришлось задержаться, - прикрыл Виль за собой дверь. Судя по его виду, он тоже был вымотан донельзя.
- Чего уж там, - махнул я рукой, садясь прямее.
- Сколько мы потеряли? - опустились в кресло рядом с моим.
- Тридцать и, скорее всего, ещё шесть скончаются в ближайшее время.
- Половина Сотни, - устало прикрыл глаза Вильгельм. - Достижения пятнадцати лет впустую.
- Надеюсь, Гоноруш поплатится за свою выходку?
- О, не сомневайся в этом, - не нужно было смотреть на рыжего короля, чтобы понять – он недобро ухмыляется. - Тот пустырь однозначно переходит к нам, ещё мы собираемся немного расширить границы и захватить небольшое плато с кольцом нашей реки. Надоело чистить её воды при входе на нашу территорию.
- Отлично.
- Отлично, - отозвались эхом. - Но это не вернёт погибших.
- Нелюди всегда гибнут первыми, - философски заметил я.
- Вот поэтому нам и не удаётся довести вашу численность даже до трёх тысяч, что уж говорить о пяти, - проворчали в ответ и вдруг придвинули своё кресло ближе, наклоняясь вперёд.
- Сирис, я всё сделал: выразил соболезнования родственникам погибших, распорядился насчёт компенсаций, решил линию политики с послами, с разносящими вести, даже успел насчёт фестиваля договориться... Похвали меня.
Конец фразы был настолько неожиданным, что я даже поперхнулся.
- М-молодец, - заикнулся я, непонимающе взглянув на Вильгельма XII.
- Нет, помнишь, как ты всегда говорил? - отрицательно покачал головой рыжеволосый, хмурясь.
Усмехнувшись воспоминаниям, я поднялся из кресла и, подойдя к своему воспитаннику, взъерошил его волосы.
- Ты молодец, - с улыбкой проговорил я, убирая ладонь.
- Вот теперь я действительно чувствую, что всё закончилось, - выдохнул король, откидываясь на спинку кресла. - Знаешь, отца ведь я рано потерял, а моя мать...
- Её не интересовала политика, - вставил я.
- И это тоже, - вздохнул рыжий, прикрыв серые глаза. - Почему-то все считают, что правитель может всё охватить, что он не может допустить ошибку, что он не хочет услышать похвалы за тяжёлое решение, что ему не нужно подтверждение правильности его поступков. Все всегда так считали, кроме моего телохранителя. Сколько себя помню, положиться мог только на тебя.
- И дальше можешь, - хмыкнул я, присаживаясь на подлокотник его кресла.
- Сирис, мы действительно сделали всё правильно? - вот теперь был задан действительно важный для него вопрос.
