— Что это такое? — растерялся Михей.
— Это — драндулет. Его придумал Тимур Храбрый до того, как отправился в свой героический поход, а Гарегин взял, да и изготовил — объяснил Ерофей и в свою очередь поинтересовался. — Как наши дела, отец?
— Победа, полная победа! — обрадовал его Михей.
V
В полдень, когда началось заседание Совета старейшин, Павлов отдыхал в тени старой липы на лавочке у ворот приюта Белохвостого Оленя. Он наслаждался погожим летним деньком, щелкал каленые кедровые орешки и наблюдал за тем, как Рико и Люк соревнуются в метании копья в цель. Копье у них было игрушечное с наконечником из самородного золота. Вскоре к нему присоединилась Сара Гудвин и в очередной раз стала рассказывать о том, как в День Благодарения Авесалома она выступала на танцевальном конкурсе. За время своего пребывания на Красных Камнях чернокожая девочка быстро освоила орландский язык, разговаривала с небольшими ошибками и практически без акцента. Она была очень довольна своей новой жизнью и относилась ко всем «белохвостым» с неподдельной любовью и уважением. Павлова же она любила и уважала больше других и готова была ради него разбиться в лепешку. У него было предчувствие, что скоро произойдет какое-то важное событие, которое, если не перевернет, то сильно изменит его жизнь.
Об этом косвенно свидетельствовали загадочные улыбки и подмигивания старших женщин, которые с утра начали стряпать пироги и пробовать разные ягодные вина, чтобы удостовериться в том, что они не прокисли. Вначале он подумал, что «белохвостые» ждут появления Медвяной Росы и на всякий случай спросил об этом Гарегина. Но его о кузен и самый близкий друг лишь развел руками и попросил набраться терпения до решения этого вопроса на сегодняшнем заседании Совета старейшин, который, по его мнению, не позволит Гонорию и Беллерофонту оскорблять честь и достоинство храброго воина, совершившего подвиг и получившего тяжелое ранение. Не успел он дослушать рассказ приемной дочери о танцевальном конкурсе, который изобиловал новыми подробностями, как увидел, что из ворот приюта, одна за другой выходят жены сыновей Корнея: Дарья, Прасковья и Ласточка. Женщины были одеты в длинные праздничные сарафаны из выбеленного холста, а в руках они держали букеты полевых цветов. Следом за ними вышли их мужья: Макар, Демьян и Савелий в летних охотничьих комбинезонах из оленьей замши. Молодые люди несли длинную рыболовную сеть, которую затем развернули в виде луча.
Откуда-то неподалеку раздался протяжный звук рога, на который из приюта Белохвостого Оленя протрубили трижды. Громким лаем залилась вся собачья стая «белохвостых» и куда-то помчалась. Рико и Люк бросили спортивные занятия, прибежали к Павлову и забрались к нему на колени. Сара Гудвин начала хныкать, упрекая его в том, что он уделяет своим братьям больше внимания, чем ей, тогда как она любит его больше всех на свете.
— И я тоже люблю тебя, Сара — пытался он ее успокоить.
— И я стану твоей любимой женой? — обрадовалась Сара.
— Тебе, что, уже замуж захотелось? — изумился Павлов.
— Теку, как сучка. Уже невтерпеж! — простодушно призналась Сара.
— Раньше, чем тебе не исполнится 14 лет, думать об этом не смей!
Понятно?! Иначе верну тебя к твоим сородичам, и ты снова станешь «священной девой» — пригрозил он ей. Сара обиженно зашмыгала носом и посадила к себе на колени Рико, заметив, что ему неудобно держать на себе двух упитанных малышей, растолстевших от орландской каши и блинов с медом. Так они и сидели, с любопытством наблюдая за начавшимся театральным действом, пытаясь разгадать его смысл. Из ворот приюта вышла Лаванда в нарядном сарафане с деревянным подносом в руках. На подносе был круглый хлеб из желудевой муки и глиняная солонка. Следом за ней появился красный от смущения 30-летний Юлий — старший сын Дорофея и Глафиры, по прозвищу Бортник, так как главной его обязанностью был уход за пчелами. Он также занимался всем, что с пчеловодством связано: изготовлением ульев и восковых свечей, приготовлением разных напитков на основе меда: алкогольных (для взрослых) и безалкогольных (для детей). Юлий все время был чем-то занят, и Павлов с ним общался очень редко. У Дорофея и Глафиры было еще два взрослых сына и дочь-подросток по прозвищу Медуница, с которой крепко дружила его Сара Гудвин. Павлов был в курсе, что жена Юлия по прозвищу Гусыня по весне умерла от простуды, оставив ему трех малолетних детей. По достоверным сведениям Гарегина, Лаванда и Глафира пытались сосватать за Юлия какую-нибудь вдову или разведенную женщину, но пока безуспешно. Возможно, что на этот раз им это удалось, и Павлова разбирало любопытство, на ком же Юлия женят: на Арине Вертихвостке из рода Красной Лисицы или на Ксюше Косоглазой из рода Горностая?
Вскоре его любопытство было удовлетворено, но то, что он увидел, повергло его в крайнее изумление, а в глубине души его зашевелилась ревность. Во главе свадебной процессии, идущей в направлении приюта Белохвостого Оленя, он увидел Нару и Березку. То, что невестой является Березка, было понятно без дополнительных разъяснений. На ней был наряд «девственной невесты», сшитый из тончайшей бересты. Рядом с Березкой шла Нара, одетая в халат из тонкой оленьей кожи, украшенный собольим мехом. Их сопровождали сородичи, одетые в праздничные одежды, в количестве десяти человек: пять юношей и пять девушек. У девушек в руках были полевые цветы, а юноши, сгибаясь от тяжести, несли на себе огромные тюки, в которых, вероятно, находилось приданое невесты и подарки родственникам ее будущего мужа. Приблизившись к Лаванде и Юлию, Нара и Березка низко поклонились.
Юлий предложил Наре и Березке отведать хлеба-соли. После этого он взял Нару за руку, и они троекратно поцеловались. То же самое Юлий повторил с Березкой. Затем Юлий и Нара взяли Березку за руки, и повели ее к скамейке, на которой расположился Павлов со своим семейством. Опережая их, к скамейке направились Макар, Демьян и Савелий и окружили ее рыболовной сетью. Павлов догадался, что происходит что-то серьезное. Он попросил Люка слезть с его колен и встал, не зная, что и подумать.
— По сердцу ли тебе девушка, которую мы к тебе привели? — с неожиданным вопросом обратился к нему Юлий.
— Конечно, по сердцу! — ответил Павлов, полагая, что это делается для того, чтобы узнать у него, как авторитетного сородича, личное мнение о Березке.
— Так бери ее себе! Пусть она будет тебе любимой женой, твоим братьям — старшей сестрой, а твоей приемной дочери Саре — доброй мачехой! — с этими словами Юлий Бортник слегка подтолкнул Березку в спину, и она, пройдя через открывшийся проход в сети, бросилась к Павлову на шею, плача от радости. И тут-то до него дошло, почему Фиалка (жена Гарегина) и Муза (жена Корнея) затеяли в его хижине генеральную уборку, а самого его попросили посидеть у ворот приюта на лавочке и понаблюдать за братьями Рико и Люком, которые, якобы, совсем от рук отбились.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
