обойтись малой кровью. Они живут отдельными общинами, размером с небольшую деревню каждая. Все верят в своих богов. И к тому же малообразованны. Это не должно было стать проблемой.
Эктори демонстративно хопнула себя по лбу:
— Порой ты бываешь так умён и расчётлив, что мне не верится, будто этот идиотизм пришёл тебе в голову… Их можно было потихоньку обработать, сплотить и убедить уже самовольно присоединиться к нам.
— На это потребуется слишком много времени, — недовольно возразил Ринор.
— Зато у тебя остались бы воины чтобы разобраться с жадными соседями, — подтвердил Оргос.
Эктори кивнула:
— Отправь туда жену, девочке нужно получить признание. Я была устами богини. Монор — моим учеником, первым из несущих волю богини, кто кроме меня знает чудные заклинания. Он ездит с проповедям по городам, исцеляя болящих. У неё же опять провернуть эту схему не получится, нужно придумать что-то новое, это бы повысило её влияние в будущем.
— Её могут убить, где я найду ещё одну твою жрицу?
— Значит Судьба, — отмахнулась Эктори.
Теперь ей возразил Оргос:
— Девчонка всё же ещё нужна: мы сможем через неё связать власть Верховного жреца и Императора, быть может даже сольём воедино. На данном этапе — это самый перспективный путь. Сможем уменьшить количество законов, укрепив храмовые положения в умах граждан.
— Ладно, она и впрямь нужна. Девочка довольно умная, пусть поработает здесь да к тому же у нас будет наследник, сможем его уже как надо воспитать.
— А вот тут не соглашусь. Получится ли? Мы то в их семье почти посторонние.
— Порой знакомый отца может внушить куда больше, чем сам отец. Мне вот брат рассказывал, про одного такого друга, заходившего к нашему папе. Тот брата многому научил, некоторые идеи он у него почерпнул.
— Позволь узнать, который брат?
— Старший.
Оргос невольно закашлялся, но всё же выговорил:
— Боюсь представить, какая жуткая тварь захаживала к Ра.
Эктори отмахнулась:
— Ты не знаком с братом лично, вот и не суди его.
— Я много наслышан об одноглазом. Пусть хранители и любят преувеличивать, они всё же говорят о фактах. Надо же было додуматься выкупить целую систему, чтобы провести на одной из планет драчку!
Эктори не понимающие уставилась:
— И что здесь такого? Я тоже почти так же делала.
— И потом ты поворачивала планету, чтобы подставить врагов лучам дневной звезды? А планеты у тебя стягивались, образуя непрочную, дерущуюся только на силе воли конструкцию? А ты пыталась уничтожить планету, на которой жил твой народ?
Эктори хотела было ответить, защитить брата, ведь с её точки зрения все действия были хоть и не понятны, но вполне оправданы и наверняка логичны, однако Оргос не дал ей, заговорил вновь:
— Вот ещё одна причина, по которой хранители его недолюбливают. Ни один из нас на такое не пошёл бы. Даже у нэсу больше любви к своему народу, а ведь я говорю про пожирающих этэ тварей.
Эктори тяжело вздохнула:
— Я выкупила планету, а потом взорвала её, чтобы уничтожить всего одного упыря… Можешь считать меня таким же гадом, каким считаешь брата. Но я уверена, что если уж он поступил так, то этому была весьма логичная причина. Кому как не мне знать Экора. Это глядя со стороны говорят что он импульсивен, а действия его лишены логики и наполнены жестокости, на мой же взгляд им всегда движет лишь холодный расчёт и знание происходящего наперёд. Однако мы не говорим о моём брате. Слишком много речей о нём в последнее время… Наше дело разобраться с жителями материков. Ринор, — она взглянула теперь на императора, — я отправляюсь туда, выдели мне сопровождение, командование армией беру на себя. Выводим понемногу войска, и пока по Седьмому не начали действовать, разберитесь с ними.
В пути Эктори изучила всю информацию о верованиях народа, на территории которого предстояло проводить работы. К её сожалению, каких либо адекватных записей оказалось столь мало, что ничего внятного узнать не удалось, единственное, они похоже что-то знали о магии и уважали способных говорить с мирами, это уже могло стать началом.
В одеянии жрицы, с лицом, чем-то похожим на её истинное, она производила впечатление одухотворённой искательницы истины. В расположении войск её изначально всерьёз не приняли, но стоило показать документы, выданные Ринором, как отношение мгновенно переменилось.
В очередной раз Эктори оказалась среди тех, кого в «цивилизованных мирах» обозвали бы дикарями, а она уже начинала воспринимать их как созданий более воспитанных и благоразумных, чем все те аристократы, с которыми ей пришлось столкнуться за жизнь. Что эти, что жители островов подчинялись принятым у них законам, а не пытались обойти их. Была лишь одна проблема: эти ко всем кто не был местным относились с подозрением, а общины их состояли из столь малого числа разумных, что они знали друг друга в лицо, потому Эктори не смогла как следует узнать ни их язык, ни хотя бы название.
Теперь, сидя в командирском шатре остановившей вторжение армии, ария мысленно извинилась перед Ринором, не ставшим договариваться с Этими. Но если уж она сказала, что со всем сама разберётся, отступать было нельзя, её всегда учили отвечать за свои слова, она ведь была арией.
Всё же Эктори удалось отыскать способ проникнуть в общество Этих: нашлась среди них женщина, отказавшаяся бросать совсем маленького ребёнка на произвол судьбы, хотя соплеменники оговаривали её, называя найдёныша странным словом, которое чуть позже Эктори смогла перевести как «Нечесть».
* * *
С появлением девчонки захватчики сначала отступили, а потом и вовсе убрались прочь — это сочли хорошим знаком. Потом и вовсе оказалось, что племя, приютившее ребёнка преследовала удивительная удача: не было ни разу, чтобы охотники вернулись без дичи, рыбаки без рыбы, даже девушки, уходившие в лес за ягодами возвращались всегда с полным лукошком, лесное зверьё перестало таскать домашнюю животину, урожай с тех пор не пропадал даже в самые холодные или засушливые ходы, больше ни одного ребёнка не потерялось в лесу. Будто бы хозяева домов и ле́са взяли их под свою опеку.
Ведуны быстро смекнули, что все это связано с девчонкой, попытались вызнать кто она такая, но смогли увидеть лишь то, что она была окружена сгустившейся энергией миров, больше изучать ребёнка не дала её названная мать.
Эктори, пользуясь тем, что скрывалась под личиной ребёнка, без каких либо помех или подозрений выучила язык и обычаи
