Убранство дома производило впечатление роскоши: резная балюстрада, замысловатая лепка, литье, в стенных нишах охапки экзотических цветов. Все это дополняла вереница старинных на вид фамильных портретов на стенах. Высокомерно взирающие из золоченых рам, представители семьи Сейбрук показались ей кучкой надутых персонажей. В то же время, глядя на накрахмаленные гофрированные воротники и затянутые корсеты елизаветинских времен, желание посмеяться пропадало. Оставалось только надеяться, что нынешняя графиня — хозяйка, известная своим чувством стиля и умом, — окажется более приветливой.
А что касается других гостей…
Кьяра была уверена, что ее исподтишка разглядывают со всех сторон. Она физически ощущала эти взгляды на своих обнаженных руках, сквозь шуршание шелков слышала какие-то замечания в свой адрес. Вне всякого сомнения, им было интересно, что заставило Черную вдову вылезти из своего логова.
— Ах, лорд Хэдли!
Гортанный смех хозяйки вывел Кьяру из задумчивости.
— Как мило, что вы вернулись в Лондон. — Леди Сейбрук расцвела, протягивая Лукасу руку в перчатке. — Все вокруг погружается в скуку и застой, если вы не гоните волну, — добавила она.
— Моя дорогая Элисон, сегодня я постараюсь не мутить воду.
Графиня подмигнула.
— По-моему вы уже подняли бурю в стакане воды. Или, вернее, в пуншевой чаше. — Повернувшись к Кьяре, она тепло улыбнулась ей. — Наконец-то мы встретились, леди Шеффилд. Я много наслышана о ваших научных успехах.
— Вы… очень любезны, леди Сейбрук, — запинаясь, ответила та.
— Боюсь, у меня нет широких научных познаний, но я обожаю садоводство. — Она повысила голос, чтобы ее слова услышали все поблизости. — Поэтому надеюсь, что вы поделитесь со мной последними результатами ваших опытов с лечебными травами.
— С радостью, — откликнулась Кьяра.
— Вот и отлично. Если вы не против, садитесь рядом со мной за ужином. — Обратившись к Лукасу, леди Сейбрук махнула веером в сторону танцевального зала: — Не вздумайте завладеть ею на весь вечер, несносный.
— Я… Я не могу поверить, что графиня может быть настолько любезной с совершенно незнакомым человеком. Да еще с тем, у кого подмочена репутация, — не переставала удивляться Кьяра, пока они пробирались сквозь толпу. По опыту она знала, что светские дамы могут быть безжалостнее некоторых джентльменов. Слишком часто за атласом их улыбок и бархатом голосов скрывался инстинкт убийц, унаследованный напрямую от Аттилы, предводителя гуннов. — Может, она меня перепутала с кем-нибудь?
— За Элисон числится пара маленьких должков. В детали я не хочу углубляться, — отозвался Лукас. — Кроме того, она сама ведет весьма интересную жизнь и считает, что в обществе слишком завышены требования к респектабельности.
Чем дальше, тем интереснее. Кьяра облегченно вздохнула: отстояв очередь, она не получила прямого отказа. Однако облегчение длилось не долго. Заиграл оркестр.
— Это вальс. — Учтиво повернувшись, Лукас занял позицию на полированном паркете.
— Лорд Хэдли, разве мы… — начала она.
— Да. Должны. — Рука в перчатке легла ей на талию. — Все будет тщетно, если нам не удастся изобразить, как мы нравимся друг другу.
— Но…
— Не смотрите на меня с таким ужасом. Я не собираюсь топтать вам ноги.
Кьяра прикрыла глаза.
— Дело не в ногах, сэр. — Она понизила голос. — Вы забыли, что я давно не выезжала в свет и не знаю, как танцевать вальс.
Лукас привлек ее к себе чуть ближе.
— Я вас поведу, а вы слушайтесь.
К ее удивлению, все оказалось не так уж сложно. Граф танцевал с элегантной грацией, и после нескольких первых кругов Кьяра подхватила ритм, пристраиваясь к его движениям.
— Ну, видите, это так же легко, как расшнуровать корсет, — промурлыкал Лукас.
Кьяра остро чувствовала его подавляющую близость. У нее на талии лежала его ладонь, тепло от которой проникало через тонкую кожу перчаток и шелк платья. Ей казалось, что теперь в этом месте у нее останется ожог.
— Когда вы даете себе немного свободы, ваши движения становятся текучими и томительными.
Она покраснела.
— Почему вы все время намекаете на что-то сексуальное, сэр?
— А почему любое упоминание о том, что у вас прекрасное тело, всегда вызывает такое беспокойство? — задал он встречный вопрос.
— Я… Я совсем не красавица, — запинаясь, ответила Кьяра.
— С чего бы тогда каждый мужчина в зале таращился на вас? — Лукас закружил ее, и юбки взлетели.
Кьяра быстро огляделась вокруг. Ох, верно! Они действительно наблюдали за ней.
— Видели? Вы их привлекаете, как пламя влечет мотыльков.
— Пламя — это опасно. — шепнула она.
— Ага. Только вот опасность добавляет прелести. — Его глаза вспыхнули в свете люстр. — По себе знаю.
Еще один взгляд вокруг, и Кьяра поняла, что не только мужчины не спускают с нее глаз. На миг у нее закружилась голова. Ух ты, лондонские красотки завидуют ей! Еще бы, эта Черная вдова с Понт-стрит танцует с самым желанным повесой в Лондоне.
— У вас щеки сейчас того прелестного розового оттенка, — произнес Лукас ей на ухо, — того самого, что и в другой части женского тела. — Он глянул на нее из-под черных ресниц. — Вы понимаете, какую часть я имею в виду?
Ей захотелось закрыться веером.
— Вы со всеми знакомыми дамами так оскорбительно флиртуете?
В уголках губ у него появилась улыбка.
— Разумеется. Балы ведь устраивают для того, чтобы немного поразвлечься.
Кьяра вздохнула:
— Жизнь для вас, как видно, нескончаемый бал. Прежде чем он успел ответить, к ним в танце подлетела парочка, и дама вдруг воскликнула:
— О-ля-ля, Хэдли! Ты слышал, поставили новый балет? Он называется «Фонтан юности». Думаю, ты не захочешь пропустить премьеру.
Ее кавалер загоготал.
— Вам не надоело быть объектом пересудов? — спросила Кьяра, когда, продолжая танцевать, они оказались на некотором удалении от других.
— А почему это должно надоедать? — ответил Лукас вопросом на вопрос.
Его вопрос показался ей риторическим, но Кьяра серьезно обдумывала его несколько музыкальных тактов, а затем продолжила:
— Даже не знаю, что сказать… Будь я на вашем месте, заинтересовалась бы: эти люди смеются надо мной или вместе со мной?
— Хорошо, что каждый из нас на своем месте, — легкомысленно заявил Лукас. — Я толстокожий в отличие от вас. Поэтому плюю на то, что они там думают или болтают. Почему это вас так волнует?
— Я не могу позволить себе пренебрегать мнением людей. Может, это вас и удивит, но в обществе существует два разных набора приличий. Для дам предусмотрены более жесткие стандарты поведения. Один ошибочный шаг — и полная катастрофа.
