— Дело в том, — продолжил Лукас, — что каждому пари полагается приз. Или штраф. Скажите, леди Шеффилд, как вы расплатитесь в случае проигрыша.
— О проигрыше не может быть и речи, — уверенно заявила Кьяра.
— Либо меня ввели в заблуждение, либо ученые заранее знают результат эксперимента.
Она поджала губы.
— Хорошо, лорд Хэдли. Что ставите на кон?
— Если я выиграю, вы выполните мое желание.
— Смотря какое, — сказала Кьяра. — Глупо соглашаться, не зная, о чем идет речь.
— Чего вы боитесь? Мне показалось, вы не собираетесь проигрывать.
Кьяра вдруг покраснела, вспомнив, как леди Аннабелла высказывалась о языке Хэдли и его страсти к порочным наслаждениям. Она подняла голову и увидела, что он, улыбаясь, разглядывает ее.
— Значит, вам хочется, чтобы я был более конкретен? Отлично. — Он помолчал. — Если я выиграю, вы позволите себя поцеловать.
— Мне кажется, с этим можно согласиться, — начала она.
— Погодите. Я не закончил. — Лукас расправил морщинку на брюках. — Я поцелую вас туда, куда захочу.
— Это… возмутительно, — пробормотала она.
— Разве? — Он не торопясь окинул ее взглядом, словно мысленно срывая с нее одежды. — Вы же знаете, что на теле женщины существует так много особо чувствительных мест. Дьявольски трудно решить, какое предпочесть. Кьяра невольно ахнула.
— Я мог бы пососать сосок, — продолжал он вкрадчивым шепотом. — Опять же можно было бы поиграть языком с вашим пупком. — Голос его слегка охрип. — Либо спуститься еще ниже.
Кьяра отвернулась, надеясь, что он не заметит, как она покраснела. Его слова приятно возбуждали, но не хотелось в этом признаваться.
— Решение за вами, сэр. Меня это мало волнует.
— А должно бы взволновать. И вам тоже есть чему поучиться.
Чтобы отвлечь его, она решила спросить:
— Что получу я, если выиграю.
— А что вы хотите?
— Того, что мне хочется, у вас нет. — Она судорожно сглотнула.
— Вы в этом уверены?
По ложбинке между грудей у нее потекла тоненькая струйка пота.
— Подумайте хорошенько. Я в самом деле не смогу дать того, что вы хотите?
Кьяра промолчала.
— Можете не отвечать прямо сейчас. — Ленивым движением он расправил галстук. — Позволю вам позже определиться с призом на случай выигрыша.
— Это рискованно, сэр.
— Вы же знаете, я не боюсь рисковать. — Лукас подошел ближе, и она остро ощутила жар, исходивший от него, его аромат, в котором смешивались сандал, табак и мускус, — темный и опасный, настоящий мужской запах.
Подавив странную внутреннюю дрожь, Кьяра попыталась взять себя в руки.
— Кое-кто назвал бы это самоуверенностью, лорд Хэдли.
— Я предпочел бы называть это уверенностью. У меня большой опыт по части игры с гандикапом.
— Рада за вас. Несколько следующих недель потребуют от нас много везения.
— Есть старая английская поговорка, леди Шеффилд: «Везение — это квинтэссенция желания».
Глава 7
— Святые небеса! Стоило уехать на пару недель, и смотри, что из этого получилось! Черт знает что! — Алессандра делла Джаматти отрезала тоненький кусочек от груши на своей тарелке. — А я-то надеялась облегчить тебе жизнь, забрав с собой этих маленьких дьяволят.
Кьяра оторвала взгляд от детей, которые носились по саду за бабочками.
— Клянусь, я не искала себе забот. Они сами меня нашли.
— По крайней мере одна из них хороша как грех, — поддела ее подруга.
— Это к делу не относится, — вскинулась Кьяра. — Меня совершенно не интересует этот хам. Только его связи в обществе.
Алессандра приподняла тонкие брови.
— Разве интимная связь не скрасит всю затею?
— Не скрасит!
Подруга надкусила грушу.
— Тебе он чем-то не нравится? Ведь он настоящий красавец.
— Он слишком… — Кьяра заколебалась.
— Слишком что? — переспросила Алессандра.
— Он другой. — Слишком опасный, добавила она мысленно.
— Знаешь, есть такая научная формула… — начала подруга.
— О, пожалуйста, не надо! — взмолилась Кьяра. — И ты тоже! Я понадеялась, что ты не как другие и сможешь понять.
Маркиза была самой словоохотливой из всех ее подруг. Настоящая красавица эпохи Возрождения — выдержанная и воспитанная. Некоторым ее почитателям даже пришло в голову сравнить ее с богиней красоты с полотна Боттичелли «Марс и Венера». Алессандра прибыла в Англию год назад, чтобы возобновить отношения со своей родней по материнской линии. Те не проявили особой сердечности, но признали ее. И это позволило ей войти в высшие круги лондонского общества. Время от времени она появлялась на балах и приемах. Однако большую часть жизни проводила в тишине, деля свое время между занятиями наукой и заботами о дочери.
Кьяра снова нашла глазами игравших Изабеллу и Перегрина. Неожиданно встретившись на лекции в Королевском химическом обществе, обе женщины выяснили, что являются матерями весьма активных восьмилетних детей. Обычное знакомство быстро переросло в нечто большее, чем обмен советами по поводу ободранных коленок или воспаленных гланд. Помимо ума, Алессандра обладала все подмечающими глазами и острым чувством юмора.
Вздох слетел с ее губ.
— Я действительно все поняла, bella[3], даже больше, чем ты можешь себе представить, — откликнулась Алессандра, грациозно взмахнув рукой. — Просто мне хочется, чтобы ты встряхнулась и чтобы с лица ушла грусть.
Ее улыбка была такой же ослепительной. Но Кьяра знала, что у подруги есть собственные тайны. Алессандра не вдавалась в подробности своего прошлого и почти ничего не рассказывала о жизни в Италии. А что касалось причин, по которым ей пришлось покинуть страну, помимо пары неясных намеков, подруга ничем не поделилась. В общем, грехи и секреты. Это еще больше сроднило их.
— Вот видишь, встряхнулась. — Кьяра состроила смешную рожицу. — Но если честно, я начинаю думать, что совершила огромную ошибку. Завтра — завтра! — мне придется снова вырядиться и появиться в обществе, словно для меня это пустяк. — Она пока не рассказала подруге о заключенном пари. — Мне… Не знаю, выдержу ли.
— Конечно, выдержишь. Ведь ты будешь не одна. Мне очень жаль, что я не смогу быть рядом, но Хэдли поддержит тебя морально и протянет руку.
— Ха! — только и сказала Кьяра. — Наверняка он забьется в какой-нибудь темный угол и залезет под чужую юбку.
— Уверяю тебя, хоть его репутация и не внушает доверия, однако я слышала… — Алессандра заколебалась, а потом пожала плечами. — В общем, сама все увидишь.
