мелодичным. — Она подождет в холле, пока мы тут с вами поговорим. Присаживайтесь.
Энрико немного помялся, но кивнул. В эту же секунду из пола выскочил складной стул. Стоило на него сесть, как он тут же подстроился под форму его тела. Вот как, стараются, значит, чтобы ему было удобно. Интересно, зачем?
— Я хочу знать, что произошло с моей сестрой, — Энрико невольно вцепился потными пальцами в подлокотники от напряжения.
— Куда Вы так торопитесь? — женщина улыбнулась, и он даже успел поразиться ее красоте прежде, чем вспомнил, что, вообще-то, женат. — Для начала позвольте представиться. Меня зовут доктор Дженнифер Клайн.
— Ну, мое имя, я полагаю, вы знаете, — усмехнулся Энрико. — И, думаю, вы знаете еще одно имя. Терри Беллини. Где она?
— М-да, видите ли, здесь есть небольшая проблемка… никакой Терри Беллини у нас нет.
— Она мертва? — сердце Энрико пропустило удар.
— Я этого не говорила. Некоторые умирают, безусловно, не сумев завершить переход, но я не знаю, была ли ваша сестра одной из них.
— Что вы мне морочите голову? — Энрико стиснул подлокотники так, что у него заболели пальцы. — Наверняка у вас есть какая-то база данных. Проверьте сейчас же, при мне!
— Это не так-то просто. Видите ли, когда дети поступают к нам, они приобретают новое имя, и про старое уже никто не вспоминает. Мы понятия не имели, что одну из наших учениц зовут Терри Беллини, пока ваша мать, Элеонора Беллини, не начала под нас копать. Узнав, что ее дочь пропала при загадочных обстоятельствах, мы поняли, что, вероятно, взяли ее под свое крыло. Но мы не знаем, кто она.
— Проведите ДНК-тест, — продолжал настаивать Энрико. — Мы с ней родственники. Найдите среди своих «учениц» ту, с которой я связан кровным родством — это и будет Терри. Неужели это так сложно?
— Энрико, — мягко произнесла доктор Клайн. — Позволь я сначала объясню вам, чем мы тут занимаемся.
Энрико вздохнул и устало потер глаза. Это какое-то издевательство. Возможно, Софья была права, и его просто заманивали в ловушку. Может, его сестры здесь нет и никогда не было, и ему стоит сейчас же уйти и вернуться со своей женой на Жан Феликс. Но раз уж он сюда добрался, обидно будет уйти ни с чем.
— Давайте, — вяло попросил он.
Доктор Клайн обворожительно улыбнулась и начала рассказывать:
— Видите ли, в народе бытует мнение, что мы крадем детей для каких-то экспериментов, финансируемых правительством. Отчасти это правда, вот только мы это делаем не для наращивания армии и нападения на соседние планеты. Дело в том, что Огюст, да и Жан Феликс тоже, нам не принадлежат.
— Что? — нахмурился Энрико.
— Вы же знаете, как маловероятно существование двойной планеты? Устойчивая система из двух небесных тел с примерно одинаковой массой, вращающаяся вокруг барицентра, практически невозможна. И тем не менее Огюст и Жан Феликс существуют уже на протяжении нескольких сотен лет — и не просто существуют, а являются домом для миллиардов людей. Ученые до сих пор бьются в догадках, отчего такое произошло. На самом деле ответ весьма прост — эта система искусственного происхождения.
— Где доказательства?
— А доказательства прямо у нас под ногами, — доктор Клайн посмотрела куда-то вниз и передернулась. — Правительству Огюста точно известно, что под поверхностью планеты расположены какие-то древние постройки, оставленные расой, гораздо превосходящей нас в своем развитии. Мы не можем попасть в них, потому что они защищены неизвестными нам радиационными полями. И даже роботы выходят из строя, пытаясь прорваться в эти помещения. Но мы слышали множество различных звуков, в том числе и напоминающие речь, исходящих из этих помещений. Там кто-то есть, Энрико. И мы понятия не имеем, каковы их намерения.
По коже Энрико пробежали мурашки. Мысль о том, что все это время, пока они строили дома на поверхности и жили здесь, в каких-то древних катакомбах неизвестная раса делала то же самое, была жуткой. Он вдруг ощутил жгучее желание убраться с этой планеты, но решил остудить свой пыл.
— На Жан Феликсе тоже есть такие помещения? — спросил он.
— Этого мы не знаем, — пожала плечами доктор Клайн. — Наши правительства не сказать, чтобы дружат. Я бы предположила, что да… Хотя у наших ученых есть еще одна теория. Они считают, что изначальной, естественной и единственной планетой в этой системе был Жан Феликс. А вот Огюст уже был создан искусственно для каких-то неизвестных нам целей. Означает ли это, что загадочная раса на самом деле родом с Жан Феликса? Или, может, они прилетели с другого конца Галактики и зачем-то создали еще одну планету рядом с другой и поселились под землей? Пока что эти вопросы остаются без ответов.
— Это все, конечно, очень интересно, — произнес Энрико. — Но какое это имеет отношение к тому, что вы крадете детей и делаете их желтоглазыми?
— А разве не очевидно? — Клайн моргнула. — Мы пытаемся генетически изменить их, чтобы они смогли войти в эту зону радиации и поговорить с теми, кто там живет.
— Это бесчеловечно! — выплюнул Энрико. — Все население планеты живет в страхе, каждый день ожидая, что их детей похитят. Почему бы вам самим не пройти через эти генетические изменения? Вы настолько боитесь этих непонятных существ, что готовы отправить к ним маленьких детей?
— Во-первых, маленьких детей мы не отправляем. Мы их долго тренируем и готовим, прежде чем они смогут спуститься под землю, и это не происходит прежде, чем им исполнится восемнадцать. А во-вторых, генетически изменить человека гораздо проще, когда он еще только растет. У взрослых организм уже сформировался, и любые изменения могут иметь опасные для жизни последствия. Детские же организмы находятся в процессе роста, постоянно меняются, а потому гораздо легче переносят все деформации их ДНК. И это к слову о том, почему мы не можем сказать, кто из наших подопечных ваша сестра. Боюсь, генетически она уже не Терри Беллини, и даже вовсе, я бы сказала, не человек.
Энрико схватился за голову. Мысль о том, что его сестру превратили в какого-то монстра, живущего под землей, ужаснула его. Это если она вообще пережила трансформацию.
— Энрико, все не так страшно, как звучит, — мягко произнесла Клайн. — Мы не делаем из них чудовищ, если вы так думаете. Да, желтые глаза выглядят жутко. Но они по всем параметрам превосходят обычных людей. Они умнее, сильнее, выносливее, их чувства обострены… Мы им помогаем, даем новую жизнь…
— А еще убиваете, — напомнил Энрико.
— Некоторые не выживают, да. Но это очень маленький процент…
— Где моя сестра?
— Мы не знаем.
— Тогда зачем вы меня
