Какую-то минуту они смотрели друг на друга. Неожиданно завыл ревун Эмити, а за ним послышалась какофония гудков. Майк был удивлен.
- Папа, похоже, к нам идет целый флот.
Видимо, Майк ничего не знал, и Броуди рассказал ему, что в тумане потерпел крушение вертолет. Сейчас там Дик Анджело и половина населения Квонсет-Пойнта.
Майк, казалось, и расстроился.
- Вертолет ВМС?
Броуди кивнул и бросил взгляд на часы. Он надеялся, что они что-нибудь найдут и очень скоро, поскольку через полчаса будет уже темно. Ему не нравилось, что Дику приходится суетиться на полицейском катере среди военных кораблей в тумане.
Майк прислушался к звукам ревунов, подумал и сказал:
- Не знаю...
- Что не знаешь?
Майк покачал головой.
- Когда мы с Ларри были в воде, над нами завис военно-морской вертолет. Мы вроде как боролись за линией прибоя...
Броуди был рад об этом услышать. Если Майк сумел выплыть за линию прибоя, значит, с его боязнью было покончено. Теперь, если он не зарвется и не решит доплыть до Нова-Скошии...
- Пилот вроде летел прямо на нас, - сказал Майк, и голос у него странно дрогнул. - Я видел его через лобовое стекло.
- Вертолеты там все время крутятся, - заметил Броуди. - Возможно, это был другой вертолет.
Майк его не слушал.
- Может быть, он решил, что мы попали в беду. Ну, сам знаешь? Может, подумал, что мы тонем и решил помочь.
Броуди пожал плечами.
- Все возможно.
- А потом он махнул нам рукой. Он махнул рукой, папа. Ты думаешь, он погиб?
Броуди был в этом убежден, судя по тому, что ему пересказали, но пугать ребенка не стоило. Он привлек Майка к себе и крепко обнял. Потом высказал предположение, что это был, скорее всего, другой пилот. К тому же у них была надувная лодка на вертолете и спасательные жилеты.
- Думаю, они его найдут.
Но Майк почти не слушал.
- Он помахал рукой, и они сбросили черный шар, который обычно таскают за собой. Тот, который засекает подлодки... - он задумался. - А мы поплыли к пляжу. Когда я взглянул назад, он набирал высоту. Странно...
- Что странно?
- Разве шар, с помощью которого они слушают... Они его оставляют в воде, когда уходят?
Броуди покачал головой.
- Не думаю.
- А на этот раз оставили. Я видел, что у них болтался только трос, а внизу на нем ничего не было.
Это казалось подозрительным, но, может быть, они действительно оставляли в воде свои шары, а потом за ними возвращались. Или шар оборвался и утонул. Или Майк что-то напутал. В любом случае надо будет позвонить в Квонсет-Пойнт и поинтересоваться.
Они пошли ужинать. Шон начал было организовывать кампанию по усыновлению Сэмми в младшей группе скаутов, а потом убежал очень расстроенный, потому что Броуди отказался от обещания оставить у них Сэмми навсегда. После ужина Эллен устроила Броуди жестокую выволочку за то, что разрешил сыну уйти из-за стола, не закончив есть.
К тому времени, когда все утихли, вернулась головная боль, и он напрочь забыл о пропавшем шаре с вертолета, который попался Майку на глаза.
На собрание скаутов из всех матерей, возглавляющих группы, явилась, как обычно, только Эллен Броуди. В аудитории шестого класса, которым руководила мисс Фэрлей, было крайне неуютно за партой, не предназначенной для взрослых. Вилли Нортон, мировой судья, председатель комитета учителей и родителей, на этот раз занимал председательское место как лидер младших скаутов. Ему был отведен стул мисс Фэрлей.
Все вокруг пропахло пылью от мела, и забытый с детства запах воскрешал в памяти образ Эллен Шеппард из частной школы Оук-крик в Пелхэме. Помимо своей воли она неожиданно подняла руку, как восьмилетняя школьница, чтобы привлечь к себе внимание.
- Мистер Нортон! Вилли! Как насчет регаты?
Председатель неохотно предоставил ей слово, как будто сам Нортон уже прошел этот путь и не имел ни малейшего желания возвращаться. Позади послышался предостерегающий шепот Шона:
- Ма-ма.
Эллен не обратила на слова сына внимания.
- Да, слушаю, - сказал Нортон устало.
- Это касается группы девочек Марты Линден, - начала Эллен скороговоркой, надеясь побыстрее все выложить. У поминание девочек вызвало вздохи, стоны и негодующие восклицания младших скаутов.
Вилли Нортон поднял руку, призывая к тишине.
- О'кей, народ, обойдемся без шума. Эллен, на прошлой неделе мы уже голосовали.
- Ваше голосование противоречит уставу, - жестко заявила Эллен, поскольку девочки не принимали в нем участия. Вам приходилось слышать о восемнадцатой поправке к конституции?
- У нас всего три каноэ, - напомнил Вилли Нортон. - И три группы, не так ли? Если мне память не изменяет, мы решили предоставить девочкам каноэ для гонок раньше, точнее, до начала состязаний между группами. Или после, или в любое угодное им время. Вот вам и равные права, не так ли?
У Эллен появилось желание метнуть ему в лицо тряпку, которой стирали мел с классной доски. Но она сдержалась.
- Они хотели бы состязаться с мальчиками. И, возможно, выиграть кубок.
- Тогда им не помешает раздобыть себе каноэ, - предложил кто-то сзади.
- Вот именно, - это были слова Шона, - пускай у них будет собственное каноэ...
Эллен уничтожила его взглядом. Пора было начинать драку без перчаток. Она снова повернулась к Нортону.
- Есть небольшая проблема, Вилли. Я казначеи объединенного фонда. Он финансирует деятельность бойскаутов, морских скаутов, девочек-скаутов, младших скаутов. Усекаешь?
- Пока да.
- Как человек, несущий ответственность за порученное ему дело, я не смогу из этических соображений выделить деньги на угощение во время регаты, если участие девочек в гонках останется под вопросом. Это значит: никаких вам гамбургеров и кока-колы, никаких динг-донгов, - добавила она специально для Шона.
После чего, насколько Эллен могла судить, маленькие дьяволята приумолкли и поутихли.
Вилли Нортон был не просто оператором на бензозаправочной станции, но хотел стать политиком. Эллен знала, что Вилли метил на место мэра. Как будущий политик, он точно определял, когда его карта бита и когда следует переключить внимание на другой вопрос.
- О'кей, народ, - объявил он, - взглянув на часы над классной доской. Теперь тридцать минут на баскетбольном поле. Первая группа играет против второй, а победитель - против третьей группы. Лучшие получают в воскресенье каноэ, а проигравшие будут выступать в роли болельщиков, о'кей?
После непродолжительной свалки у двери они остались вдвоем. Нортон начал разбирать бумаги на столе.
- Прости, Вилли, - сказала она. - Глупо было, конечно, делать из этого проблему...
- Ничего, - ответил он, - тем более, ты выиграла. - Казалось, его занимали иные мысли. - Вот проблема с твоим мужем, так это действительно проблема.
Она спросила, что он имеет в виду.
- Дело Джеппса выходит за все пределы.
- За какие пределы? - взорвалась Эллен. - Послушай, этот идиот ранил беспомощного детеныша тюленя, и вполне возможно, он виновен в гибели аквалангистов и взрыве катера...
- Это не доказано.
- Ты же санкционировал арест Джеппса. Ты же мировой судья, а не Броуди. Ты решил, что его нужно засадить в тюрьму.
- Я очень сожалею, что не догадался вовремя посоветоваться.
- Посоветоваться?
- С людьми из Олбани.
- Какое отношение имеет Олбани к стрельбе на пляже Эмити?
- Спроси у Броуди, - вздохнул Вилли. - В нашем городе всегда все упирается в начальника полиции.
- Ты что имеешь в виду? - горячо возразила она. - Акула начинает жрать купающихся, он закрывает пляжи, чтобы уничтожить убийцу. Какой-то сумасшедший открывает стрельбу на пляже, и он сажает его в кутузку! И это ты называешь "упирается"?
Эллен зло на него смотрела, но в его глазах таилась печаль. Она тяжело сглотнула, чувствуя, как подступают слезы.
- Ты лучше надейся, что чем дальше все будет в него упираться, тем лучше.
- Это меня и пугает, - сказал Нортон, качая головой. - Он был прав, когда хотел закрыть пляжи. Все это знают. Возможно, он прав, что добивается суда над Джеппсом. Но если ему это удастся, нам не разрешат азартные игры. Тогда за нас возьмутся всерьез. За Броуди, и, возможно, за меня.
- Кто?
Он грустно улыбнулся.
- Казино.
- Питерсон - друг Броуди.
- Питерсон - всего лишь фасад.
- не может быть! - Она тупо уставилась на Нортона. - Ведь ему все принадлежит.
Нортон хотел ответить ей сразу, но решился только через минуту.
- При желании ты сможешь все спросить у Броуди. Но можешь узнать и сейчас, - он понизил голос. - За Питерсоном стоят лучшие семейства Нью-Йорка.
- Вот и хорошо, - заметила она, неожиданно успокоившись.
- Тучиано, - продолжал он, - Ди Леоне и папа нашего общего друга Москотти...
- Москотти, - повторила она. Если верить местным слухам, Шаффлс Москотти был самым жестоким доном на Лонг-Айленде, хотя его мальчик ей нравился. - Кто тебе это сказал?
