ему взамен свою городскую иномарку. В дороге продолжаем смеяться и шутить, салон машины наполнен абсолютно осязаемой радостной энергетикой, вгоняющей нас буквально в эйфорию восторга, от того, что впереди больше недели сумасшедшего безотчётного счастья на двоих…***
Никогда не любила ноябрь. Нет, конечно, ноябрь ноябрю рознь: где-нибудь на Мальдивах или на Багамах, календарь, вообще, не имеет значения. Но в средней полосе — это самый унылый, самый депрессивный период. Так и хочется забраться в какую-нибудь нору или берлогу и впасть в спячку, чтобы проснуться вместе с оптимистичной весенней капелью. Но, кажется теперь, я сменю своё отношение к одиннадцатому месяцу года, за двадцать восемь ноябрей моей жизни этот, самый волшебный!
Мы с Санькой забрались в лютую глухомань, вокруг ни души, тишина первозданная, дом стоит в очень живописном месте: на самом берегу большого дикого озера, с двух сторон окружен лесом. Лес спускается прямо к воде, таким образом, получается, что только с одной стороны к жилищу можно подъехать по грунтовой дороге, выкатанной среди полей. Лес наполовину хвойный, поэтому не давит унынием голых стволов, наоборот добавляя к озёрной тёмной синеве сочных красок. Он живой и всё время подаёт нам голоса, то шумом ветра в высоких кронах сосен, то скрипом старых стволов, то громким самоуверенным карканьем воронья. Мне кажется, он рад, что рядом появились люди. Лес — молчаливый, но не немой свидетель нашего украденного у судьбы счастья, он третий наш заговорщик, готовый защитить от чужих осуждающих глаз, он на нашей стороне, я знаю… Дом большой бревенчатый, добротный с резными наличниками, всё очень ухожено, видно, что Сашкины родители за ним следят. Я не выпускаю из рук телефона, фотографирую дом у озера, ёлки, отражающиеся в озёрной глади и Сашку, везде, где только можно: на крыльце, у машины, на рыбалке. Да, Саня пристрастил меня к рыбалке! Никогда не думала, что это такая заразная штука! Сначала даже червя на крючок не могла насадить: он бедняга извивается, упирается, а я его на кол, но, потом, привыкла. Самый азартный момент в этом деле, когда поплавок, ровно лежащий на водной глади, вдруг начинает слегка подпрыгивать, то чуть скрываясь в воде, то возвращаясь обратно. Хочется рвануть сразу удочку, так соскочили у меня пару раз неплохие окуньки, потом набралась терпения и выжидала, пока наивная рыбёшка вцепится в наживку поосновательней, и дело пошло! Мы даже соревнование устроили, и я пару раз у Саньки выиграла! Мелочь обратно в воду отпускали, а тех что посолидней, даже запекали с картошкой в печке… Да, печка — раритет, облицована изразцами ещё царских времён. Вообще, дом потрясающий, внизу большая комната — гостиная с настоящим камином, около которого брошена оленья шкура, старинный овальный стол в центре зала и даже настоящее плетёное кресло — качалка, в котором я практически прописалась — мечтала о таком с детства. На втором этаже две комнаты — спальни, но уже прохладно, и мы обживаем только первый этаж…
Наши дни наполнены дальними прогулками, рыбалками, шашлыками, простыми бытовыми мелочами, даже и они приносят нам радость. Мы смеёмся над старыми комедиями, которых Санька предусмотрительно накачал целую кучу, и мы их смотрим на экране ноута, забравшись с ногами на здоровенную тахту напротив камина, и всё время целуемся, и на прогулках, и на рыбалках, и на тахте…
А наши ночи сотканы из тонкой материи любви, чувственной, нежной, как самый дорогой шёлк, почти невесомой, но очень прочной. Никогда до этого, раньше мне не приходилось слышать музыку внутри себя, звонкую, мелодичную, чистую, без единой фальшивой ноты. Я готова раствориться в этой музыке до такой степени, чтобы ничего не осталось, чтобы я сама превратилась в субстанцию под названием любовь. Как раньше мне казалось, что можно выбирать из нескольких мужчин, сравнивать их по внешности, характеру, состоятельности или ещё по каким-то качествам? Мой Сашка оказался тем единственным и неповторимым, после которого выбираешь только из двух вариантов: или всё или ничего. Что это? Гормональная совместимость, энергетическая или химическая? Я не знаю, мне не разобрать эту тайну на молекулы или кванты, да я и не хочу, но именно это тело пахнет так, что кружится голова, эта кожа имеет ту бархатистость и тепло, от которых горячо ладоням, эти губы умеют прикасаться так, что возбуждающая дрожь рождает целый сонм желаний, возгорающихся во всех точках тела одновременно, и только этот голос, оказывается, звучит в унисон с мелодией, что рождает душа. Я плавлюсь в его руках словно восковая свеча, я сгораю на нашем ложе любви, как мотылёк-однодневка, летящий на яркий свет огня, и мне не жалко, только в этом и есть смысл…
Александр
Интересно, как я жил до неё? Какими смыслами наполнял существование? Не помню… Я всегда знал, с того момента, как увидел это чудо с соломенными косичками в первом классе, и до нашей новой встречи, что она моя — единственная любовь. Она росла во мне, росла вместе со мной, и никуда не пропадала. Я спрятал её в подземелье своей души и запер на все замки. Она там могла умереть, но только вместе с моим последним вздохом, так и не дождавшись свободы. Она чахла и почти не дышала, я даже позволил себе утешаться тем, что за жизнь можно испытать несколько любовей, но лишь обманывал себя. Как только я увидел её вновь, мой пленник вырвался на свободу, он обрёл силу и мощь, и теперь обратно его не загнать. Я сам и был этим пленником, это я теперь дышу полной грудью и понимаю, что раньше не дышал и вполовину, это вообще, было не дыхание. Я только до новой встречи с Ксюхой мог утешать себя тем, что мужчина по природе полигамен. Кто угодно, но только не я! Думаю, вообще, мужская полигамность — бред, лишь отговорка для тех, кто не нашёл единственную. Полигамность — это поиск, перебор: она — не она? Как только оказывается она, тут и заканчивается вся полигамность. Многим приходится перебирать, пока не иссякнут силы или приходится смирится с той, что под рукой, и жить не дыша полной грудью. Мне повезло, я нашёл сразу. Пусть не сразу завоевал, но тем она дороже. Единственная моя… Если не она, то — никто, к чёрту полигамность!..
Почему время так неравномерно? Оно то тянется вязким беспросветным туманом, практически останавливается, то
