Бентс нахмурился, и Саманта уловила его недовольство.
– Тогда позвольте хотя бы дать вам совет, – продолжил полицейский. – Ограничьте пока свое общение с незнакомыми людьми.
– Это в каком смысле?
– В прямом. Раз вы обратились в полицию за помощью, то помогите и нам, а в результате – самой себе.
– Мне что, согласиться на добровольное заключение? – нахмурилась Саманта.
– Я этого не говорил. Но все же... подумайте и скажите честно. У вас есть враги?
– Враги? Это слишком сильно сказано.
– Я понимаю. Но кого бы вы могли назвать в качестве своих потенциальных врагов?
Саманта под усмешкой попыталась скрыть свое смущение.
– Вы вроде бы заставляете меня исповедоваться?
– Считайте, что так, но это же в ваших собственных интересах.
– Хорошо. Единственная личность, кто определенно желает мне зла, – это Триш Лабелль, но она скорее не враг мой, а конкурент. Ее передача на радио «Антен» сходна с моей. Ходят толки, что между нами идет настоящая война, но на самом деле мы просто избегаем друг друга, если судьба сталкивает нас на каких-либо мероприятиях, в основном благотворительных. Не думаю, что она инициирует эти звонки и угрозы. Хотя они достаточно действуют мне на нервы, но зато мой рейтинг повышается, так как слушатели заинтригованы. Это все равно что объявить, что здание вот-вот рухнет, и тут же соберется толпа любопытных.
– А не может ли за всем этим стоять кто-либо из ваших коллег? – предположил Бентс.
– По-моему, это полный бред. Неужели кто-то додумается до того, чтобы терроризировать своего работника ради поднятия рейтинга?
– Это вы так считаете, А если кто-то вам завидует? Или хочет занять ваше место? Вытеснить вас вообще с радио?
Ей опять пришла на ум мысль, не затея ли это Дэвида? Настойчивости и изобретательности ему хватает, но... это же полная нелепость! Как бы читая ее мысли, полицейский вдруг поинтересовался:
– А как насчет того симпатичного мужчины, чья фотография у вас на письменном столе? Прямо рядом с компьютером. Иногда, отрываясь от работы, вы, несомненно, так или иначе бросаете на него взгляд. Кто он? Личность из вашего прошлого? Вы ведь сказали, что ни с кем не встречае-тесь в последнее время.
– Нет... почему же. Хотите знать, кто он – пожалуйста. Его зовут Дэвид Росс.
«Почему, право, я должна делать исключение для Дэвидa, выводя его из списка подозреваемых?» – решила Саманта.
– Вы с ним порвали? Или он с вами?
– Нет. Это была моя идея – больше не встречаться.
– И он это принял покорно? – Скептицизм Бентса был очевиден.
– Он был вынужден это сделать, – нарочито твердо произнесла Саманта.
– Но ему это не понравилось, как я понимаю.
– Восхищаюсь вашей проницательностью. Да, не понравилось. Он хотел, чтобы мы поженились.
Вы были обручены?
Нет.
– Но колечко он вам подарил?
Саманта ощутила, что ее щеки вспыхнули.
– Пытался. На Рождество. Но я не взяла... отложила разговор.
– А когда вы ему окончательно отказали? – допытывался Бентс.
– Это происходило постепенно. Мы еще полгода встречались... Но... совместная поездка в Мексику окончательно прояснила наши отношения.
– А до этого? Что происходило до этого?
– Вам хочется это знать?
– Если вы не возражаете.
– В Хьюстоне я работала на этой же радиостанции, но она переместилась в Новый Орлеан, и я приняла предложение сюда переселиться.
– А чем это было вызвано? – поинтересовался Бентс.
– Многими причинами, – уклонилась от прямого ответа Саманта.
– Но как-то связанными с вами?
– Отчасти. Был случай... возможно, моя ошибка... трагедия... Девочка покончила с собой... Я тогда отказалась от работы радиопсихолога...
– Но снова вернулись?
– Такова была воля моего босса.
– А мистер Дэвид Росс был против?
– Да, против, и до сих пор против.
– У вас не такая уж простая биография, миссис Лидс.
– Да уж, не такая, как у моего кота Харона. Я взяла его котенком и до сих пор кормлю.
Записав, как полагается, некоторые формальные данные, Бентс вежливо распрощался с ней и удалился.
Глава 8
– В общем, папашку мне так и не довелось повидать, – хмуро заключила свое выступление Анита и принялась нервно накручивать на палец темную искусственно завитую прядь.
Стулья, которые Боучеровский центр предоставил для сеансов Саманты, были старыми, шаткими, неудобными, и все шесть девушек, явившиеся на занятия, беспрерывно ерзали и перекидывали ногу на ногу. Ультракороткие мини обнажали их ляжки вплоть до трусиков.
– Да и к чему... – добавила Анита после паузы.
– А ты пыталась связаться с ним? – поинтересовалась Саманта.
– В тюряге? – Анита насмешливо хмыкнула, – С какой стати?
Улыбка, на мгновение осветившая ее хмурое личико, была слишком циничной для девочки пятнадцати лет.
– Мне хватало отчимов. Трех... за последние три года.
Вот так все и складывается одно к одному. У всех шестерых девушек почти одни и те же проблемы и биографии, короткие и пронзительные, как крик одинокого пловца, тонущего в океане. Жизнь взвалила на их худенькие плечи непосильный груз, и каждая по-своему, но одинаково безрезультатно пытается выбраться из-под давящей тяжести.
Сеанс проходил в старом флигеле здания центра. Несмотря на опущенные жалюзи, низкое вечернее солнце проникало в маленькое помещение, и жара ощущалась как нечто материальное.
Девушки явно истомились и с нетерпением ожидали окончания занятий. У всех были дела, в основном «на улице», как догадывалась Саманта, а у двух имелись еще и малыши, оставленные, ради посещения ее сеанса, на чье-то попечение.
Только Лианн, на удивление тихо сегодня себя ведущая, никуда не торопилась, но и глядела на психиатра с явным озлоблением. Возможно, она не могла простить трехнедельного перерыва в их встречах? Такое случается сплошь и рядом в отношениях врача и пациента.
– Сегодня ты все время молчала, Лианн. Я тебя не узнаю. Что беспокоит тебя? – мягко спросила Саманта.
Лианн дернула плечиком, изображая равнодушие. Она была хорошенькая, с изящным кукольным личиком, совсем не тронутым загаром.
– Джей от нее отчалил, вот она и бесится, – охотно объяснила четырнадцатилетняя Ренни, отправляя в рот очередную пластинку жвачки. Выплюнутую до этого она старательно приклеила к спинке стула, как бы оставляя знак о своем пребывании на сеансе.
– Вранье! – вдруг взорвалась Лианн, да так яростно, что весь нацепленный на нее дешевый металл – в ушах, в ноздрях, вокруг шеи – разом зазвенел.
– Она опять употребляет, – не без удовольствия наябедничала Ренни.
– Тебе какое дело? Я сама послала Джея подальше. Он мне осточертел... Стал мною командовать...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
