Он преувеличенно тяжело вздохнул и, оторвавшись от созерцания соблазнительных округлостей, повернулся ко мне – Что нового, брат?
– Да вот от Хью съехал. Он поднял плату за квартиру. – поделился я новостью.
– Я бы, прежде чем съехать убил бы этого старого хрена, да ведь посадят, как за человека. Где ты сейчас живешь? – Хью единодушно ненавидели все, кто его знал.
– У Ивана.
– Это у того парня– ученого, какого-то мужа твоей мамашки? – Сэм наморщил лоб, припоминая, о ком я говорю.
– Точно. – подтвердил я – Он уехал в командировку и попросил присмотреть за его квартирой. Сэм, мне нужна твоя консультация.
– Ну, наконец-то ты решил сделать татуировку! – Сэм предпринимал попытки разрисовать меня с тех пор, как начал заниматься татуировками, но я пока отбивался.
– Нет, не решил. – я достал из кармана мешок и протянул его Сэму.
Он с удивлением взял сверток и развернул его.
– Я хочу узнать, какой народ рисует подобных драконов и пишет такими буквами. – пояснил я.
Сэм расправил мешок и стал внимательно разглядывать рисунок. Официантка принесла две чашки обжигающего кофе, тарелку с булочками и салфетки, расставила все на столе и ушла.
Сэм рассматривал мешок не менее пяти минут, подносил его к глазам, вывернул наизнанку, осторожно водил пальцами по рисунку и буквам и даже понюхал.
– Брат, не думал, что скажу такое, но я никогда в жизни не видел подобных драконов и понятия не имею на каком языке тут написано. Китайские и японские не такого цвета, да и вообще все азиатские драконы другие, скандинавские и кельтские на этого тоже не похожи. – Он в задумчивости отхлебнул кофе, не отводя глаз от мешка. Я смотрел на него с надеждой, ожидая, что он вот-вот хлопнет себя по лбу и выдаст мне полную информацию, но Сэм доел булочки, выпил кофе и сказал.
– Давай вернемся в студию, я там по книгам посмотрю, может, с кем из старых мастеров поговорю.
– Давай. – согласился я.
В студии Сэм закопался в книги, залез в интернет и сделал сто звонков, но все безрезультатно. Его клиент безропотно ждал уже больше получаса, когда Сэм захлопнул записную книжку и сказал – Ник, оставь мне мешочек, я с людьми поговорю, поспрашиваю, если что найду, звякну тебе.
Я оставил ему свой новый телефон, попрощался и побрел в сторону машины.
Глава 10. Эсмириль
Я открыла глаза, сладко потянулась и оглядела комнату, привычно восхитившись умением эльфов создавать такие уютные помещения. Эти покои были самыми маленькими в Элларионе, но когда я гостила у Алариэль, то всегда просила селить меня именно в них. Спальня была выдержана в нежных серебристо-серых тонах, столь любимых светлыми, а большое окно от пола до потолка выходило в ухоженный задний сад. Створки были распахнуты, тончайшие занавеси колыхал утренний ветерок и в комнату вливался аромат цветущих цветов и пение птиц. Огромная кровать под балдахином из тонкого бархата жемчужного цвета затягивала в свои пуховые объятия и не желала выпускать до позднего утра, нигде больше я не спала также сладко как в жемчужно-серых покоях дворца светлых. Отведенные мне комнаты не соответствовали моему положению, но я бы никогда не променяла их ни на какие другие во дворце, и своими неучтивыми желаниями всегда вызывала нервные припадки у камергера-распорядителя, в обязанности которого входило расселение гостей Эллариона. По придворному протоколу эти покои подобали незнатной девице, едва представленной ко двору, но никак не особе королевских кровей. Но строптивая особа всегда настаивала на своем и несчастный камергер, скрепя сердце и ужасаясь моему выбору, селил меня в восточном крыле, где, о, ужас, не было прекрасного вида на дворцовый дендрарий, великолепную панораму гор, и было всего-то четыре комнаты, вместо положенных мне десяти!
Ну, скажите на милость, зачем мне десять комнат с видом на горы, когда из моих любимых покоев я всегда могу махнуть из окна прямо в сад и пробежаться босиком по мокрой от утренней росы траве? Разве я смогу побегать в нательной рубахе и широких штанах по королевскому дендрарию перед Элларионом? Осквернить неподобающим видом идеальную геометрию фигурно подстриженных кустов, прекрасных клумб, цветников и мощеных голубым мармором дорожек? На глазах у всего эльфийского двора? Конечно, нет. По дорожкам можно только чинно гулять в компании прекрасного принца и сдержанно восхищаться прелестью цветов. Только я не люблю чинно гулять, прелесть цветов меня не волнует, и нет под рукой прекрасного принца, который бы скрасил мое одиночество на прогулках и поддержал возвышенную беседу. Я глубоко вдохнула, наслаждаясь пронзительно-свежим воздухом, и раскинула руки. Во всех эльфийских любовных романах присутствует некий мифический персонаж мужского пола, с сияющими как звезды очами, золотыми кудрями, в сверкающих доспехах и рвущимся с широких плеч длинным плащом, который я называю «прекрасный принц, сказочный, обыкновенный, белый конь в комплекте», в существование которого искренне верят все молоденькие и не очень эльфийки. Принцев вокруг хватало, только в нашей семье их было двенадцать, но все они были уж очень далеки от канонического идеала и лишь Каллар мог бы побороться за это высокое звание. Правда, у него нет золотых кудрей и белого коня, королевские конюшни темных славились гнедыми жеребцами, как и достойных противников, притязающих на звание хрустальной мечты озабоченных девиц. Я перевернулась на бок, вытянула ноги, и принялась рассматривать свои штаны, потом пошевелила пальцами на ногах и невольно захихикала, подумав о том, что, пожалуй, любой канонически прекрасный принц, увидев такую принцессу, в ужасе сбежал бы от меня на край света быстрее своего белого коня, и вспоминал бы день встречи со мной, как самый страшный кошмар всей его жизни. Как всегда мысли о прекрасном принце, вернее об его отсутствии, привели меня в отличное настроение.
Со дня суда прошла одна луна. Вечером после вынесения мне приговора, мы с Драком на радостях организовали вечеринку в честь моего наказания и пригласили на нее Гелана, Алариэль, Гаринара и Старка, одного из инкаров, который был представлен нам с Аль незадолго до Охоты на каком-то балу, и с которыми мы время от времени общались в третьем мире. Драк пригласил девушку из приемной доктора Весса, Ларину, которая оказалась какой-то там племянницей Весса и проходила у него практику, собираясь со временем перебраться жить в третий мир. В отличие от других занудных инкаров, с которыми я была знакома, Ларина оказалась девицей с ненормальным для инкары темпераментом и даже умудрилась расшевелить Старка. Мы праздновали мое наказание всю ночь, шатаясь из одного клуба в другой, пока совсем не обессилили от бесконечных танцев, выпитого вина и обилия впечатлений. Все было бы замечательно, если бы не Драк со своими стенаниями по поводу того, что мы зря не позвали Каллара, а то была бы у нас вечеринка десятилетия. Алариэль гневно сверкала на Драка очами и сожалела, что она не Дракон, иначе она бы его испепелила, а Драк делал испуганные глаза, прятался за нашими спинами и жалобным голосом просил защитить его от эльфийского произвола и агрессии. Аль в гневе выглядела настолько потешно, что мы не могли удержаться от смеха, чем раздражали ее еще больше. Определенно, вечеринка удалась. Под утро я, Аль и Драк завалились в нашу городскую квартиру, где нас в самом непотребном виде рано утром нашел отец. Я поежилась от стыда, вспомнив выражение его лица.
Следующая декада после вынесения приговора прошла в суете и сборах, мы возвращались домой на праздник Единения. Еще декада пролетела в балах, встречах, визитах, приемах, разговорах и охотах. На десятый день на праздничном ужине в Шерданне, куда были приглашены эльфы, Велерон заявил, что я должна немедленно приступить к исполнению своего наказания и отправиться с эльфийской делегацией в Элларион, королевскую резиденцию Светлых, дабы я смогла пройти его личный инструктаж, а маги изготовить браслет жизни. Естественно, отец тут же дал свое благословение и выразил надежду, что я приложу все усилия для наилучшего исполнения наложенного на меня наказания и оправдаю доверие Лучезарного. Драк с нами не поехал и отправился в третий мир.
Через несколько дней после прибытия в Фалиальту, когда церемониальная суета осталась позади, Велерон вызвал меня к себе в кабинет и вкратце очертил круг обязанностей. В первую очередь он объявил о том, что в эту поездку, согласно ее просьбе, Алариэль поедет одна, без фрейлин и служанок, без подобающей свиты и личной охраны, это поездка станет последним путешествием Аль перед свадьбой с Калларом. Алариэль успела предупредить меня об этом подарке отца, поэтому я выразила умеренное удивление и заверила Лучезарного, что приложу все усилия для того, чтобы поездка его дочери прошла успешно. Лучезарный одобрительно покивал головой и сказал, что я должна буду находиться с Алариэль, следить, чтобы она не наделала глупостей и составлять ей компанию. При этом, если Алариэль возжелает побыть одна, я могу распоряжаться своим временем по своему усмотрению. Лучезарный надел на мою левую руку серебряный витой браслет и защелкнул его, снять теперь его мог или он сам или его придворный маг. Если в третьем мире нашим жизням будет угрожать опасность, все эльфы, светлые и темные, которые будут находиться поблизости, обязаны оказать нам помощь и отбивать от гипотетических супостатов, даже и ценой собственной жизни. Надеюсь, что ничего подобного не произойдет, и браслеты нам понадобятся только в качестве украшения.
