Минули ещё сутки. Над головой Мии раскинула свой тёмно-синий шёлковый покров ночь, на его ткани яркими констрастными звёздочками начали проявляться звёзды. Но... на этом светопреставление не закончилось!
Таинственные сполохи света, пульсируя и растекаясь по мрачному холсту, словно из ниоткуда возникли посреди северных небес Хордаланна. Сверкая и переливаясь, эти ленты и пятна принялись менять свои цвета: от оттенков белого и голубого они перешли в ослепительный холодный зелёный, а в конце стали глубже и превратились в фиалковый, а затем и тёмный лиловый.
"Чудеса Господни... Неужто это aurora borealis (3), о которой я лишь читала в книгах?"
Такой красоты девушка никогда не видела, поэтому с заворожённым выражением лица просто легла на снег и стала смотреть на раскинувшееся в небесах северное сияние. Не то задремав, не то слишком впечатлишись дивной картиной, она вздрогнула, когда среди пятен голубого и сиреневого ей померещились лица обоих братьев-викингов.
Стараясь отогнать прочь видение, Мия сжала в руке нательный крестик, и это помогло — образы похитителей исчезли и растворились в темноте ночи. Зато откуда-то сверху рухнула и прочертила по диагонали свой путь по тёмно-синему бархату падающая звезда.
"Я желаю... Желаю лишь одного — вовремя добраться до Эгерсунна!".
Спустя ещё один день Мия сумела дойти до небольшого озера, что лежало в версте от русла реки. Там она нашла настоящее сокровище: полузаброшенную, уже с ветхой дырявой крышей, избушку. Не то жилище егеря, не то оставленное кем-то пристанище, это место стало для неё спасительным ночлегом.
Разводить огонь в очаге она не рискнула, пусть и запаслась огнивом. Вместо этого девушка просто взяла в охапку множество одежд и одеял, оставленных тут прежним владельцем, и соорудила из них подобие горы, в самый центр которой залезла.
Так тепло ей давно не было. Впервые за долгое время почувствовав себя в относительной безопасности и комфорте, беглянка наконец-то сумела выспаться — долгим и полноценным сном, а не рваной дрёмой, которую нарушал каждый птичий крик, каждый треск веток.
Девушка погрузилась в сон, в котором сплелись воедино её воспоминания и мечты. Чувствуя нереализованное низменное желание, она принялась учащённо дышать, а рука её начала гладить собственную же грудь, даря ласки и сладостную негу.
Ей... снилась та ночь с Сигурдом и Свенельдом?!
Прикосновения старшего из братьев были уверенными, даже грубыми, но этой самой грубостью они разжигали в ней искры бущующего и дикого огня. Мия помнила, как его сильные, покрытые мозолями руки касались её, оставляя красные следы на коже и неизгладимые — в памяти. Эти животные глаза, знающие, чего хотят, эти напористые руки, не дающие никакого пространства для сомнений... почему она первыми подумала о них, едва только сомкнула глаза?
Руки младшего брата тут же ворвались в её грёзы, вот только вся их природа была совершенно противоположной первым касаниям, грубым и не знающим терпения. Второй мужчина всем своим видом излучал мягкость, нежность, ласку, которые окутывали её подобно тёплым материнским объятиям. Каждое его прикосновение было наполнено только одним — искренним ощущением того, что её любят и лелеют, словно она — хрупкий цветок или хрустальная ваза. Мия вспомнила, как он бережно проводил кончиками пальцев по её коже и вызывал тем самым лёгкую дрожь.
Когда она очнулась, то обнаружила вне домика глубокую ночь — похоже, что истощённый и усталый организм пребывал в отключке целые сутки. И тело её давало вполне чёткие сигналы о том, что ему необходима пища: чрево Мии бурчало и словно скрутилось в тугой узел.
Пошатываясь, она вышла к озеру и зачерпнула в пригоршню прохладной воды. Жажду сняло, но вот желудок ещё больше заболел и потребовал еды. И, похоже, судьба предоставила ей шанс перекусить.
На берегу неподалёку от неё, семеня крошечными лапками, лакомилась морошкой весьма упитанная, с кулак размером, полёвка. Переборов отвращение и страх, беглая рабыня подняла с земли булыжник... и дважды ударила им сверху по бедной зверушке.
Сегодня у неё был первый настоящий ужин, который она приготовила на костре. Костлявое, пропахшее пожухлой травой и древесной трухой, но всё же горячее и питательное мясо наполнило её ноги силой и дало последний толчок к тому, чтобы продолжить свой путь вперёд.
"Кто бы не построил это место — я благодарю этого человека и молю Господа о спасении души его", — бросив последний взгляд на ветхую избушку, подумала Мия и зашагала по течению реки дальше.
* * * * *
С восходом солнца Мия ускорила свой шаг: река стала шире и полноводнее, а ветер донёс до неё солёный, пропахший гнилыми водорослями, воздух. Где-то совсем недалеко было устье, где река впадала в море!
Это придало ей ещё большего рвения продолжить свою дорогу, и она ускорилась, ступая ногами на мелководье. Острые как бритва камни больно резали ступни даже через подошву, но делать было нечего: лес теперь вплотную подходил к руслу и был совершенно непроходим.
С каждым шагом боль наполняла её и без того израненное тело, а ледяная вода хлюпала внутри сапог. Хорошо, что течение здесь было уже размеренным и неторопливым.
Через час она услышала собачий лай и обрывки фраз. Судя по речи, это были викинги, норвежский после месяцев своего плена она легко могла отличить от родного наречения. И то правда: в сотне метров от неё на небольшом острове трапезничала семья охотников за пушным зверьком, а чуть дальше была пришартована их парусная лодка.
Семья готовилась к тому, чтобы закончить скромный завтрак и отплыть с груженным шкурками белок, горностаев и лисиц судном в один из торговых городов. Невысокий полный мужчина средних лет, одетый в шубу из волка и шерстяные штаны, хлебнул из деревянной плошки каши и вытер густые усы. Его спутница, по всей видимости, жена, протянула сыну, мальчугану лет десяти, кусок хлеба и заулыбалась; сам мальчик гладил пару собак, что дружелюбно виляли хвостами и облизывали щёки ребёнка.
Внезапно псы почуяли в воздухе запах чужака и зарычали. Женщина встрепенулась и велела мужу попридержать собак, а сама направилась в сторону обессиленной Мии, что рухнула в сугроб и разжала ладонь, из которой выпало несколько золотых монет и выцарапанное рунами на куске коры единственное слово.
ᛁᚴᛁᚱᛋᚢᚾᛏ (4).
Примечания от автора:
ᛁ ("исаз") — руна, обозначающая "лёд".
1) Дикая Охота — в скандинавской мифологии группа призрачных всадников-охотников со сворой собак. Сам бог Один со своей свитой носится по земле, собирая души людей. Если кто-либо встретится с ними, то попадёт в иной мир, а если заговорит, то может погибнуть.
2) Хель (др.-сканд. Hel) — в германо-скандинавской мифологии повелительница мира мёртвых (Хельгарда), дочь Локи и великанши Ангрбоды Вредоносной, одно из трёх хтонических чудовищ.
3) Aurora borealis — северное сияние.
4) ᛁᚴᛁᚱᛋᚢᚾᛏ (младший футарк) — Эгерсунн.
Глава IX: Тоска ᚾ
ГЛАВА IX: ТОСКА ᚾ
ᚾ biþ nearu on bréstan;
weorþeþ híe þeah oft níþa bearnum
tó helpe ond tó hælu gehwhæþre, gif híe hlystaþ æror.
Тоске тесно в груди,
но становится она часто сынам человеческим
и в помощь, и в спасение — если она услышана заранее.
Жизнь снова вернулась в столицу Ругаланна вместе с прибытием из похода груженых богатыми трофеями драккаров. В гавани собрался едва ли не весь Эгерсунн, что встречал своих любимых и близких горячими рукопожатиями, слезами и радостными улыбками.
— Мой племянник, моя кровь и моя сила, — заключила в объятия Ульва рыжеволосая Гуда. — Вижу, что ваше мероприятие увенчалось успехом и принесло вам славную победу. Пусть дрожит теперь франкский король от одного только упоминания о воителях нашей родины!
— Мы смогли разграбить Бремен и отступить с добычей, прежде чем на помощь маркграфу прибыла армия императора, — кивнул правительнице витязь. — Пусть и потеряли мы много людей, но зато навсегда вписали свои имена в летописи! Бард Эгиль Сладкоголосый обещал посвятить этой битве свою новую сагу — обо мне и моём соратнике Свене!
