– А что же эмир Марзубан? Разве он не пытался отвоевать город? – Марзубан несколько раз пытался выбить казар из города, но тщетно. Горстка воинов удерживала Барда, насмехаясь над ним. Представляешь, в каком он был бешенстве? Потом все пошло наперекосяк. Сначала ромеи предали и бросили казар на произвол судьбы. Потом, в результате подлого предательства, зерно из которого казары варили кашу, было заражено грибами красной спорыньи[263]. В крепости началась эпидемия. Я догадалась и предупредила Алана, но было слишком поздно. Многие воины уже умерли. Не было больше смысла оборонять никому не нужный, мертвый город. Оставшиеся в живых ночью покинули Барда и ушли на ладьях, в сторону Хоранты. Туда, где расположились передовые отряды абхазов и кахов, отвоевавших половину Эрети у арабского халифата. И тут на берегу реки оставшиеся в живых казары сожгли свои корабли. Враги не осмелились преследовать их на левобережье Куры. Казар, в том числе и воинов из отряда Алана, укрыли у себя аланы-кахи из Гогарены. Там многие из них долгое время лечились.
А потом пути казар разошлись. Некоторые из них так и остались жить в верховьях Алазанской долины[264]. А некоторые отправились через Ворота Аланов[265] в город Белого Дива[266], поклониться могилам Великих царей древности[267] и вознести молитвы Небу по случаю благополучного завершения похода. Тогда же твой фактический отец Алан, ради меня оставил братство Журавлей. Мы решили обосноваться здесь, в сердце Византии. Подальше от Марзубана и халифата. На то, что нам удалось собрать, мы приобрели землю и обустроились. Алан стал примерным семьянином и заботился обо мне и детях.
Но все хорошее когда-нибудь кончается. Марзубан за это время стал уже владетелем Атропатены[268], но не забыл обо мне. Его ищейки нашли меня и в Спарте. Это по его поручению Пираты напали на Гитио. Он хочет вернуть себе то, что, по его мнению, ему принадлежит: меня и свою незаконнорожденную дочь – тебя. Ну, а остальное ты сама знаешь. – Почему ты не рассказывала это мне раньше, мама?
– Потому что сейчас ты покидаешь родительское гнездо и отправляешься в самостоятельную жизнь. И сейчас я этому даже рада. Но впереди тебя ждут большие испытания. А ты должна знать, с какой стороны можно ожидать неприятности. Ведь Марзубан знает о тебе. И кто знает, что может прийти в голову этого бешеного волка. Так будь же счастлива, как сможешь. Только любовь поможет тебе справиться с грядущими испытаниями. Помни дочь, жизнь – это театр. И все люди в нем – актеры. Играй свою роль достойно. Но все же помни, что дверь отчего дома для тебя всегда открыта. А если понадобиться помощь – дай только знать. Мы все: и я, и твой отец, и твои братья, и Кахраман – мы все придем тебе на помощь. – Как только Цира закончила говорить, Анастасия бросилась на шею матери. Они долго стояли, молча прижавшись к друг другу, и казалось, что никакая злая сила не сможет навредить им.
Глава 3. Дела семейные
Прошла зима и наступила долгожданная весна. Природа сбрасывала оковы оцепенения. В садах и на полях закипела работа.
Басилевс Константин, прозванный в народе Багрянородным, сделал много усовершенствований в управлении государством. По своему обыкновению он старался лично вникать во все государственные вопросы. Ежедневно просматривал письма, которые ему слали стратиги, царские чиновники и должностные лица. Кроме того, читал послания, которые приходили от соседних государей. Константин с быстротой птицы сразу схватывал их смысл и определял, как поступить. При этом, он еще принимал послов, отправлял послания чиновникам, отменял опрометчиво сделанные нововведения. С особенным тщанием базилевс заботился о процветании наук и искусств, да и сам был великим знатоком многих ремесел. Он был одновременно и советчиком, и радетелем, и стратигом, и простым воином. Как-то, во дворце «царя царей» состоялся серьезный разговор между Багрянородным отцом и сыном.
– Роман! Мне не нравиться, что ты все время занят увеселениями. Кому я оставлю государство, если ты не хочешь постигать тонкости государственной политики? Твои сестры проявляют больше усердия в постижении наук. А Агафа, так та вообще помогает мне в государственных делах, в отсутствие мистика Константина. Пиры, театры, охота, скачки, морские прогулки с девицами, о которых шепчутся во всех углах Царского города. Я ничего не упустил? Ах, да, твоя новая пассия Анастасе. Как долго ты собираешься с ней встречаться?
– Отец! Не говори так об Анастасии, – угрюмо возражал отцу Роман. – Я ее люблю и прошу твоего дозволения жениться на ней.
– Признаться, у меня на твой счет были иные планы. Вокруг полно девиц высокородных, из аристократических семей. Надо думать о династическом браке, во благо государства.
– Один раз я уже был женат во благо государства, – иронично скривил губы Роман. – Хотя, насколько я помню, похотливый кобель Гуго Арльский[269], именующий себя королем Верхней Италии, не был высокородным. Но так старался стать цезарем, что, не пугаясь кровосмешения, женился на вдове своего брата, безнравственной Марозии[270]. Да и чего ему было бояться? Если Марозия возвела на папский престол своего сына от папы Сергия[271], Иоанна XI[272] и стала полной хозяйкой Рима и Западной Церкви. А потом Гуго, куда только мог, стал распихивать свое потомство. И мне, наследнику Владыки Вселенной, досталась его внебрачная дочурка Берта, – эмоционально закончил Роман. – Хм. Вижу, поездка в Рим не прошла для тебя впустую. Ты многое успел узнать, – удовлетворенно заметил Константин. – На тот момент это была неплохая партия. Породнившись тогда с Гуго и поддержав его в качестве римского цезаря, мы бы не увидели сегодня появления Оттона у наших западных границ. А Римское королевство стало бы приданым твоей супруги.
Ах, если бы не полоумные младшие сыновья моего тестя Романа, возжаждавшие власти. Дворцовый переворот в Константинополе свел на нет все его старания.
– Чего сожалеть о том, чего нет, – прервал отца Роман. – На сегодняшний день у Оттона есть сын от Адельгейды – наследник Ломбардского королевства. Говорить о кандидатках в мои супруги на Западе бессмысленно. Поэтому я снова повторяю тебе, что хочу жениться на Анастасии.
– Это верно, сын, – как бы ни замечая эмоций Романа, спокойно продолжал рассуждать Константин. – Похоже, Ломбардия перешла в руки восточных франков надолго. Что ж, в крайнем случае, я смогу женить на наследнике Восточно-Франкского королевства твою младшую сестру и этим браком укреплю западную границу Византии. Кстати, сын Адельгейды такой же рыжий, как и твоя Анастасия, – заметил Константин. – Но, кроме Запада, есть еще три стороны света, где можно поискать тебе выгодную партию. Что тебе мешает жить с твоей пассией, как с любовницей?
– Отец! – Возмутился Роман. – Мы живем в столице христианского мира, а не в безнравственном Риме. Или ты хочешь, чтобы я походил на своего сверстника Октавиана Тусколо? Ах, да он теперь зовется папой Иоанном XII! Хотя это не помешало ему превратить и Ватиканский двор в вертеп продажных женщин. Ты предлагаешь мне стать таким же прелюбодеем? Я этого не хочу! Все должно быть по божьим законам, – твердо закончил свою эмоциональную речь Роман.
– Это она тебя надоумила? – Константин иронично усмехнулся. – Умница, мамина дочка.
– Отец!
– Хорошо, хорошо. Ступай! Я подумаю, – закончил разговор с сыном Константин. Лето пролетело незаметно. Наступила осень. Время сбора урожая и время войн.
Константин проследовал на женскую половину дворца к своей супруге севасте Елене. Сюда же он вызвал и паракимомена Василия Нофа.
– Начну без обиняков, – с озабоченным видом начал разговор Константин. – Меня беспокоит поведение Романа. Мало того, что он проводит жизнь в развлечениях, он еще и хочет жениться на твоей подопечной из провинции, Василий. Хочу выслушать ваше мнение.
После непродолжительного молчания, первой заговорила Елена.
– Я надеялась, что мимолетный романчик с провинциалкой скоро закончится. Но он продолжается до сих пор. Когда же я попыталась поговорить с Романом об этом, он просто стал избегать меня. Тебе, как отцу, следует предостеречь его от непродуманных поступков.
– Что скажешь ты, Василий? – Константин в упор взглянул на паракимомена.
– Мой, господин! – Василий услужливо склонил голову. – Мне стало известно, что Анастасия в положении. Отец ее будущего ребенка – наследник Роман.
На некоторое время в комнате зависла тишина.
– Браво! Умеешь ты удивить, Василий, – первым нарушил тишину базилевс. – Стало быть, у меня скоро будет внук.
– Или внучка, – поправил Василий.
– Незаконнорожденная! – Добавила Елена.
– Только не надо мне говорить о девочках! – Константин бросил недовольный взгляд на недавно разрешившуюся от бремени Елену. – У меня самого их уже четыре.
