пришит ярко-жёлтый почётный значок.
Альфи тянется вверх.
– Мне нравится эта панама.
– Подожди! – говорю я.
Слишком поздно.
Альфи хватает шляпу и нахлобучивает её на свои подпалённые волосы. А в процессе задевает длинный шёлковый шарф. Тот соскальзывает с крючка и бесшумно падает на пол. Падая, шарф задевает фиолетовый цилиндр.
Альфи тянется.
Цилиндр раскачивается, затем падает вниз, задевая на лету пару брюк в красно-белую полоску. И балетную пачку с перьями. И чёрный банный халат. Внезапно всё содержимое гардероба валится со стен. Цунами в прачечной! Я хватаю Альфи за руку.
– Бежим!
Мы бежим. Стены позади нас смыкаются, когда по цепной реакции потерянные шарфы, куртки, мантии и шляпы срываются со своих крючков…
Таща Альфи за собой, я несусь со всех ног по ковру из носков. Наши пятки обдувает шелестящий, свистящий ветерок от падающей ткани. Я ускоряюсь и упрямо тащу за собой Альфи. Впереди виднеется перекрёсток, но он слишком далеко. Нам до него не добежать.
Что-то цепляется за мою лодыжку, не то ремень, не то, возможно, живая змея. Я пытаюсь сбросить это нечто, но оно цепляется крепко. Альфи хватает меня за руку и тащит вперёд. Перекрёсток уже близко. Ещё ближе.
Сейчас! Я перекатываюсь влево, и Альфи бросается на землю рядом со мной. Лавина одежды проносится мимо нас прямо по коридору. Мы в безопасности. Альфи садится и отряхивается. Затем поднимает руку и трогает голову.
– Ой! – стонет он. – Моя шляпа!
Без шляпы видны наполовину опалённые волосы Альфи. Я стараюсь не смотреть. Стараюсь не чувствовать себя виноватой. Я это к тому, чья вообще была идея взорвать стену? Мы продолжаем идти, и единственное, что меня отвлекает от волос Альфи, – это отчётливое и с каждым мигом нарастающее ощущение, что за нами кто-то идёт.
На следующем перекрёстке справа от нас в темноте что-то шуршит.
– Пойдём налево, – нервно говорит Альфи.
Так мы и делаем. Я стараюсь не думать о гигантских пауках. На следующем повороте, клянусь, я слышу где-то вдалеке в коридоре слева клацанье зубов.
– Пойдём направо, – решаю я.
Наконец коридор выходит в гигантскую квадратную пещеру размером с баскетбольный стадион. С четырёх сторон высятся белые меламиновые стены, но они голые, без крючков и выстиранных вещей. Воздух теплее, чем в других местах лабиринта, потрескивает от статического электричества, в нём чувствуется запах горячего сухого белья.
Здесь есть только один вход – коридор, из которого мы только что вышли. И один выход – идентичный коридор с крючками на дальней стороне зала. Пол между ними покрыт чем-то вроде гладкого голубовато-серого ковра. Я ступаю на него и сразу опускаюсь на колени.
– Что за?..
Я смотрю вниз. Это вовсе не ковёр. Это толстый слой сухого серого пуха. Альфи набирает его целую пригоршню, трёт между пальцами и осторожно принюхивается.
– По-моему, это ворс.
Я хмурюсь.
– Ворс?
– Да, как в сушилке для белья. – Он неодобрительно оглядывается по сторонам. – Вообще-то его полагается чистить. Забитый ворсом фильтр может стать реальной причиной возгорания.
– Причиной возгорания? – спрашиваю я, нервно оглядываясь. Мы стоим прямо посреди гигантского пруда из легковоспламеняющейся смеси волокон хлопка и нейлона.
– Ага, – подтверждает Альфи, трогая свои подпалённые волосы. – Похоже, мне лучше следить за тем, что я говорю?
Ой. Я чувствую ещё один укол вины.
– Альфи…
– Пойдём, – говорит он, отворачиваясь. – Я буду впереди.
Мы бредём по фильтру для ворса. Море пуха бесшумно смыкается за нами, становясь по мере продвижения вперёд всё гуще и глубже. К тому времени, когда мы достигаем середины, это море мне уже до пояса, и я молюсь, чтобы оно не стало глубже.
Внезапно Альфи замирает на месте.
– Э-э-э, Уэнсдей? Тут есть что-то живое?
Я тотчас вспоминаю воображаемые шорохи, которые определенно не преследовали нас по лабиринту, а ещё то, что фильтр это же по сути ловушка для ворса, и внезапно такое совпадение кажется мне подозрительным.
– Чисто из любопытства интересуюсь, – говорю я нарочито небрежно, – почему ты спрашиваешь?
Но ответа я не получаю, потому что в следующий момент что-то хватает Альфи и утаскивает его в глубь серой массы.
Его крик тонет в ворсе.
Альфи исчезает.
Глава 16
– Альфи! – кричу я, бросаясь к тому месту, где он исчез.
Но его и след простыл.
– Альфи!
Внезапно для меня становится не важно, кто виноват в том, что волосы Альфи обгорели. Не важно, что я никогда не стану хорошей ученицей. Единственное, что важно, – это Альфи. Я ныряю вперёд и отчаянно пробираюсь сквозь пушистое море.
Затем ворс бурлит от движения, и Альфи вылетает на поверхность, словно пробка, страдающая от перхоти. Он отчаянно дрыгает ногами и машет руками словно крыльями. Хлопья ворса разлетаются от него в разные стороны, словно хлопковый фейерверк. Рюкзак по-прежнему на нём, но вокруг его шеи что-то обёрнуто.
Что-то длинное, тонкое и…
Я моргаю.
Ба, да это же красно-зелёный клетчатый шарф с кисточками на конце.
Но это не обычный шарф. Он движется, словно у него есть одна ужасная цель, извивается, закручивается вокруг горла Альфи, затягивается всё сильнее с каждым его паническим вздохом.
– Помогите! – сипит Альфи, пытаясь удержать голову над ворсом.
Я ныряю вперёд и хватаю его за ногу, и внезапно я и шарф-монстр вступаем в схватку по перетягиванию каната, в роли которого выступает Альфи. Теперь он задыхается и тянется через плечо, но шарф-щупальце накидывает петлю на его руку, которой Альфи отчаянно пытается схватиться за что-то.
– Меч! – задыхаясь шепчет Альфи.
Ну конечно же! Я бросаюсь за его рюкзаком. В тот момент, когда я отпускаю ногу Альфи, монстр-шарф подбрасывает его высоко в воздух, и теперь он дёргает ногами и машет руками, рассыпая в двух метрах над моей головой ливень ворсинок.
Но я уже достала дедушкин меч. По моей руке до локтя пробегает волна магической силы, и – я не шучу – клинок загорается холодным зелёным пламенем.
Ого! Такого ещё никогда не было. Я выхожу вперёд и неуклюже замахиваюсь на шарф-монстр. С шелковистым шорохом Меч Расплаты с лёгкостью рассекает извивающееся щупальце. Ну что же. Похоже, меч не такой и тупой. С пронзительным писком отсечённое щупальце-шарф исчезает из виду. Альфи падает камнем прямо в пух.
Я протягиваю руку и помогаю ему встать.
– С тобой всё в порядке?
Он откашливает комок ворса и трясущимися руками показывает два больших пальца.
Но в следующий миг землю сотрясает дрожь, и воздух наполняется низким жутким стоном. Море ворса превращается в бурлящий водоворот, и что-то поднимается
