считает «укропов». Сорок один человек!
Шахтеры действуют как на учениях. Лис и Ракета смещаются на правый фланг, Кащей, Сайгон уходит на левый. Выбранный Бекасом для наблюдательного пункта холм – дюна – представляет собой заросшую лесом подкову, раскрытую в сторону хохлов. Склоны в глубь кратера и отроги подковы пологие, склон, по которому пятерка Бекаса штурманула хохлов, – крутой.
Командир у «немцев» опытный, немедленно, чтобы не дать группе Бекаса закрепиться на будущем НП, он бросает в атаку всех сорок человек. Украинцы атакуют в лоб прямо по склону, бегут толпой, не успев рассредоточиться. Мобики? Бекасу некогда командовать, он ведет огонь из автомата. Он и доложить-то не успел. Чё там вещал Гризли? «Если командир лично ведет стрелковый бой, значит, он где-то облажался». И где сейчас Гризли? В Кремле? Обмывает Звезду?
Короткая атака отбита. Оба пулеметчика прижали хохлов к земле, и теперь Сайгон выщелкивает тех, кто дергается.
– Аляска, Аляска, я – Бекас, прием! – кричит Бекас в рацию.
– Бекас, я – Аляска, да.
– Аляска, я – Бекас, захватили возвышенность, точка четыреста западнее 80-й точки и триста пятьдесят восточнее 124-й точки, веду стрелковый бой. Прошу бопасы. Прием!
Просить подкрепления бесполезно, Бекас помнит утро и потери первого батальона.
– Сигма, Сигма, я – Аляска, свяжитесь с Бекасом, обеспечьте поднос, прием. – Голос командира полка спокоен.
– Аляска, я – Сигма, повторите, не принял, прием.
Кэп звереет:
– Сигма, я – Аляска, обеспечить Бекаса бопасами, связь через личку, как понял? Прием!
– Аляска, я – Сигма, да.
Бекас ждет вызова Сигмы и осматривает склоны дюны. Хохлы жмутся к деревьям, но ведут плотный огонь по гребню.
Первый снаряд трещит в воздухе и взрывается позади Бекаса, по ту сторону гребня. Осколки и взрывная волна уходят над головами группы разведчиков. Отлично! Американская артиллерия ведет отсекающий огонь, не позволяя Сигме подбросить подкрепление. «Ну и ладно, – думает Бекас, – на пару атак бопасов хватит».
Шахтеры прекратили огонь и окапываются, не обращая внимания на близкие разрывы. М—777 стреляет одна. Хохлы уползли. Рация молчит.
– Копаем норы от кассеток! – кричит Бекас.
Артобстрел завершается коротким артналетом шести советских 152-миллиметровых снарядов. Стволы гаубиц расстреляны, поэтому снаряды ложатся по обе стороны гребня.
– Все целы? – кричит Бекас.
Удивительно, но все целы. А что? Гребень – отличное место для окопов. Точно в гребень попасть тяжело, а любой прилет за гребень или перед ним означает уход осколков и взрывной волны вверх.
Обстрел прекращается. Бекас прислушивается. Бой на позициях обоих батальонов прекратился. В небе жужжит коптер. Наш или украинский? ХЗ! Слышен далекий выход и близкий хлесткий прилет. По НП Бекаса начинает работать танк. Рация молчит.
Бекас энергично копает, ему не хочется сильно отстать от шахтеров. Скоро он понимает, что окопы вот-вот станут полного профиля. Лис с Ракетой соединяют их ходом сообщения, хотя бы по колено, чтобы переползать. Траншею они стараются увести за гребень.
– Что у нас из бопасов? – кричит Бекас.
Ему докладывают, сколько осталось магазинов и ручных гранат. Одна атака – и все.
– Сигма, я – Бекас, прием.
– Бекас, я – Сигма, да!
– Сигма, я – Бекас, что с бопасами? Прием!
– Бекас, я – Сигма, стихнет – поднесем! Прием!
– Сигма, я – Бекас, да.
На холм падают реактивные снаряды. «Град»! Каждый из разведчиков старается зарыться в нору, выкопанную в стенке окопа.
Бекас считает взрывы, сбивается, выплевывает невесть откуда взявшуюся горсть песка во рту. Едва стихает, хрипит:
– «Трехсотые» есть?
Ему не отвечают.
Вторая атака аналогично первой – в лоб. Командир хохлов делает ставку на скорость? «Так кто же перед нами, нацики из 95-й или дедки из 42-й бригады?» Больше Бекасу думать некогда, он ведет огонь по мечущимся среди сосновых стволов фигуркам.
Атака захлебывается, но стрелковый бой не прекращается. Теперь «немцы» пытаются приблизиться, использую любую складку местности и любое деревце. Вот только сосны в Серебрянском лесничестве не слишком толстые, и десантники четко видят перемещения противника.
Пулеметы Кащея и Лиса умолкли. Лишь изредка слышны одиночные выстрелы из автоматов и звонкий выстрел СВД Сайгона. Это его война. Расстояние небольшое, противник не может толком укрыться, едва высовывает каску – получает по черепу. Ракета тоже прекращает огонь. Сайгон методично отстреливает любого шевельнувшегося хохла.
За спиной Бекаса пыхтение. Четверо бойцов из второго батальона волокут цинки с патронами, пятый тащит ведро, из которого торчит рукоятка ЛПО—97. Ведро наполнено ВОГами. ЛПО – вообще-то огнемет, но боеприпасы принесли осколочные. Бекас чешет лоб, вспоминая: «Можно ли ЛПО использовать как гранатомет? Ну, раз притащили, выходит, можно». Громоздкие цинки не уместились в окоп Бекаса, но ругаться нет сил. Бойцы из второго батальона молча уползают. Боятся?
Ракета приползает на четвереньках, берет цинк.
Бекас изучает ведро ВОГов у своих ног – придется работать самому.
По позиции разведчиков снова работает танк.
Глава 10
Решительные парни
15.30
Шамиль-Тихий неподвижно сидит, прижавшись спиной к дальней стенке окопа. Над ним перекрытие из бревен, впереди – широкие сектора стрельбы, сосновые ветки маскировки не мешают Тихому гипнотизировать лес в направлении 124-го опорника хохлов.
За два часа Шамиль поругался со всеми: с начальником штаба Дроздом, командиром разведроты Бекасом, не хотел расставаться со взводом. Но все тщетно. Приказ командира полка: взвод разделить и отдать Бекасу, самому Тихому идти во второй батальон инструктором. «Не ругаться же с Аляской? – думает Шамиль. – Как сказал Дрозд? «Солдатские ватаги мне не нужны!» Ладно, значит, я себя где-то неправильно повел. Хотя ребята во втором батальоне нормальные, занимался с ними, все будет в порядке!»
Но чеченцу, пусть и из Сибири, требуется время остыть, собраться с мыслями. Поэтому Тихий ушел на левый фланг второго батальона, занял крайний блиндаж на 81-м опорнике и медитирует сейчас, уставившись в сторону украинских позиций.
Где-то впереди гремит «стрелковка» – туда ушли разведчики. «Вряд ли моих бросили в бой сразу», – успокаивает сам себя Шамиль.
Его острый глаз бывалого охотника натренирован чувствовать малейшее движение. Изуродованный лес впереди не неподвижен. Ветер колышет остатки хвои – это одна динамика, ветер гонит по небу низкие тучи – другая, у скрипучих обрубков сосновых стволов – третья. Человек ли, зверь ли шелохнется сам по себе, вопреки гармонии леса и ветра – и выдаст себя резким движением. Поворотом головы, взмахом руки. Или вот как сейчас.
Прямо перед Тихим в семидесяти метрах медленно вырастает бугорок из жухлой травы. Слишком медленно для травы, болтаемой ветром, но слишком быстро для неподвижной кочки. Не отрывая глаз от каски снайпера, Тихий шарит рукой рядом с собой и отыскивает автомат, стоящий у стенки окопа. Кочка прекращает расти. Так же на ощупь Шамиль снимает автомат с предохранителя, переводит флажок на одиночный огонь и наводит на цель. Наводит, не прикрывая левый глаз. С такого расстояния Тихий не промахнется. Сухо щелкает одиночный выстрел – кочка падает, исчезает.
– Телекабель! – зовет Тихий снайпера.
«Вот бы кого показать Прозе», – думает Тихий, не отводя глаз от места, где исчезла каска снайпера.
Сейчас его зоркости не хватает различить силуэт человека на земле. Телекабель – из ВКС, попал на фронт в сентябре 2022-го с партией контрактников. Многое повидал.
Снайпер прибегает чуть ли не на четвереньках, едва не цепляясь винтовкой за стенки окопа.
– Гляди! – Тихий наводит автомат туда, где упал вражеский снайпер, и отодвигается так, чтобы Телекабель перехватил автомат, не меняя его направления, и прицелился туда, куда указал Шамиль.
– Уронил я его?
– Он там не один! – Телекабель, не отводя взгляда от новой цели, возвращает автомат Тихому и берет СВД.
Шамиль присматривается. Точно! Второй силуэт медленно движется перед линией опорника. Снайпер тоже укутан в «лешего», его винтовка не видна. Ползет к напарнику.
Телекабель стреляет, второй снайпер замирает, растянувшись на земле. Довольно хмыкнув, Телекабель уходит, а Тихий некоторое время сидит, всматривается, не притворяется ли хитрый враг убитым. Нет! Не притворяется!
«Через два дня завоняют, – думает Тихий, – а расстояние всего семьдесят метров, кушать мешать будут. А ползли они куда? С левого фланга из полосы первого батальона, по разведчикам шли работать. Выходит, помог я пацанам!»
Рядом с позицией Тихого одна
