Он пришел с этой девушкой, чтобы сделать мне снова больно. Зачем? Я все это время не могу найти ответ на этот вопрос. Он ничего ко мне не чувствовал. Я не появляюсь в его жизни. Даже больше. Я избегаю его. Но он продолжает мучить меня. Зачем? Ненавидит. Но за что?
— Дикарка… — Дема повернул меня к себе и заглянул в глаза. — Это условно. Мы никогда не были парой. Это соглашение между нашими семьями для укрепления бизнеса. Договорной брак. Но я не собираюсь выполнять это соглашение, потому что…
Прикрыла его рот ладошкой.
Я знаю, что он скажет. Знаю и не сомневаюсь в этом. Он доказывал это много раз. И сейчас доказывает еще раз. Демьян готов ради меня изменить планы двух семей. Пойти наперекор отцу. Он поставил меня выше семьи, выше компании, выше репутации.
— Как хорошо, Ульяна, что ты обратила внимание на младшего брата. И договоренности семей останутся в силе и ты, как и раньше, можешь примерять на себе фамилию Ветрова.
— Дем, давай нарушим наше правило, — сказала я, убираю руку от его губ. — Сегодня я целую, а ты отвечаешь.
Дема еще крепче прижал меня к себе, а я привстала на носочки и поцеловала его. Он мой. И я не позволю играть нашими с ним отношениями. Рома и Ульяна для нас в прошлом. А я буду бороться за будущее. Я пообещала Деме, что никуда не денусь от него и сдержу это обещание. Я буду с ним, пока он хочет быть со мной. А он хочет меня. Я это чувствовала в каждом нашем поцелуе. И сегодня я хочу, чтобы и он почувствовал. Я целовала его страстно глубоко и не могла остановиться. Боялась, что если остановлюсь, то весь мой жар угаснет. А мне нужно было переступить через это. Ночь с Демой — это путь вперед, без оглядки назад.
— Дем, поехали к тебе…
Глава 19
Катя
— Дем, поехали к тебе…
Для меня эта фраза значит только одно — «я готова заняться с тобой сексом». И Дема ее тоже правильно истолковал.
Не дав мне времени опомниться, сгреб в охапку и закинул на плечо.
— Нас ни для кого нет. Мы очень заняты … друг другом, — выдал Дема, отодвигая Яна, который перегородил ему дорогу.
Демьян спешил. Чуть было не вышел на улицу, не одевшись.
— Дем, куртки… — забарахталась я на плече. — И поставь меня на ноги. Я не дичь, которую ты добыл на охоте.
Голос твердый, вид серьезный, но на лице улыбка. Я злюсь и радуюсь. Радуюсь своей значимости в жизни этого парня. А злюсь? Злюсь, потому что не надо всяким бывшим позволять трогать себя.
— Не дичь, но такая дикая. Я боялся, что ты Ульяне шкурку подпортишь.
— Вот чтобы не бояться, надо рассказывать о таком, — я отошла от него, уперла руки в бока и показушно надула губы. Я же девочка. Всегда чувствую себя с ним маленькой девочкой. Это круто. — Я злюсь, Дема. Мы договаривались всё-всё рассказывать друг другу. И про невест тоже. Я вот тебе сразу про Гордея сказала.
Я хихикнула. Не могу я играть кокетку. Не умею. Смешно и нелепо это выходит.
— Иди сюда, злюка, — в глазах пляшут чертята, а ладони обхватывают мое лицо. Поцелуй. Меня ждет поцелуй. Страстный, долгий и ответный. Я изучила его. И сейчас могу безошибочно сказать, что мы будем целоваться. Дема хоть и нежен, внимателен, но он всегда оставит последнее слово за собой. В нашем случае ни слово, а поцелуй. И надеюсь, что Дема сможет этим поцелуем поджечь меня. Выбить все сомнения. Доказать мне самой, что я хочу его как мужчину. Хочу быть его во всех смыслах. Я должна это сделать. Чтобы вздохнуть полной грудью и с уверенностью сказать: «Я девушка Демьяна Ветрова». Настоящая. Ни кому-то назло или из мести. А потому что я так хочу. Хочу быть с ним, хочу спать с ним, хочу …
— Дем, я хочу…
«Тебя».
Я должна была сказать «Я хочу тебя». Потому что это правильно. Так говорят влюбленные. Мы вместе уже почти три месяца. Это достаточный срок, чтобы зайти дальше, чем просто руки под одеждой. Дема не школьник, чтобы играть в украденные поцелуи. И я не такая уж и недотрога. С Ромой я была готова…
Стоп. Никогда не сравнивать их. Не сравнивать наши отношения. Не сравнивать поцелую. Не сравнивать объятия.
Дема и Рома разные. Отношения с Ромой — это всего лишь игра. А с Демой у нас любовь.
— Я хочу тебя, Дикарка. Хочу все. Хочу любить каждую твою клеточку, каждый миллиметр твоей кожи. Хочу чувствовать изгибы твоего тела в своих руках.
Отвожу глаза. Смущаюсь. Никто не говорил мне такого. Ни с кем другим я не заходила так далеко. Я не раздевала ни одного парня. И ни перед кем не была в одном белье.
— Дем, помолчи. Ты смущаешь меня.
— Глупая. Моя. Маленькая. Девочка. — чеканит парень, обжигая шею горячим дыханием и влажными поцелуями. А затем прикусывает мочку уха и шепчет. — Я люблю тебя…
В голове — пустота. В теле — тяжесть. В сердце — боль.
Отстраняю легонька парня, упирая руки ему в грудь. Он спешит. Хочу медленно, спокойно. Хочу узнать его. Потому что мне страшно. Страшно остановиться и страшно двигаться дальше. Я зависла в неопределенности. Чувствую себя где-то между хочу и надо.
— Я хочу тебя себе прямо сейчас, — рычит парень и на последних словах подцепляет мои трусики. Снимает их. — Я не могу больше сдерживаться. Я слишком долго ждал тебя.
Дема привстают и стягивает свои боксеры. А я зажмуриваюсь.
— Дикарка, посмотри на меня.
Зажмуриваюсь еще сильнее. Но ощутив, что Дема сел рядом, что он смотрит на меня, открываю глаза, из которых непроизвольно скатываются слезы.
— Я сделал что-то не так… — голос грубый и растерянный одновременно.
— Мне просто страшно. Я никогда раньше… Ты первый…
— Дикарка, твою мать. Ты девственница? — кричит он.
А когда я легонько киваю, усаживает меня на колени, укутав в одеяло. Я потеряна, но Дема потерян еще больше. Его взгляд бегает по моему лицу. Он ищет там ответ на какой-то вопрос. Но на какой? Я не знаю. Он молчит. Изучает меня, словно видит впервые. Мне становится еще более неловко под напором его голубых глаз, и я прячу голову в одеяло.
Он сердится.
— Глупая, — резко произносит он, прижимая кокон из одеяла со мной внутри к себе. — Почему не сказала?
