В Дом у Моста я вернулся часа через три. Мелифаро я отпустил «порезвиться» – по его собственному выражению.
Немного поразмыслив, я понял, что начальник из меня вышел хреновый: все подчиненные шлялись невесть где, а я сам сидел на службе. Теоретически говоря, надо бы наоборот.
– Как дела, умник? – спросил я Куруша, вручая ему сверток с пирожными. – Ничего не стряслось?
– Ничего, – лаконично ответил буривух, принимаясь за пирожные.
Через полчаса я сам себя проклял, пытаясь оттереть от липкого крема его многострадальный клюв. А еще через час явился сэр Кофа. Он мгновенно оценил ситуацию и добродушно рассмеялся.
– Дай тебе волю, ты бы еще и Городскую полицию домой отпустил и постарался бы сделать их работу самостоятельно. Экий ты человеколюбивый, смотреть противно.
– Неужели так противно?
– Разумеется. Хочешь хороший совет? Прикажи мне занять твое кресло, а сам ступай домой. Тебя же ждут.
– Наверное, – вздохнул я. – Что, мое человеколюбие оказалось настолько заразно?
– Считай, что так. Впрочем, могу сказать тебе правду: я собираюсь составить компанию леди Кекки Туотли. Она сегодня ночью дежурит, и вы, сэр «Почтеннейший Начальник», мне здесь только помешаете.
– Вот это да! – восхитился я. – Выходит, я оказался хорошим сводником?
– Да, вполне. Честное слово, мальчик, ты можешь отправляться домой с чистой совестью. Джуффин, между прочим, обычно покидает свое кресло на закате.
– И то правда, – благодарно улыбнулся я, направляясь к дверям. – Хорошей ночи, Кофа.
В трактире «Армстронг и Элла» было очень людно, я даже удивился. А потом вспомнил, что мне давненько не удавалось попасть сюда в это время суток. Обычно после заката я как раз приступаю к работе.
На табурете за стойкой клевал носом мой приятель Андэ Пу. В последнее время он стал здесь настоящим завсегдатаем – странно, если учесть, что у Теххи не подают никакой еды. На диету он сел, что ли?
Звезда столичной журналистики была пьяна вдрызг – его нормальное состояние.
– Ты мне не мерещишься? – спросила Теххи. – Вот это сюрприз!
– Для меня тоже, – согласился я, устраиваясь на высоком табурете рядом с источающим дивные сивушные ароматы Андэ. – Думал, что вернусь к тебе не раньше, чем через дюжину дней. Но небеса с легкой руки сэра Кофы смилостивились. Жалко, что у тебя так много народу. Честно говоря, у меня были фантастические планы на сегодняшний вечер.
– А они сейчас рассосутся, – усмехнулась Теххи. – Вот увидишь. Ребята приходят сюда каждый вечер с одной целью: собственными глазами увидеть, как ты со мною кокетничаешь. И вот сбылось наконец-то. Но сомневаюсь, что твое длительное присутствие будет способствовать их приятному времяпрепровождению.
Она была права. Примерно через полчаса трактир опустел. Мы остались наедине с похрапывающим Андэ.
– Этот парень может проспать до утра, если его не трогать, – вздохнула Теххи. – Немудрено, если учесть, что он начал издеваться над своим телом сразу после полудня.
– И чего ему неймется? – удивился я. И потряс Андэ за круглое плечо. – Чего тебе неймется, потомок укумбийских пиратов? Жизнь прекрасна. И жизнь как таковая, и твоя в частности. Сколько можно «зажигать», а, Морган-младший?
– Вы все время придумываете мне какие-то потусторонние имена, Макс, – буркнул Андэ откуда-то из сонного далека. – Ничего-то вы не впиливаете!
– Да нет, врубаюсь, – сочувственно вздохнул я. – Что, опять тоска загрызла?
– Макс, вы бы не надорвались подарить мне билет до Ташера? – печально спросил Андэ. – Я хочу на юг. Там тепло. И еще там…
– …любят поэтов, знаю, ты говорил. Хотелось бы верить, что хоть где-то любят поэтов. А почему ты сам не купишь себе этот грешный билет? Насколько я знаю, сэр Рогро платит тебе сумасшедшие деньги, так что его газета скоро вылетит в трубу, разорившись на твоем жалованьи.
– А, они все время куда-то деваются, эти маленькие кругляшки, я не впиливаю – куда, – признался Андэ. – Полный конец обеда!
В результате нам с Теххи пришлось угробить часа три, чтобы твердо усвоить одну-единственную немудреную истину: господин Андэ Пу желает уехать на юг, в Ташер, поскольку там тепло, а здесь, в Ехо, «никто ничего не впиливает».
Зато остаток вечера принадлежал только нам – редкая удача.
На рассвете меня разбудил зов сэра Кофы Йоха. Честно говоря, мне опять почти не удалось поспать, но Кофа оказался очень настойчивым.
«Я знаю, что нет мне прощения, – виновато сказал он, – но чем раньше ты приедешь в Дом у Моста, тем лучше».
«Ладно, если вы так говорите, значит, так оно и есть, – сонно согласился я. – Закажите в “Обжоре” камру, дома мне сейчас ничего не светит».
«Уже заказал. Давай, сэр Макс, покажи, на какую скорость ты способен».
– Ладно, покажу.
Это я уже сказал вслух, обращаясь к бутылке с бальзамом Кахара, которая в очередной раз спасла мне жизнь. Дома, где к моим услугам был только черный кофе, я бы уже давно скончался от хронического переутомления при таком-то сумасшедшем режиме, а тут – ничего, как-то держался.
Наскоро одевшись, я помчался вниз. Сел в амобилер, рванул с места и только тогда сообразил: случилась какая-то из ряда вон выходящая пакость. Не стал бы сэр Кофа надо мною из-за пустяков измываться.
– Так что стряслось-то? – с этими словами я вошел в кабинет.
Сэр Кофа посмотрел на меня с искренним восхищением.
– Восемь минут всего-то, я засекал. А ведь ты из Нового города ехал, да? Ну ты даешь, мальчик!
– И учтите, минут пять я приходил в себя, – гордо заявил я, наливая себе камру. – А все-таки, что стряслось?
– На Зеленом Кладбище Петтов появились живые мертвецы, – будничным тоном сообщил Кофа. – Мне прислал зов тамошний сторож. Бедняга почти в обмороке. Сам не знает, как ноги унес. Ничего особенного, но с этими мертвецами нужно что-то делать, и чем скорее – тем лучше. Нечего им шляться по Левобережью.
– А они уже шляются? – озабоченно спросил я.
– Пока нет, но скоро начнут разбредаться, я полагаю.
– А их много?
– Если бы их было мало, я бы и будить никого не стал, сам бы с ними разобрался. В том-то и беда, что их там уже несколько дюжин, да еще новые все время подползают.
– А где Мелифаро и Меламори? Вы их вызвали?
– Конечно, вызвал. Просто в отличие от тебя, ребята передвигаются по городу с нормальной человеческой скоростью. Ничего, скоро появятся.
– Если я правильно понял, нам следует отправиться на кладбище и разнести их в клочья, да? – С некоторым сомнением спросил я.
Сэр Кофа энергично закивал.
– Разумеется, именно это от нас и требуется… И откуда они берутся, эти бедняги?
– Из могил, однозначно, – усмехнулся я.
– Что – «из могил»? – испуганно спросила Меламори.
Она торопливо вошла в кабинет и замерла в ожидании ответа. В отличие от меня, леди выглядела просто великолепно. Наверняка ей удалось отлично выспаться.
– Все – из могил, – рассеянно ответил я.
Через несколько секунд мы оценили идиотизм диалога и рассмеялись.
– У нас, как всегда, весело. Это дурной тон – так ржать на рассвете, господа, – проворчал заспанный Мелифаро.
Его ярко-лиловое лоохи изумительно сочеталось с темными кругами под глазами. Вот кому было еще хуже, чем мне. Пустячок, а приятно.
Я молча протянул ему бутылку с бальзамом Кахара. Не столько во имя человеколюбия, каковым до полудня обычно не страдаю, сколько в интересах дела.
– Ладно, – вздохнул я, залпом допивая свою камру, – придется заняться делом. Меламори, ты остаешься здесь, мало ли, что еще стрясется. А мы поедем на Зеленое Кладбище Петтов, быстренько прикончим этих несчастных зомби, вернемся сюда и позавтракаем.
– А почему это я должна здесь оставаться?
Иногда Меламори становится жуткой занудой.
– Потому что я так сказал. А я – это закон, во всяком случае, так утверждают жители границ, официальная делегация которых в данный момент приближается к столице. – Я подмигнул Меламори. – Сама подумай: нам, хвала Магистрам, не нужно становиться ни на чей след. А заставлять тебя драться с этими мертвыми бедолагами – все равно, что забивать гвозди микроскопом.
– А что такое «микроскоп»?
Меламори тут же перестала обижаться. Хвала Магистрам, кажется, мне удалось придумать комплимент в ее вкусе.
– Это такая специальная хитроумная штука, которой ни в коем случае не следует забивать гвозди, – объяснил я. – Сэр Кофа, мне будет спокойней, если вы не бросите нас с Мелифаро на произвол судьбы. Я очень боюсь кладбищ, поэтому меня надо держать за ручку и всячески успокаивать.
– Разумеется я поеду с вами. А почему ты вообще мне это говоришь? Я и так собирался.
– Я говорю потому, что вы еще сидите в кресле, – объяснил я. – А я уже, можно сказать, еду в сторону Левобережья.
– Ну и темпы у тебя, – вздохнул Кофа, неохотно поднимаясь с места. – А я-то надеялся отдохнуть от шустрого Джуффина и знаменитого шила, которое еще с древних времен засело в его тощей заднице.
