может быть, – покачал головой лудильщик. – Странно, что ты просишь поучиться нашему языку – ведь, оказывается, кое-что уже знаешь…
Я потерял дар речи.
– «Батум» – значит «упрямый». Это не брамти и не брамки, но имя ему подходит. Воспитываю его уже два года, однако он порой упрямится, словно мул. Не знаю, что с ним делать.
Батум в ответ снова фыркнул.
– Вот видишь? Он еще и умным себя считает. – Лудильщик искоса взглянул на быка и обернулся ко мне: – Итак, к делу.
Я кивнул, выбросив из головы странный случай.
Котенок наконец выбрал, как ему показалось, самый подходящий момент для громкой жалобы и выпростал голову из складок мантии.
– Ого, это еще кто? – склонился с фургона лудильщик. – Подобрал бродячего кота?
– Котенок не мой, – покачал головой я. – Нашел на улице.
Вытянув руку, лудильщик поводил пальцем перед носом малыша, и я поднес его ближе.
– Ах ты! Маленький пакостник меня цапнул! – Он отдернул палец и помахал им в воздухе, хотя явно нисколько не рассердился. – Не кот, а огонь! Научишь меня с ним обращаться? Кстати, раз подобрал – значит, должен найти ему дом. – Лудильщик облизал укушенный палец.
– Повторяю: это не мой кот, – сообщил я, по отдельности подчеркнув каждое слово. Сколько можно? Кому ни расскажу – все считают, что я его уже приютил… – Так что за история, лудильщик? Чем ты разжился?
Я снова сунул котенка под плащ, и поганец тут же начал жевать мою одежду.
– Ах да… Я ведь обратил внимание на выражение твоего лица, когда мы разговаривали прошлый раз. Видел, как горели твои глаза – словно у парня, понимающего, что он нравится девушке. Однако же интересовала она тебя гораздо меньше, чем мои рассказы.
Пожалуй, лудильщик попал в точку. Услышав его слова, я смутился – даже в груди закололо. Неужто я и вправду настолько пренебрегал Эстрой?
– Кстати, где твоя подружка? – хитро и шаловливо улыбнулся собеседник. – Юноше твоего возраста не пристало сидеть, уткнувшись носом в книгу, иногда следует развлечься. Всего должно быть поровну. Время для учебы, время для веселья.
– А… хм… Она сейчас в Ашраме.
Лудильщик слегка поник и грустно сообщил:
– Да, в юности такое случается.
Пояснять свою мысль он не стал. Долго откашливался – видимо, табачный дым не слишком полезен для здоровья.
– Ну что ж, история – значит, история. Стало быть, ты интересуешься примерно такими происшествиями, что случились на юге?
Я не сводил с него взгляда.
– Не каждый станет распространяться о подобных вещах, понимаешь? – Лудильщик понизил голос и тревожно огляделся по сторонам. – Говорить об этом не очень хорошо. Допустим, прошлый раз дело было далеко отсюда. Ну, стряслось несчастье со знатными господами… И все равно, о таком болтать не принято.
Я закивал – вроде как согласен.
– Теперь нечто похожее приключилось за горной грядой.
Он ткнул пальцем себе за плечо, указав на снежные шапки над Ашрамом:
– Маленькую деревню Ампур постигла беда, только это почти никого не интересует. С другой стороны, в Сатван мало кто забредает. Такая глухомань – словно и не наше королевство вовсе, люди там держатся особняком от остальных провинций. А новости зловещие, Ари. Похоже, Ампуру нужна помощь.
– Да что там произошло-то?
– Тише, мальчик! Кровь Брама, наберись терпения! Истории не рассказывают бегом.
Я стиснул зубы и постарался отвлечься, погладив спящего котенка.
– Я заезжал в Сатван – торговал, делился новостями – и встретил одного рыбака, вернувшегося с верховьев реки. Тот бежал как оглашенный, расталкивая людей и рассказывая направо и налево о беде, обрушившейся на Ампур, о пожарах, о гибели несчастных людей… События ужасные. Уж не знаю, кем надо быть, чтобы сотворить такое с жителями деревни. Не представляю, что жгли, но дым поднимался красный. Красный, будто огонь. И вот я думаю: как вообще можно устроить пожар в подобном месте? Ведь там холодина, все завалено снегом. – Лудильщик обхватил себя руками, словно сдерживая дрожь, и покачал головой: – Да еще льет в тех краях часто. Лед – само по себе ничего хорошего, а тут еще и ледяные дожди. Жить там трудно, и народ в Ампуре суровый, но спокойный. Нет, не могу представить, что кто-то получает удовольствие от такой жизни.
У меня во рту пересохло. Ашура вновь нанесли удар, и на этот раз близко к Ашраму. Перед глазами встали поднимающиеся над горами столбы красного дыма.
– Это далеко?
– Что?
– Насколько далеко до Ампура?
Лудильщик глянул на меня как на сумасшедшего.
– Ехать дня полтора, никак не меньше. Конечно, если не останавливаться в пути. Только на лошади туда не добраться. Нужны быки типа моих – неторопливые, сильные, упорные. – Он похлопал Батума по шее.
– Сможешь меня туда отвезти?
Лудильщик выпучил глаза – не приведи господь лопнут:
– Чего? Я только прибыл в Гал. Хочешь, чтобы я развернулся и двинул обратно? Так себе предложение…
Выпустив из руки посох, я потянулся к кошелю. Нащупал и вытащил три серебряные монеты. За подобную цену можно купить многое.
Мой собеседник уставился на серебро.
– Ну как? Достаточно, чтобы отказаться от торговли в Гале?
– Пепел Брама… – Он покачал головой. Неужто откажется? – С тобой точно не соскучишься, мальчик…
Я ухмыльнулся:
– Миллион раз это слышал. Ну что, лудильщик, по рукам?
Он стремительно выхватил у меня монеты. Сделал легкое движение кистью, затем другой, взметнулся шарф, которого я у него ни разу не видел. Серебро пропало, словно его и не было.
– По рукам! Мне нужна треть свечи, чтобы собраться. Встречаемся на площади и сразу трогаемся. Годится?
– Годится!
Я развернулся и побежал к лестнице тысячи ступеней, не обращая внимания на отчаянные вопли разбитого тела.
Ашура от меня всего лишь на расстоянии суток пути… Наконец я их нашел! На этот раз Коли от меня никуда не денется.
80
Друзья
Горячее желание способно преодолеть любую боль. Прибавь к этому возможность удовлетворить любопытство и мечту о мести – вот и готовый рецепт, позволяющий сбросить удерживающие тебя оковы. К концу забега по лестнице мои ноги горели, но я не обращал на них никакого внимания. Легкие превратились в истрепанные листы пергамента, помятые и сухие. Я терпел колющую боль в груди, озираясь в главном дворе Ашрама.
Наконец под одним из еще цветущих деревьев появились Ради и Арам. Я приказал телу двигаться и побежал, а приблизившись к ним, окликнул.
Оба обернулись и дружно расплылись в улыбках, которые тут же сменились тревожными взглядами при виде моей потрепанной персоны. Арам первая бросилась ко мне и положила руки на
