А далее Гуров услышал и голос незнакомого полковника – раздраженный и недобрый:
– Шестой-бис! Куда вы все там провалились? Опять все инструкции псу под хвост? Ох, и разберусь я с вами, говнюки! Докладывайте, что там у вас! Прием!
Гуров переключился на передачу и, стараясь изменить голос, произнес:
– Шестой! Я – шестой-бис. У нас все в порядке. То есть не совсем. Гурова мы упустили. В районе Сретенки. Ушел проходными дворами. Пытались найти – потому и на связь не выходили. Прием.
Рация едва не взорвалась от той порции мата, которую выпустил в эфир полковник Любимов.
– Дебилы, мать вашу! – орал он. – Я из вас душу выну! Презервативами торговать пойдете! Сказано было – связь держать постоянно!
Он бушевал не меньше минуты, а потом вдруг сказал абсолютно нормальным, озабоченным тоном:
– А второй, что с ним был, – тоже ушел?
– Тоже, – виновато произнес Гуров.
– Кто такой, не выяснили, значит, – задумчиво проговорил в ответ Любимов. – Ладно, бог с ним. Тогда сейчас сделайте вот что – быстро возвращайтесь в этот бордель и найдите девку. Она может знать, кто этот второй. Его надо найти обязательно!
Гуров дождался, когда полковник перешел на прием, и почтительно спросил:
– А если девка уже ушла? Что делать? Прием.
Любимов разозлился:
– Не понимаете, да? Адрес у вас в кармане. Действуйте! Конец связи!
Гуров понял, что больше ему ничего не перепадет, и отложил микрофон в сторону. Долго морочить полковника Любимова все равно не получится – это он понимал прекрасно. Совсем скоро Стрижак и его компания найдут способ связаться с диспетчером, и тогда все встанет на свои места. Полковник будет рвать и метать.
«Энергичный человек, – подумал Гуров. – Такому под горячую руку не попадайся. Представляю, что он будет творить, когда поймет, что давал задание самому Гурову! Всю сверхточную связь небось разнесет…»
Он улыбался, но на душе у него было совсем невесело. События развивались самым неприятным образом. Этим «связистам» был нужен Алекс, и они знали про Надежду. Вряд ли им удалось уже понять, какую ценность представляют для них эти люди, – пока они, скорее всего, действовали наугад, – но интуиция вела их в правильном направлении. Гуров должен был во что бы то ни стало помешать этим планам. Прежде всего ему нужно было разыскать Надежду. Он завел «Тойоту» и поехал обратно – на Цветной бульвар.
Глава 15
– Черт возьми, что вы себе позволяете? Думаете, если вы – герой-одиночка, то можете по-хамски обращаться с женщинами? Пустите немедленно, слышите!
Надежда была пьяна и необычно агрессивна. Гуров, который почему-то совсем упустил из виду такую возможность, сразу попал в крайне нелепое положение. Во-первых, ему не удалось убедить Надежду, что ей следует немедленно покинуть вечеринку. Она ничего не желала слушать, а когда Гуров ей надоел, просто послала подальше, используя при этом лексикон, которому позавидовал бы и полковник Любимов.
Мата в женских устах Гуров не переносил, и поведение Надежды взбесило его. Поняв, что в словесной дуэли ему не выиграть, он без церемоний сгреб девушку в охапку и понес к выходу. Тут-то и разыгралась безобразная сцена – Надежда кричала, дрыгала ногами и царапалась, как дикая кошка.
Несколько человек из тусовки – пара томных красавцев с золотыми цепочками на шее, суровый вышибала с перебитым носом и три-четыре подруги, бледные и решительные, как террористки, пытались насесть на Гурова, чтобы вызволить Надежду из его объятий. Скандал намечался страшный.
Но он, уже доведенный до крайности собственными неудачами и дурацким поведением непредсказуемой Надежды, внезапно успокоился и погасил скандал в зародыше с помощью нехитрой, но действенной формулы.
Заметив, что наиболее опасный соперник – вышибала – абсолютно трезв, Гуров остановился, повернулся к нему лицом и внятно произнес, глядя прямо в глаза:
– Еще шаг – и я буду стрелять! Я при исполнении. Все последствия на твоей совести.
Сказано это было таким тоном, что даже Надежда перестала биться в руках Гурова. Вышибала тоже понял, что Гуров не шутит, но на всякий случай сказал:
– Может, девушку-то лучше оставить? Вроде она ничего такого…
– Мне лучше знать! – отрезал Гуров. – А что насчет «ничего такого»… Советую заглянуть в ваш сортир – у вас тут «травку» курят, а мы ведь не в Амстердаме, уважаемый!
Довод насчет «травки» оказался убийственным. Вышибала умолк и начал оглядываться по сторонам, видимо, в попытке отыскать хозяина заведения. Но тот благоразумно не обнаруживал своего присутствия. Смазливые молодые люди с золотом на шее тоже скисли. Продолжали хорохориться и спорить только верные подруги, но тут сама Надежда неожиданно прекратила сопротивление и пожелала на свежий воздух. Должно быть, Гуров слишком сильно помял ее.
В неактивном состоянии Надежда оказалась удивительно тяжелой и неповоротливой. Гуров с некоторым трудом сумел доволочь ее до «Тойоты» и усадить на сиденье.
Вытирая пот со лба, он недовольно заметил:
– Что за рок у меня теперь – пьяных помощников таскать? Во всех организациях наоборот – помощники начальство на руках носят…
– Я не у вас в организации, – с пьяной запальчивостью откликнулась Надежда.
Гуров вздохнул и сел за руль. Покрутил рычажки рации – сверхточная связь не прослушивалась совершенно. Судя по всему, полковник Любимов уже разобрался в ситуации и прекратил утечку любой информации. Нужно было спешить. В погребок могли нагрянуть в любую минуту.
Но и кататься на «Тойоте», принадлежащей какой-то невероятной организации, становилось слишком опасно. Пора было пересаживаться на такси. Правда, с неуправляемой Надеждой это представляло определенную сложность, и Гуров решил дать ей немного времени, чтобы прийти в себя.
Он выехал на Садовое кольцо и не слишком быстро поехал по направлению к Тверской. Он рассчитывал, что управление неведомой ему связи не станет подключать ГАИ к немедленному розыску «Тойоты» и какой-то запас времени у них имеется.
– Куда вы меня везете? – враждебно спросила Надежда. – Вы, мужлан и сатрап, я спрашиваю, куда вы меня везете?
Гуров понял, что будет нелегко, но выбора у него не было. Оставалось надеяться, что интеллект Надежды пробьется сквозь хмельной туман, если удастся заставить ее хоть на минуту задуматься. Поэтому он со всей серьезностью сказал:
– Дела наши дрянь, Надюша! Сейчас нам приходится как можно скорее уносить ноги. Вот вам и ответ, куда я вас везу. Честно говоря, я сам не знаю – куда…
Надежда, настроившаяся на скандал и обескураженная озабоченным тоном Гурова, не нашлась что сказать и только хлопала глазами. Так продолжалось довольно долго, но наконец она сообразила:
– Ничего себе! Везет неизвестно куда! Между прочим, мы едва знакомы… – На ее бледноватом упрямом личике появилось выражение огромной усталости. – И вообще, я спать хочу!
– Знаешь, что? – предложил Гуров. – Я придумал выход. Сейчас мы поедем ко мне домой, и ты ляжешь спать…
Надежда присвистнула.
– Ловко! – уничтожающе сказала она. – Разбежался! Лягу я с ним!
– Не со мной, – терпеливо возразил Гуров. – Мы с женой найдем тебе отдельное место.
– Так у тебя еще и жена! – тупо протянула Надежда. – Нет, не хочу! Вези меня домой!
– Не получится, – мотнул головой Гуров. – Там тебя уже ждут.
– Никто меня не ждет! – уверенно заявила Надежда. – После того раза ты тоже сказал, что мне грозит опасность, а ничего и не было! Ты все пугаешь, а ничего страшного на самом деле нет. Подумаешь, обчистили квартиру! Я же ментов не вызывала. По мне, так пусть хоть каждый день чистят – я этому Василькову не родственница…
– Дело не в Василькове, – сказал Гуров. – Дело во мне.
Надежда наморщила лоб и подозрительно посмотрела на Гурова.
– Значит, на самом деле это ты обчистил Василькова? – неуверенно спросила она. – Никогда бы не подумала! Мне показалось, что все было наоборот…
– Все и было наоборот, – с настойчивостью психиатра произнес Гуров. – Постарайся сосредоточиться и вникнуть в мои слова, ладно? Нам сейчас грозит опасность! Ты не хочешь ночевать у меня дома, но может получиться так, что сегодня тебе вообще не придется ночевать.
– Это как? – заинтересовалась Надежда.
– Представляешь себе комнату для допросов? – спросил Гуров. – Дверь на замке, бетонные стены, яркая лампа. И всю ночь тебе задают одни и те же вопросы. Грубым тоном, между прочим.
– Похабную ты нарисовал картинку! – с отвращением сказала Надежда. – А вопросы ты задавать будешь?
– В том-то и дело, что не я, – ответил Гуров.
– А кто?
– Об этом мы с тобой поговорим утром, – сказал Гуров. – Сейчас это не самое главное. Сейчас нам нужно без приключений добраться до моего дома. – С этими словами он остановил машину.
– А ты настырный! – зевая, заметила Надежда. – Можно сказать, что ты меня почти уговорил. А почему мы не можем доехать на твоей машине?
