человек, бывает, бесконтрольно делает во сне. Роберто чуть повернулся, и с его пуза на ковер с глухим стуком скатился пустой стакан из-под виски.
– Роберто! – возмущенно воскликнул Артур.
– Что? – проснулся некрепко задремавший Корсава и, сделав усилие, принял сидячее положение. – Не кричи, Артур. Я почти все слышал. Сморило.
Роберто потянулся, с хрустом разминая кости.
– Там весь сок в конце! Прочитать тебе заново? – предложил Артур.
– Не надо, не надо, – Роберто поднял ладонь в останавливающем жесте. – Я совсем немного пропустил.
Мартин подошел к Корсаве и нетерпеливо повторил вопрос:
– Ну и? И что ты думаешь?
– А чего тут думать, – зевнул Роберто. – Думает пусть Феликс. Для тебя – неплохо.
Он снисходительно похлопал Артура Мартина по плечу, что только для такого, как я, могло бы быть почетной наградой. Для автора с послужным списком Артура, это выглядело, если и не совершенно оскорбительным, то уж точно не полным уважения.
– Почему? Ну, это же круто, нет? Роберто? Я когда придумал этот фокус с рукой, я… Почему тебе не нравится? – чувствовалось, что Артур готов обидеться всерьез.
– Да не могу я сказать, что мне это не нравится, – досадливо протянул Роберто, не горя желанием высказываться подробней. – Но, и что нравится, не могу. Мне надо знать, что задумал Бруно, тогда и появится мнение. Пока я представить себе не в силах, как две ваши истории соединить в одну. Они из разных опер. Обе. Это для профессора Франкенштейна работенка.
Роберто поднялся с софы и направился к кофе-машине, входящей в набор феликсовского супербара.
– Давай лучше спросим Марка? – обратился он к Артуру, одновременно приготавливая себе кофе. – Интересно, что он думает? Марк, тебе понравилось?
– Нашел эксперта! – буркнул Артур, бухнувшись на софу, освобожденную Корсавой. – Давай еще в начальной школе устроим опрос.
– Не ворчи, – ответил Роберто, всыпая в чашку с кофе ложку сахара. – Ну, Марк? Поведай нам свое впечатление.
Отмалчиваться далее я не мог. Это бы выглядело уже трусливо, либо, по крайней мере, невежливо. И хотя мне было неприятно признаваться в том, что я чувствую, я ответил честно:
– Мне понравилось. Очень.
Артур Мартин удивленно повернул в мою сторону голову. Хоть он и поджал губы, но было видно, что на самом деле он еле сдерживает их от самодовольной улыбки. Ему, голливудскому снобу и тщеславному писаке, была приятна даже моя похвала.
– Немного плавают персонажи, но это можно доработать, – продолжил я, и улыбка покинула лицо Артура мгновенно. – Ну и сцена со слепой соседкой… Это же явная Пифия, спертая у Вачовски.
– Что?! – Артур вскочил, сжимая кулаки, а Роберто расхохотался так, что чуть не опрокинул на себя приготовленный кофе.
– Причем тут Вачовски! Что там общего?! Молокосос! – в бешенстве прокричал Артур.
И, кстати, совершенно справедливо. Пифию я упомянул с единственной целью, вылить немного дерьма на эту самодовольную рожу. У которой, надо признать, получилось сочинить что-то, что, в принципе, я был бы рад написать и сам. Я действительно был впечатлен.
Артур Мартин погрозил мне кулаком, на что я лишь усмехнулся. Физических угроз с его стороны я не боялся даже в случае, если он психанет по-настоящему. В конце концов, во внутреннем кармане пиджака у меня лежало «кое-что» знаменитого 22-го калибра, что поставило бы Артура на место сразу. Впрочем, причины, по которым я взял на встречу оружие, были совершенно не связаны с тем, как владеет своими эмоциями Артур Мартин. Да и вообще – я искренне полагал и надеялся, что надобности в подобной демонстрации силы в ходе сегодняшних переговоров не возникнет.
– А что, Артур? – продолжал смеяться Роберто. – Признайся! Весь рассказ упер у какого-нибудь молодого сценарюшки? Типа Марка Новака. Поменял имена, город. Добавил от себя какой-нибудь херни, которую мне потом все равно придется вычистить. А? Нет? Не так?
– Роберто! Ты опять! Вот зачем? – Артур разве не плакал.
– Да ладно, ладно, успокойся! Ты же знаешь мои шуточки. Они всегда были грубыми. Нормальная история, держит в напряжении. Молодец! – Роберто наскучило однообразно мучить Артура, и он одобряюще «потрепал» его за щеку, словно принесшего газету ризеншнауцера.
Мартин зыркнул на меня с видом, будто в одиночку, собственными силами выиграл Первую и Вторую Мировую, предотвратив попутно Третью. Его тщеславная физиономия так и светилась самолюбованием. И, конечно, он не заметил, как Роберто за его спиной, поймав мой взгляд, насмешливо «проговорил» глазами нечто вроде: «Вот ведь кретин, правда?». Умница Корсава знал, за какие струны дергать, чтобы в любом из нужных ему людей вызвать любую из нужных ему эмоций. Во мне, без сомнения, тоже.
– Однако, где уже Феликс? – Роберто посмотрел на часы. – Не взирая на все ваши литературные таланты, коллеги, я определенно начинаю скучать.
Корсава взял рацию и принялся методично взывать по ней к Бруно, попутно придумав ему, подходящий, с его точки зрения, позывной:
– «Облако» вызывает «засранца-Феликса»! «Облако» вызывает «засранца-Феликса»! Засранец, отзовись!
Наконец рация зашипела, и из нее раздался голос хозяина бунгало. Звучал он как у чем-то серьезно занятного человека, которому не совсем удобно говорить:
– Роберто, Артур, Марк, простите, я еще занят! Большие планы требуют больших усилий. Мои извинения всем без исключения. Если их недостаточно, отыграйтесь на баре, друзья. Я скоро. Отбой!
– Да чтоб тебя вместе с твоим баром! – отреагировал Корсава на «отбой» и швырнул рацию на софу. А затем с внезапной улыбочкой потер руки. – Ну что же, он сам виноват! Я видел там закупоренный «Эллипс»… Артур! А ну-ка, сверни ему шею!
– С превеликим удовольствием! – отреагировал Артур и живенько почесал к барной стойке.
Через минуту в своих ладонях мы грели бокалы с одним из лучших коньяков, созданных во всей спиртосодержащей Вселенной. Где-то по 8 тысяч баксов за бутылку. Роберто смаковал «Эллипс» мелкими редкими глоточками, долларов по 50 каждый. Артур закурил к нему длиннющую и толстенную сигару, найденную там же, в баре. Настроение, подпорченное долгим ожиданием, снова поползло наверх.
– Вы ничего не слышали о некоем Вальцберге? – вдруг задал вопрос Корсава.
– О ком? – переспросил я сразу же.
– О Лео Вальцберге. Какая-то новая личность, за которой все гоняются.
– Я слышал, – пыхтя сигарой, ответил Артур. – Да, он, типа, супер-пупер-крутой. Восходящая звезда в кинобизнесе. От Вальцберга многие без ума, на него сейчас охота. А что?
– Да ничего. Надо бы расспросить о нем и Феликса, когда придет. Он-то своих прямых конкурентов точно знает, – задумчиво проговорил Корсава.
– Гад буду, друзья! Он выбивает сейчас нам денежки! –
