не возникнет обманчивое чувство, что основной страх достаточно проработан или даже устранен. Кроме того, следует констатировать, что клиенты приходят на консультацию не с желанием проработать основные страхи. Им важно прекратить борьбу за власть и сохранить отношения. Для сохранения отношений требуется не «целостная» и «здоровая» личность, а скорее соответствующие возможности для решения возникших проблем.
Пример показывает, насколько спорным может быть использование терапевтических программ для решения общих жизненных проблем. Ведь как только психотерапевт хватается за психическую модель, он начинает ориентироваться по ней, пытаясь подогнать клиента под ее рамки и рискуя потерять его. Психотерапевт вроде бы знает, что и как должно случиться с клиентом. Если же он не укладывается в модель, то под сомнением оказывается не модель, а клиент. Не у модели недостаток, а у клиента. Профессор Хельм Штирлин выразительно описывает просчеты ориентированного на недостатки метода:
Соответственно, диагностика, ориентированная на дефекты и патологию, слишком легко склоняет нас к тому, чтобы приписывать их индивидуальному характеру или индивидуальной структуре личности без учета временного, межличностного и социального контекста. Прежде всего аспект диагностики, канонизированной в Диагностическом руководстве по психическим расстройствам (DSM), побудил покойного шотландского психиатра Рональда Дэвида Лэйнга в личном разговоре назвать такую генеральную линию современной версией средневекового «Молота ведьм»[2]. И действительно, таким образом признанные обществом врачи «вбивали» и «вбивают» негативный признак в структуру личности… Напротив, системно-терапевтический опыт вновь и вновь демонстрировал нашей гейдельбергской команде, как быстро поведение, классифицированное врачами, выписывающими направления, как негативное и как проявление расстройства – например, как шизоидное поведение, предполагающее бесчувственную, безучастную, «шизоидную» структуру личности (DSM – III 301.20), – меняется при изменении социального и межличностного контекста 48.
Многое в области психотерапии – вопрос точки зрения, и высокомерный дефицит-ориентированный подход не может разглядеть взаимосвязи, поэтому и привязывает пациентов к структуре личности, с которой может работать. Чаще всего это приносит клиенту больше вреда, чем пользы.
Другой пример дефицит-ориентированной позиции мы находим в области гештальт-терапии. Психотерапевт работала с парой, в которой женщина совершила измену. Мужчина был не в состоянии справиться с обидой и заявил, что не понимает, как вообще могла случиться неверность, он хотел разойтись. Исходя из своей модели отношений, психотерапевт предположила, что в отношениях чего-то недостает, и была убеждена в том, что нужно восполнить этот пробел. В ее представлении отношения, в которых происходит измена, несовершенны: один из партнеров слишком сдержан, иначе измена была бы не нужна. Она дала женщине домашнее задание написать эссе на тему «Что я получила от другого мужчины, чего не получаю от тебя». Это письмо на следующем сеансе клиентка стала читать вслух своему мужу. Тот послушал несколько минут, затем встал и без слов покинул кабинет – и не вернулся. Женщина молча осталась сидеть в кабинете, а затем спросила психотерапевта, что произошло. Психотерапевт ответила: «Одно могу вам сказать: ваш муж не поддается лечению».
Мужчину (по ее мнению) нельзя вылечить, потому что он не вписывается в (ее) концепцию. Основополагающая (для нее) концепция отношений также сводится к модели «одной личности»: «Кто выступает в отношениях как целостная личность, кто не подавляет и способен к любви, тот дает своему партнеру требуемое и получает от него желаемое». Трудно вообразить, сколько требуется сеансов, чтобы научиться воспринимать друг друга как целостные личности, и как тягостно и бесполезно пытаться дать друг другу все. Теория, которая предполагает, что два любящих человека способны исполнять все потребности друг друга, если они связаны «абсолютно личной любовью», неверна. На эту тему я подробно писал в другом месте49.
Модели личности ведут к концепциям, к идеям о том, как достичь «целостности» и «выздоровления». Затем эти концепции применяются на клиентах.
Так мужчина, обучавшийся на гештальт-терапевта, вызвал ярость своих учителей, когда захотел приступить к работе. По их мнению, он пока был не готов принимать клиентов, хотя и поработал над своей депрессией и расстройством, но недостаточно искоренил свой нарциссизм. При таком подходе личность многослойна как компост, и отдельные слои следует основательно перекапывать для поступления в них воздуха. Герда Бойесен, основательница биодинамической психологии, работала с представлением о «первичной личности». Она верила, что в психике имеется что-то вроде первоначальной, неиспорченной личности, которая по мере взросления прячется под наслоениями и которую необходимо откопать и привести в порядок. Получалось, что личность существует до формирования личности. Ее ученики тщетно пытались найти первичную личность, чистую душу, нетронутую проблемами. Сторонники биоэнергетики также хотели через тело вскрыть броню характера и обнажить «истинное» «Я». Но так ничего и не нашли.
Существует бесчисленное множество представлений о психике. Но все они, какой бы вид они ни принимали, дают указания по починке психики и склоняют нас к тому, чтобы выдать модель за реальность и считать теорию применимой во всех случаях. Иначе говоря, негативные последствия поиска недостатков можно назвать переоценкой своих терапевтических возможностей.
Очевидно, эту ошибку совершил на заре психоанализа его основатель Зигмунд Фрейд. Французский философ Мишель Онфре, в прошлом фрейдист и аналитик, интенсивно занимался биографией Фрейда и в итоге отверг его модель психоанализа. Онфре обозначает теории Фрейда как мысли о его собственной жизни и говорит, что психоанализ – что-то вроде автобиографии Фрейда, или, говоря психоаналитическим языком, проекция собственного состояния души на общую психическую модель. Онфре подчеркивает переоценку Фрейдом своих аналитических способностей. Среди прочего он ссылается на один из известнейших случаев Фрейда, когда учителю якобы удалось излечить клиента.
«Человек-волк» (Сергей Панкеев), скончавшийся в 1979-м на 92-м году жизни, на протяжении более 60 лет посещал психоаналитиков, начиная с 1910-го, когда он лечился у Фрейда. Выздоровление выглядит иначе51.
Фрейду и другим аналитикам не удалось привести личность клиента в соответствие с моделью. Сколь далек был Фрейд со своими концепциями от действительности и сколь мало он из-за собственной терапевтической переоценки осознавал это, показывает случай Эммы Экштейн – еще одной известной пациентки, о которой Онфре говорит:
Она – частный пример ограниченности Фрейда. Психоаналитик настаивал, что женщина с сильными кровотечениями страдает тяжелой истерией и скрывает от него свои эротические фантазии. Однако истинной причиной ее недуга была доброкачественная опухоль в матке. После смерти Экштейн в 1924 году от кровоизлияния в мозг Фрейд и в 1937-м продолжал уверять, что успешно вылечил ее52.
Заслуги Фрейда бесспорны. Но нельзя отрицать, что убежденность в знании устройства психики и связанная с ней концепция дефицита способны принести много вреда. И сегодня тоже.
После доклада по проблеме «многозначной психики» один психиатр в ходе последующей
