— Звучит прекрасно, сэр.
Уоттс повернулся ко мне.
Я кивнула.
— Да, спасибо. Это очень мило.
На самом деле, более чем мило. Это был подарок судьбы, потому что я уже проголодалась.
— Прекрасно. Договорились. А тем временем, мисс Колб, не возражаете, если я переговорю здесь с мистером Уоттсом? С глазу на глаз? Это не займет много времени, а я выделю человека, который покажет вам все вокруг, если пожелаете. Или можете осмотреть все самостоятельно.
Не хотелось покидать Уоттса. Я находилась в стране, в которой прежде не бывала, в гостях у мужчины, с которым прежде не встречалась, с вооруженной охраной по всему периметру. Однако я знала, что мой мужчина здесь всем доверяет и ни в коем случае не подверг бы меня опасности, так что ответила:
— Конечно.
Уоттс поцеловал в щеку и пообещал вскоре найти меня.
— Спасибо, — поблагодарил мистер Атертон. — Ступайте куда захотите, смотрите что захотите, и, конечно, вы с мистером Уоттсом вольны остаться здесь столько, сколько пожелаете.
— Спасибо, — проговорила я.
Гостеприимность, с которой меня приняли, поражала. Никогда не испытывала ничего подобного. Я повела бы себя глупо, если бы чувствовала что-то другое, кроме спокойствия и благодарности.
Глава 22
Уоттс
— Предлагаю сначала решить самый насущный вопрос, — произнес мистер Атертон, когда Кэтрин покинула комнату. — Присядь и давай поговорим о мистере Макдауэлле.
У меня екнуло сердце. Впервые за долгое время я нервничал, и причина в том, что я работал на этого мужчину и восхищался ним. Для меня всегда имело значение мнение Атертона, и по тому, как нас встретили и предложили остаться в доме, стало очевидно, что он не злится. Но беседа все равно предстояла не легкая.
В комнату вошел мужчина с подносом. Поставил его на столик и наполнил две чашки, поставив одну перед мистером Атертоном, а вторую — передо мной. Я поблагодарил парня, поднес чашку к лицу, и подождал, пока пар донесет аромат до моего носа.
— Что-то еще, сэр? — спросил мужчина мистера Атертона.
— Не сейчас. Все отлично. Спасибо.
Мужчина ушел.
Мистер Атертон сделал глоток из своей чашки, и я последовал его примеру. Я совсем забыл, какой вкусный чай в Англии. Может, все дело в воде. Как бы там ни было, за годы я потерял воспоминания об этом вкусе и сейчас, сидя в гостиной мистера Атертона, казалось, я познаю этот вкус впервые.
— Я не виню вас в том, что вы захотели покончить с этой главой своей жизни, мистер Уоттс, — сказал Атертон. — Однако я был весьма обеспокоен, когда услышал, что ФБР добралось до последней ячейки раньше вас и мистера Спенсера. Они могли легко добраться и до вас. — Последние пару дней я все чаще думал об этом. — И у меня есть опасения, что Говард Макдауэлл мог их предупредить.
Меня по-настоящему шокировало услышанное. Никогда бы о таком не подумал. Парень явно видел во мне угрозу из-за того, что считал нашу с Кэтрин связь безответственной, но чтобы хотел уничтожить меня? Неужели планировал поставить в ситуацию, в которой меня могли бы поймать американские власти?
Как бы там ни было, я начал расслабляться во время нашей небольшой беседы с мистером Атертоном.
— Позвольте мне извиниться за его поведение, — попросил он. — Макдауэлл был настоящим ублюдком. Возможно, самый холодный человек, которого я когда-либо встречал. Но он был эффективным, именно такого рода директора я хотел видеть, когда начинал это предприятие. Я прошу прощения, если с ним было трудно иметь дело, но иначе никак.
— Понимаю.
— Если и существует что-то, что я ненавижу больше терроризма и массового убийства невинных людей, так это предательство. Вот кем является Говард Макдауэлл. Или являлся. Я знаю, что случилось раньше и, насколько понимаю, вы оказали организации услугу.
Чувствуя, что на моем лице написано облегчение, я просто кивнул.
— Он также ошибся насчет мисс Колб, — проговорил Атертон, глядя на свой чай, а потом снова на меня. — Хочу, чтобы вы знали: приказ перестать видеться с ней не имел ко мне абсолютно никакого отношения. Я никогда не откажу никому из моих мужчин в их желаниях, когда дело касается женщин. И, честно говоря, мне было наплевать, что она работает на ФБР. Я говорил абсолютно серьезно, — добавил мистер Атертон. — Вы с мисс Колб вольны оставаться здесь так долго, как посчитаете нужным. Ночь. Месяц, полгода. Годы. Решение за вами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Спасибо, сэр. Я вам признателен. Не знаю, как долго…
Атертон отмахнулся.
— Сейчас решать не обязательно. У вас здесь есть дом. — Он посмотрел вниз. — Чертова штука как тюрьма, — посетовал он, возясь с колясочным замком. — Но выбор стоял между этим или людьми, которые носили бы меня повсюду из комнаты в комнату, еще можно было все время оставаться в постели.
Я изучал его лицо. За десять лет, прошедших с тех пор, как мы виделись в последний раз, он похудел и выглядел почти изможденным. Остальная часть его тела тоже увяла. Я вспомнил первое впечатление от Атертона. Подумалось, что он мог бы сойти за близнеца Уинстона Черчилля, учитывая округлую фигуру и пухлое лицо. Но теперь он превратился всего лишь в похожую на палку тень самого себя.
— Рак, мистер Уоттс. Он съедает меня заживо. Будьте благодарны за то, что никогда не курили.
— Мне жаль.
Почему я не слышал об этом?
Он покачал головой, посасывая незажженную трубку.
— Пока не обращайте внимания. Позже на этой неделе мне понадобится полный отчет. Я не ожидаю, что прямо сейчас вы будете вести беседы со мной, но через несколько дней хочу услышать информацию.
— Конечно.
Он сильно закашлялся, потом взял себя в руки.
— Я задолжал вам огромную благодарность. Конечно, вы получили денежное вознаграждение, но я никогда не буду в состоянии отплатить по-настоящему. Если бы вы только знали, сколько дней и ночей я провел, просто глядя на пейзаж, зная, что где-то в мире вершится правосудие. — Атертон закрыл глаза и покачал головой, потом снова посмотрел на меня. — Я никогда не смогу достойно отплатить вам — или кому-либо из вас — за то, что вы сделали для меня и для цивилизованного общества в целом, но с этого момента, мистер Уоттс, если вам что-нибудь понадобится — что угодно — я сделаю все, что в моих силах.
Ему не стоило благодарить меня. Да, мне заплатили, но я потратил десять лет собственной жизни на поиски справедливости за бессмысленное убийство моих родителей и сестры. Это само по себе являлось наградой.
Но все равно не хотелось показаться грубым и пренебречь столь щедрым предложением.
— Спасибо, сэр. Я очень вам признателен.
— Вы когда-нибудь догадывались как много других, таких как вы мужчин, бывали здесь? — спросил он.
— Нет.
— Двадцать семь, — сообщил он. — Некоторые в США. Другие в Канаде. Остальные в Европе. Десять здесь, в Великобритании.
Мне это количество показалось очень маленьким. Всегда казалось, что эта цифра гораздо больше, ближе к пятидесяти или даже к семидесяти пяти.
Мистер Атертон продолжил:
— Сложно управлять подобной организацией, но оно того стоит. Каждый кусочек, без сомнения, того стоил. — Он прервался и слегка улыбнулся. — Когда много лет назад началась вся эта кампания, я думал, она продлится недолго. Год, может, два. — Он покачал головой, и на его лице появилось выражение отвращения. — Это никогда не закончится, мистер Уоттс. Никогда. Пока есть люди, которые живут для того, чтобы другие умирали бессмысленно, эта война будет продолжаться. И не сомневайтесь, это именно война. Но, думаю, нет необходимости говорить вам это.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Нет, сэр. Я видел все это своими глазами.
— И вы один из лучших. И это тоже не пустая банальность. Вы замечательный оперативник.
— Спасибо.
— Гораздо лучший оперативник, чем владелец книжного магазина. — Он улыбнулся. — Кстати, мы закрываем его для вас.
