Я кивнул.
А потом заметил фото на столе. На нем гораздо более молодой Атертон стоял рядом с мальчиком, положа руки ему на плечи. Наверное, это был его сын.
У меня не осталось фотографий семьи. Покидая Великобританию, я решил, что ничего не буду брать с собой, кроме того, что было со мной. Все вещи отправились в дом моих бабушки с дедушкой, а после их смерти их забрала компания, которую я нанял. Скорее всего, большую часть оставшегося, от мебели до всевозможных мелочей, выбросили или продали с аукциона.
В то время я еще не приобрел склонность к сентиментальности. Но теперь, когда мне уже за тридцать, и я стал намного мудрее, пожалел, что не сохранил часть этих вещей.
Единственное утешение: мы приобретем новые, которые будут иметь отношение к Кэтрин.
Атертон поерзал в кресле, кряхтя и пытаясь устроиться поудобнее.
— Проклятая штука… — проворчал он, усаживаясь, — вернемся на минутку к мисс Колб. Вам следует знать, что я многое выяснил о ней. Конечно, там было чему поучиться, а это не так уж много. Я знаю то, что знаете вы, и это, вероятно, все, что знает она.
Я кивнул. Предполагалось, что я не должен удивляться тому, что Атертон покопался в ее прошлом, но был застигнут врасплох тем, что он об этом заговорил.
— Она говорила о том, что разыскивает своих биологических родителей?
— Нет. Не думаю, что она в этом заинтересована.
— Даже для того, чтобы получить важную медицинскую информацию? Что бы это ни была за болезнь, которая преследовала ее в детстве, уверен, что есть лучшие врачи, если проблема возникнет снова. Дай бог, чтобы этого не случилось.
— Думаю, что в этом плане с ней все будет в порядке.
В конце концов, я на это надеялся.
Атертон нахмурился. Я знал, как сильно он ценил родственные связи. Изначально нас объединили смерти его сына и моей семьи.
— Может быть, сейчас ей это и неинтересно, — заметил он, — но когда-нибудь все может измениться. Хотя бы для того, чтобы просто ответить на вопросы «кто» и «почему». Я советую вам, мистер Уоттс, позволить ей прийти к этому заключению самостоятельно, но когда она придет — а я думаю, что это случится, — вы должны приложить все свои лучшие разведывательные навыки, чтобы решить эту проблему, и именно ее. Вы отличный следователь. А теперь, хотя мы с вами формально заканчиваем наше деловое соглашение, я пообещаю кое-что.
Он ухмыльнулся.
Я улыбнулся в ответ.
— Да, сэр?
— Когда вам придет время узнать о ее прошлом, в вашем распоряжении будут все ресурсы моей разведывательной сети.
Атертон очень настаивал на своем. Я даже не думал о подобном, пока он не коснулся этой темы, главным образом потому, что Кэтрин не выразила никакого желания знать. Но я понимал, что если это когда-нибудь станет проблемой, сделаю все, что в моих силах, чтобы получить любую информацию, которая ей понабодится.
— Рассчитывайте на это, сэр.
Он в приветственном жесте поднял чашку с чаем. Я ответил тем же.
— Мы поговорим позже на этой неделе. А до того времени пообещайте, что устроите обожаемой Кэтрин хороший отдых, ладно? Позвольте ей понять, что она все это время принимала правильные решения, особенно те, которые касаются приезда сюда с вами. И это, мистер Уоттс, мой последний приказ.
Я встал, поблагодарив его, и направился к дверям.
— Еще одно, — сказал он. — Здесь, на столе. Я просто не могу дотянуться. Там конверт для вас.
Я прошел к столу и молча взял его.
Мистер Атертон подмигнул.
— Просто кое-что, чтобы помочь вам с мисс Колб начать сначала. Нет нужды смотреть внутрь прямо сейчас. Вы можете открыть его позже. О, и я пришлю ужин в вашу комнату.
Глава 23
Кэтрин
Покинув Уоттса и мистера Атертона, я прошлась по зданию, медленно рассматривая все: мраморные полы и лестницу, два лифта, высокие потолки с хрустальными люстрами, кухню, которая ощущалась практически такой же большой, как некоторые дома, в которых я жила. Столовая со столом, за которым, наверное, могло бы разместиться человек сорок, фонтаны и внутренние сады… все это и даже больше, и это только на первом этаже.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Пока еще достаточно светло мне хотелось выглянуть наружу. А оставшуюся часть дома я могла бы осмотреть позже.
На улице стояло тепло, и по огромному поместью гулял легкий ветерок. Вдалеке я увидела озеро с лодочным сараем, а в противоположном направлении — огороженную территорию с конюшнями. Лошадей не заметила, но вокруг ходили люди с ведрами, поэтому я предположила, что животные должны быть.
На другой стороне поместья, на специальной площадке приземлился вертолет.
Двигаясь по периметру двора, обнаружила огромное патио с беседкой. Оно располагалось сразу за бассейном необычной формы с подсветкой у дна и гротом с водопадом в конце.
Сочетание ветра и звука падающей в бассейн воды расслабляло. Я присела на одном из шезлонгов, борясь с потребностью закрыть глаза. Усталость и голод в моем случае представляли плохую комбинацию. Я не хотела закрывать глаза и засыпать, не желая ничего пропустить, но нуждалась в отдыхе.
Расслабление закончилось, когда на расстоянии я услышала звуки выстрела. На короткую секунду подумалось, что это фейерверк, но я понимала, что это не так. Быстро встала и оглянулась, раздумывая о случившемся.
Затем вернулась к той части дома, где видела озеро и конюшни, и тут обнаружила, что еще дальше на участке расположена поляна. Сначала я заметила вспышки, потом снова услышала выстрелы. Полигон для стрельбы. Вот оно что.
Я снова расслабилась, вспоминая, как Уоттс рассказал мне свою историю и упоминал, что тренировки проходили в поместье Атертона. Я смотрела, как произвели еще несколько выстрелов, думая о том, к какой еще особой миссии парни готовятся, и чертовски сильно надеялась, что мой мужчина пока не подписался на нее.
Из-за доносившегося с полигона шума и поднявшегося ветра я не слышала, как он подошел ко мне сзади. Сильные руки обняли меня, и я сначала вздрогнула, но не оглядываясь, поняла, что это Уоттс.
— Я голоден и устал. А ты? — спросил он.
— И я.
Он поцеловал меня в ушко, потом в шею. На мгновение его губы задержались там, слегка посасывая кожу. Я ощущала как его член, касающийся моей поясницы, твердеет.
— Знаешь, — проговорил он, — мы могли бы прилечь на один из этих лежаков у бассейна и сделать это прямо там.
— Снаружи? — спросила я.
Уоттс провел губами вниз по моей шее, потом — назад к челюсти, языком прочерчивая дорожку.
— Становится довольно темно, — прошептал он. — Никто не увидит.
Я замерла, наслаждаясь ощущением его присутствия за своей спиной и крепких объятий. С помощью слов пытаясь соблазнить меня, Уоттс отлично справлялся с этой задачей.
— Что, если я хочу видеть? — поинтересовалась я, разворачиваясь лицом к нему и прижимая ладони к его груди.
— Тогда нам точно лучше подняться наверх, — решил Уоттс буквально перед тем, как прижаться губами к моим.
***
Уоттс провел меня назад в дом на второй этаж, по длинному коридору к комнате, которую нам выделили. У двери нашлась тележка с едой.
— Роскошно, — заметила я.
Серебряная крышка скрывала главное блюдо, рядом стояли корзинка с завернутым в белую ткань хлебом, ассорти сыров и фруктов и бутылка шампанского в ведерке со льдом.
Я потянулась к крышке, заинтересованная тем, что под ней. На ощупь она оказалась теплой.
Уоттс коснулся моего запястья.
— Давай подождем, пока не войдем в комнату.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я открыла дверь, чтобы обнаружить то, к чему уже успела подготовиться морально: абсолютную роскошь. Уоттс втолкнул тележку в комнату, а я ходила по помещению и рассматривала все вокруг: кровать с откинутым уголком простыни и одеяла; ванную комнату с огромной гидромассажной ванной и открытым душем с каменными стенами; балкон. Я открыла французские двери, и ветер заставил занавески плясать в воздухе.
