него неспроста, а зачастую благодаря родительским посылам или ожиданиям среды;
– дать ему время для переживания такого несправедливого отношения (все вокруг могут чего-то не знать или не уметь, но не я!), которое поначалу он ощущает как естественное и закономерное;
– помочь ему взять ответственность за последствия привычного механизма сверхтребований к себе и наказаний за невозможность им соответствовать;
– поговорить о его реальных ожиданиях от самого себя, которые все же возможно выполнить и испытать потом удовлетворение и ощущение заслуженной победы;
– научить присваивать эти победы и ощущать, что каждая из них становится ступенькой на пути к самоуважению.
Очень часто наше представление о себе складывается из тех отражений, которые мы получали извне. Это впечатление о нас далеко не всегда соответствует правде: иногда окружающие просто не были к нам внимательны, временами проецировали на нас что-то свое, бывало, что им было выгодно считать нас какими-то определенными, в соответствии с их соображениями или нуждами. В результате далеко не каждый клиент приходит с хорошим и развернутым знанием о себе, скорее наоборот: очень многие, описывая свой внутренний мир, могут назвать лишь социальные роли (я мать, жена, инженер) и несколько основных качеств.
Безусловно, одна из важных задач любой терапии – помочь клиенту исследовать свою психику, внутренний мир и вообще то, как он устроен. Чем лучше он будет знать себя, тем лучше он сможет себя проявить, в том числе в сложных, критических ситуациях, и тем ниже будет его тревога.
Сложность в том, что психика не открывается навстречу простым вопросам: «Что вы о себе думаете? Какие сильные качества есть внутри вас? Как бы вы себя описали?» Все эти вопросы стоит задавать лишь в диагностических целях, чтобы понять, как воспринимает себя клиент сейчас. Но что-то новое, неосознанное открывается не прямому вопросу, а поиску и процессу. То есть только тогда, когда между вами и клиентом возникает альянс, клиент начнет раскрывать свою жизнь не то чтобы «без купюр», но, во всяком случае, с меньшими корректировками. Так вы вместе начнете узнавать о нем подлинные вещи, и именно они станут потом той основой, что он будет знать о себе. В нем откроется поиск, приводящий к нужным ему открытиям.
2. Принятие конечности, ограничений и невозможностей.
Многие клиенты с большим трудом принимают наличие собственных ограничений. Иногда «все мочь» от них требует семья, иногда – их собственные защиты, а иногда – детская клятва, бессознательно данная в ответ на трудные жизненные обстоятельства. Отчасти всемогущества требует и современная, особенно столичная, культура, нацеленная в основном на молодых и успешных.
Принятие невозможности ассоциируется с каким-то провалом, неуспехом (причем не временным, а окончательным) и не одобряется обществом. Одобряется только «захотел, помечтал и получил» или в крайнем случае: «определил целеполагание, выявил жизненные цели, очертил задачи – и вперед, к достижениям и успеху». Подразумевается, что захотеть и не достичь чего-то – неприлично, нехорошо.
Нас могут цеплять заголовки: «…и заработал свой первый миллион», «…и купил себе виллу в Италии», «…и создал бизнес, приносящий ему миллиарды». Начинает казаться, что раз все могут, то и я должен мочь. Временами очень сложно успеть задать себе вопрос: «А точно ли это то, что мне нужно?» Не миллиард, конечно, а то, что ему сопутствует: такая работа, такая жизнь, такая ответственность. Да может, и миллиард совсем ни к чему. Если мы недостаточно знаем себя, то нам сложно ощущать «свой размер», «масштаб» и аутентичные, а не навязанные миром или нашими фантазиями жизненные задачи.
Уметь говорить «я не знаю, попробую, но может и не получиться» – это большое освобождение. Одна из задач экзистенциальной терапии – привести клиента к свободе выбора. Чтобы там, где раньше были заданность, неосознанные решения, автоматизмы, появилась возможность выбирать то, что на тот момент соответствует ему самому и тем обстоятельствам, в которых он живет.
Мы в любом случае будем сами разбираться с тем, что у нас не получилось, и с последствиями своего выбора. Так почему нам иногда кажется, что за последствия мы будем должны ответить перед кем-то, а не перед самим собой? Тревожный человек часто живет так, как будто авторство этой жизни принадлежит не ему, а тем внешним судьям, которые непременно спросят, осудят и заставят отвечать по полной. Но если принять, что жизнь – ваша, успехи – ваши, ошибки и поражения – тоже ваши, то появится возможность больше распоряжаться целями, задачами, желаниями и нежеланиями что-то делать, свершать, мочь.
Есть такая идея: кто амбициозно думает и многого хочет, тот многого и достигнет – потому что высокие требования к себе заставляют быстрее двигаться к успеху. Однако в этом есть только доля правды: достичь-то он сможет, но принесет ли это ожидаемое счастье и душевное здоровье – большой вопрос.
Завышенные требования к самому себе, действительно, могут повышать активность, ведь от тревоги вырастает уровень возбуждения. Но одно дело, когда мы возбуждаемся в ответ на интересную, пусть и сложную задачу, понимая, что может получиться, а может и нет, и другое – если в глубине души мы как будто обязаны ответить на вызов, должны взяться за эту задачу, хотя и не верим в свою возможность ее решить. Да еще и намерены заранее казнить себя за возможную неудачу.
Долгое время мне снились сны о том, что я каким-то образом должна совершить невозможное: спрыгнуть с крыши, не разбившись; удержать многоэтажку от падения; остановить войну; спасти город от разрушительного наводнения. Но в какой-то момент я приняла то, что я – маленькая и уже совсем немолодая женщина, многие вещи мне не по силам, и я уж точно не могу постоянно совершать невозможное. Если мир полетит в пропасть, с большой долей вероятности я никого не смогу спасти, даже себя саму. Парадоксальным образом принятие этого факта позволило мне лучше справляться с тем, что я на самом деле способна сделать. Конечность любого процесса и смерть освобождают нас от претензий на божественную силу. Что бы мы ни предпринимали, в какой-то момент мы все умрем. Как бы мы ни хотели – в какой-то момент мы не сможем. И это не означает, что не надо даже пытаться. Просто иногда мир оказывается больше наших попыток повлиять на него, нравится нам это или нет.
Вопрос: «Кто задает правила вашей жизни?» не будет терапевтичным, если мы зададим его в лоб. Но держать его в голове и наблюдать за тем, как именно клиент отвечает на него всем приносимым на терапию материалом – важно. Принимать клиента с теми ограничениями,
