быстро мы можем построить альянс и добраться до этих травм, которые зачастую похоронены под крепкими защитами. Кроме того, важно, насколько здорова психика клиента и достаточно ли у него ресурсов, сил и возможностей для встречи с тяжелым, вытесненным или отрезанным травматичным материалом.
С характерологической тревогой почти ничего нельзя сделать, кроме как хорошо познакомиться с ней, признать, принять и научиться с ней жить, минимизируя возможные разрушения и потери. На это требуются годы, потому что очень трудно выделить что-то как фигуру, как что-то мешающее – ведь тревога ощущается нами как естественное психическое содержимое, к которому мы привыкли. Она кажется аутентичным, разумным и единственно возможным способом чувствования, реагирования и действия. Должно пройти время, прежде чем мы поймем, что это не совсем так.
Сепарационная тревога часто естественна и сопровождает процесс отделения, выход к более самостоятельной жизни и переход с опоры на систему (сильную фигуру) к опоре на себя. Работа с такой тревогой тоже может иметь разную продолжительность и интенсивность в зависимости от того, какие у клиента есть условия для сепарации в настоящем, и от того, как проходила сепарация в прошлом.
С экзистенциальной тревогой, которая сопровождает встречу с любым новым, особенно малопредсказуемым, непредвиденным в нашей жизни, работать особенно не нужно. Разве что замечать, давать ей место, признавать, рассматривать вместе с клиентом, разделять, фантазировать, принимать собственное экзистенциальное одиночество и конечность любого процесса.
Как я уже говорила, ситуативную тревогу отличает переживание из-за предстоящих сложных и важных событий, которые так или иначе будут связаны с оцениванием и возможным пересмотром образа себя. Травматическая тревога проявляется сильными переживаниями или аффектом в символически одних и тех же ситуациях, при этом клиент не очень может управлять этими переживаниями, и по силе они не соответствуют самой ситуации. Сепарационную можно узнать по необходимости переходить к опоре на себя, а экзистенциальную – по усилившейся непредсказуемости жизни в целом или осознанию клиентом экзистенциальных данностей.
Проявления тревоги у клиентов зависят от их уровня нарушений. Так, невротик будет опознавать тревогу как собственное чувство, называть ее, переживать и как-то приспосабливаться. «Пограничник» не осознает тревогу как свое переживание, а в основном разыгрывает ее вовне – в действиях (не сказал: «я тревожусь за тебя», а пошел, закрыл, запретил, не пустил, упреждающе разорвал связь, ушел, бросил и так далее). Психотик – создает идеи и убежденно действует исключительно на основе своих тревожных фантазий, никак при этом не сверяя их с реальностью и временами испытывая отчаяние из-за того, что никто не видит той опасной «реальности», которую видит он.
Отчасти я уже описала, как можно работать с ситуативной, травматической и даже характерологической тревогой, но практически для всех видов тревоги я выделяю определенные фокусы работы. Возможно, они пригодятся и вам. И хотя они уже звучали в моем тексте, но давайте еще раз разложим все по полочкам – ведь так спокойнее, правда?
1. Самооценка, уверенность, знания о себе.
Слова «самооценка» и «уверенность в себе» из-за частого употребления в тренингах личностного роста и разных марафонах сомнительного качества скомпрометированы в сознании серьезных терапевтов. Тем не менее без этих ставших бытовыми и общеупотребимыми терминов нам не обойтись.
При работе с тревогой особенно важно отмечать и исследовать, как наши клиенты себя видят, как оценивают и относятся к себе. Ведь если я не верю в себя, как я могу справиться с этой жизнью? Классический невротик, проработав двадцать лет, защитив диссертацию и написав множество статей, может быть уверен, что совсем ничего не знает и в профессиональном смысле из себя ничего не представляет. И это не досужая скромность – скорее, обладая широтой знаний, он видит и огромное поле еще не познанного и стыдится, представляя, что это очевидно и окружающим. В силу тревоги он опирается в своем ощущении именно на то, что осталось им пока не познанным. «Кто я такой? Как я имею право что-то рассказывать людям, я же еще не выучил всего, что открыла наука по этому поводу? А если кто-то спросит меня о том, чего я не знаю? А если не смогу помочь?» Тревога фокусирует его на недостаточности, дефиците, пробеле, а не на том, что у него уже есть. Это создает общий фон неуверенности в том, что он справится с задачами, которые перед ним поставлены. Хотя, как правило, для этих задач его знаний более чем достаточно.
Невротик понимает, что не может быть уверен во всем, потому что всего он не знает, всех ситуаций и вопросов предусмотреть не может. Но в рамках определенных условий или поставленных задач он может чувствовать себя способным неплохо справиться. Поэтому иногда ему все же стоит напоминать о том, что предъявленные к нему требования ограничены, и мир не требует от него разбираться во всем. Впрочем, к себе он все равно будет относиться с определенным пристрастием.
Самооценка всегда сравнительна. Вопрос в том, с кем именно будет сравнивать себя наш клиент. Если его планка слишком высока, то есть риск никогда не достичь желаемого результата, а значит, никогда не почувствовать себя достаточно уверенно. Если сравнивать себя с теми, кто мало что знает, то можно почувствовать себя лучше. Хотя тревогу это не успокаивает: мы же догадываемся, что нас могут оценить и те, кто знает значительно больше нас, а их мнение для нас обычно важнее, чем тех, кто не разбирается в предмете.
«Сравнивайте себя с самим собой» – в целом, неплохой совет дает нам популярная психология. Здесь только одна загвоздка: как бы то ни было, мы живем в пространстве социальных связей и взаимодействий, и для хорошего самочувствия, самоуважения и нормальной зарплаты нам важно, как нас оценивают окружающие (конечно, если мы не социопаты).
Парадокс в том, что наша самооценка далеко не всегда коррелирует с тем, как к нам относятся другие люди. Многие внешне более чем успешные клиенты, действительно, описывают такое отношение к себе, от которого встанут волосы дыбом даже у самых строгих в мире судей. То есть с той жестокостью и несправедливостью, с которой они корят и наказывают себя за промахи, ошибки или невозможность быстро достичь желаемых успехов, никто другой их не осудит – в мире просто не может существовать таких требовательных и беспощадных судей. И если наш клиент живет и встречается во внутреннем мире с таким немилосердным отношением к себе, то до какого уровня у него вырастет тревога в ожидании возможного провала?
В процессе терапии мы можем:
– показать клиенту эту внутренне беспощадную картинку, которая, разумеется, сложилась у
