— Несправедливо — это когда виновного в мятеже не вешают при скоплении народа, а продолжают делать вид, что ничего не случилось. Вот это — действительно несправедливо.
— Капитан, — обратился я к Олиферу, мрачно разглядывавшему борца за справедливость. — Что говорит Закон по поводу обсуждения подчиненным приказа своего командира в боевой обстановке вместо беспрекословного его выполнения?
— Статья 136-я Кодекса Наемника, — четким голосом начал лекцию начальник аналитического отдела, — классифицирует данный поступок как акт мятежа. Данное преступление относится к разряду особо тяжких… — Посмотрев на курсанта, капитан прервал лекцию. Похоже, Фридрих так и не додумался взглянуть на происходящее с этой точки зрения. И теперь на его лице отражались глубокие внутренние раздумья. Которые незамедлительно превратились в длинную и крайне эмоциональную гневную речь. О несправедливости жизни вообще. И нашей исключительной несправедливости по отношению к нему, в частности.
Риторический вопрос: почему каждая сволочь отлично знает о своих неотъемлемых правах, которые она имеет от рождения? Но никогда ничего даже не слышала об обязанностях? Судя по лицам окружающих, конкретно этот индивидуум достал уже всех инструкторов центра. Так что если мне немедленно не принять мер, через пару дней вместо самого младшего Мюллера у нас будет его труп. И любое расследование сделает вывод: причиной случившегося было грубейшее нарушение данным курсантом правил техники безопасности. Впрочем, я, кажется, знаю, какие именно шаги следует предпринять!
— Приведите себя в порядок, курсант! — приказал я Фридриху.
А когда того отправили в уборную, предложил окружающим давно рассматриваемую мной идею. На предмет окончательного выяснения: у данного индивида никак не пройдет полоса невезения, когда все происходит не так, как задумано? Или он просто дурак?
Кто сказал, что военные — тупые солдафоны, не понимающие элементарных вещей и совершенно чуждые чувства юмора? Мысль разыграть жертву понравилась всем. А первоначальная идея — была творчески переработана коллективом, нашедшим в ней массу нераскрытых тем. Самый важный штрих внес полковник Варго. Вернее — его жена, психолог по образованию. Буквально парой фраз четко обрисовавшая ситуации, в которых обязательно должен оказаться испытуемый. И почему со стен комнаты, где идет разговор, не надо убирать развешанную на них коллекцию оружия.
Розыгрыш, конечно, получался несколько… жестковатым. Можно сказать, даже жестоким. Ну, так здесь у нас и не институт благородных девиц. Да и вообще, обижаться на шутку в армии не принято. Тем более что садистов здесь нет. И все случившееся делается для блага самих же бойцов. Поэтому, когда новобранец, впервые совершающий трехсуточный переход с полной выкладкой, на привале обнаруживает в своем рюкзаке, собранном вчера добрым ротным сержантом, вместо личных вещей и сухого пайка аккуратно сложенные пакеты с песком, он очень быстро понимает старую как мир истину: не перекладывай свою работу на других, если не хочешь лишних проблем. И помнит этот урок всю свою жизнь. Опять же, у испытуемого есть выбор: принять участие или — отказаться.
В итоге, к моменту появления Фридриха, более или менее похожего на военнослужащего в парадно-выходной форме (особенно если издали и не приглядываясь), все было готово. Самого младшего Мюллера вежливо, но твердо вывели на середину помещения.
— Итак, курсант, прежде чем мы продолжим наше общение, ответьте на вопрос: чем вы собираетесь заняться в городе? — Ответ присутствующие знали и так, но не могли себе отказать в маленьком удовольствии.
— Зайду в бар, сниму сговорчивую девицу и продолжу общение в горизонтальном положении. — Похоже, Фридрих еще не понял, что сейчас произойдет. А главное, он явно никогда не задумывался над вопросом: почему немногочисленные группы уходящих в увольнение курсантов всегда имели минимум одного офицера и пару шкафообразных сержантов штурмовой роты в придачу? Воспринимая как должное то, что число ушедших в увольнительную всегда равно числу тех, кто из нее вернулся.
— В таком случае сейчас мы устроим тебе небольшой экзамен, — сказал я. — Соседнее помещение переделано под бар. Твоя задача — подойти к стойке и сделать заказ. Сумеешь — получишь увольнительную до завтрашнего утра и отправишься в город. Нет — не обижайся. Ответишь за свое поведение по всей строгости. Твое решение?
— Я согласен! — Похоже, чувство самосохранения у молодого, но наглого сопляка отсутствовало напрочь. Иначе он бы хоть немного задумался о том, где бывает бесплатный сыр.
С другой стороны, в юношеском возрасте сохранять хладнокровие, когда кажется: вот еще одно, совсем маленькое усилие, и ты достигнешь своей цели, — более чем сложно. А возможность потерпеть поражение — никогда не рассматривается всерьез… Теперь парень разобьется в лепешку, но будет ломиться к назначенной цели по кратчайшему пути. А ведь только в математике кратчайшее расстояние между двумя точками — прямая.
— Курсант Мюллер! У вас есть немного времени на подготовку. Когда таймер покажет «ноль» — выходите в коридор. Войдя в помещение — действуете по обстановке. Повторяю еще раз: ваша задача — подойти к стойке бара и сделать заказ по своему выбору. После этого вам будет выдана небольшая премия и вот эта увольнительная. Вопросов нет? Готовьтесь.
На третьеразрядный бар с музыкой и скучающими в ожидании клиента девицами известной профессии комната отдыха была не особенно похожа. Ну да для данного случая сойдет. Самое главное, что из трех письменных столов была сделана импровизированная стойка, место за которой занял я. Из динамиков звучала музыка. А в коридоре над дверью была аккуратно повешена табличка: «Бар „Вечный зов“». С изображением фигуристой девицы, машущей рукой кому-то вдалеке. В более чем скромной одежде. В ожидании бесплатного развлечения инструкторы центра расселись поудобнее и наперебой рассказывали друг другу были и небылицы из своей жизни. Ждать пришлось недолго. Вскоре в коридоре раздался звук шагов. А в дверях — показался экзаменуемый.
Который бодрым шагом двинулся ко мне. К несчастью для него, сидевшие в зале оказались быстрее. Грамотно взяв жертву в кольцо посредине комнаты.
— Курсант! — с самой широкой улыбкой обратился к Фридриху лейтенант Висберг. — Согласны ли вы с тем, что «Огненные дьяволы» Симпа — лучший вольный отряд во всей Гильдии Наемников Свободных Звезд? — На плече Эрно Висберга красовалась эмблема упомянутого подразделения. В котором он начинал свою карьеру.
Мюллер попытался обойти собеседника. Только для того, чтобы обнаружить: со всех сторон на него внимательно смотрят матерые вояки с точно такими же эмблемами на плече. Причем ветераны разглядывают его с очень нехорошим интересом. Так матерый уличный кот, весь в шрамах, оставшихся от всевозможных схваток, рассматривает белую мышь, сбежавшую из своей кажущейся сейчас такой уютной клетки в школьном зооуголке.
— Курсант! — голос Эрно построжел. — Когда старший по званию спрашивает младшего, тот обязан ответить. Повторяю вопрос: согласен ли ты, что «Огненные дьяволы» Симпа — лучший вольный отряд в этом секторе Галактики? ДА или НЕТ?
Ответа Фридриха я не расслышал. Похоже, он решил не ссориться с подвыпившими ветеранами и ответить на заданный вопрос положительно. Потому что лейтенант Висберг тут же предложил Мюллеру выпить вместе с остальными за солдат удачи, служащих в лучшем вольном отряде Вселенной. Таким образом, мой родственничек стремительно оказался за столом. Стиснутый с боков своими новыми приятелями, радостно похлопывающими его по плечам. Судя по бледному лицу бедного Фрица, до него начинало доходить, что вместо отдыха с девочками он сейчас получит одни проблемы.
— Бармен! — заорал Варго, обнаружив, что он пытается наполнить стаканы из пустой бутылки. — Выпивки мне и моим коллегам! — Ну вот, наступило время моей реплики.
— Господа, — я изобразил оскорбленное лицо, — прежде чем требовать выпивку, заплатите за предыдущий заказ.
Варго встал и сделал вид, что ищет деньги в карманах униформы. Не найдя ничего, он вздохнул и обратился к Фридриху:
— Курсант, ты ведь закажешь выпивку своим друзьям?
Мюллер не ответил. Похоже, обнимавший его инструктор по рукопашному бою слишком сильно стиснул своей окорокоподобной ручищей шею жертвы. Так что все мысли испытуемого сейчас были только о том, как освободиться из захвата. Чтобы, наконец, вдохнуть благословенный воздух полной грудью.
Пришлось Эрно взять инициативу на себя. Со словами: «Ты славный парень, курсант! Я понял это сразу, как только тебя увидел!» — он залез в карман форменного кителя славного парня, достал оттуда бумажник, выгреб его содержимое и, не считая, поднял купюры над головой. Так, чтобы их видели все.
