Через несколько минут Абель Беллами ленивой походкой входил в библиотеку. В глазах его было торжество, и какое-то подобие улыбки играло на огромном багровом лице.
– Ну, что ж, нашли вы… Миссис… Ах, да, как ее звали?..
– Нет, ее здесь нет. Разве только план замка неверен и где-то есть потайная комната, которую мы не обнаружили.
– Как же тогда быть? – усмехнулся хозяин. – Вы, наверное, начитались детективных рассказов, мистер Федерстон. Это плохо влияет на вас – забивает голову вздорными идеями. Вы своевременно получите извещение от моего поверенного.
– Очень рад слышать, что у вас есть поверенный! – сказал Джим. – Вот ваши ключи…
Его рука протянулась над столом, и он уже собирался бросить ключи на стол, как вдруг, услышав крик, сразу замер. Его слышали все – Беллами, Юлиус Савини и Джексон. Это был тонкий писк, похожий на жалобный плач ребенка, перешедший из крика в судорожное рыдание. Неясно было, откуда он исходит, но он наполнил тихую комнату отчаянием женской души.
– О… О… О!..
– Что это? – хрипло спросил Джим Федерстон.
Глава 31
Джим объясняет
Абель Беллами уставился куда-то в пространство. Наконец, он медленно повернулся к Федерстону.
– Трубы, должно быть. Они издают звуки, когда мы пускаем отопление.
Джим ждал, чтобы звук повторился, но ничего не было слышно. Он посмотрел в упор на хозяина – тот даже не моргнул.
Комиссар самолично обыскал подвалы, проникнув и в нижние помещения, однако безрезультатно.
Тюремные камеры доходили до передней. Он видел остатки лестницы, о которой только что говорил Беллами. Разложив на полу план замка, Федерстон неожиданно вскрикнул. Согласно плану, библиотека была расположена на твердой земле. Но это могло ничего не значить – он уже нашел в чертежах целый ряд неточностей. Очевидно, план составлен на основании устных сведений, а не настоящего осмотра. Нижние подвалы, например, не были вовсе показаны.
Он был занят изучением плана, как вдруг снова услышал слабый звук. Взглянув, он увидел в углу свода черную трубу. Федерстон подождал немного, и звук раздался снова: теперь это был глухой стон. Вполне возможно, что Беллами прав в своем объяснении.
Разочарованный, Джим возвратился в библиотеку и узнал, что находившиеся там люди ничего не слышали.
Делать было нечего. Он помнил о том, что сказал ему его начальник:
– Вы понимаете, Федерстон, пока вы будете осматривать дом, хозяин не станет слишком уж горячиться… Вы этим воспользуйтесь и осмотрите там все, что возможно. А после этого уйдите из замка, сказав ему, что ничего не находите.
– Но я же теряю свое место! Ведь пока нахожусь там, я сам слежу за всем…
– Но не вы ли предсказывали, что Беллами скоро догадается, кто вы? И не говорили о том, что через несколько дней будете вынуждены оставить этот дом? Нет, Федерстон, поймите меня и будьте очень осторожны с осмотром. Даже если что-нибудь заметите, не подавайте вида!
Его люди уже расходились. Джим вышел последним.
По дороге, в деревне, ему попался навстречу Спайк. Журналист стал жаловаться на коварство секретаря.
– Вы понимаете меня, Федерстон, я спрашивал его два раза, не вы ли играете роль мажордома!.. И этот маленький негодяй поклялся, что никогда в жизни раньше не видел нового дворецкого…
– Я отвечаю за эту маленькую ложь! – сказал Федерстон, беря Спайка под руку и направляясь с ним к «Синему Кабану». – Я строго-настрого приказал ему никому не говорить правды, а особенно вам.
Репортер укоризненно посмотрел на него.
– Ну, и вы нашли что-нибудь?
Федерстон разочарованно покачал головой.
– Ничего! То есть ничего, что указывало бы на присутствие в замке миссис Хельд.
– А кто такая миссис Хельд?
Джим объяснил ему, как мог, не упоминая ни Валерии Хоуэтт, ни ее отца.
Спайк протяжно свистнул.
– Заточенная? Ого! Хорошенькая история, если бы я мог использовать ее! Скажите, Федерстон, можно ли просто упомянуть, что полиция считает, что в холодных, темных подвалах Гаррского замка заточена женщина?
Комиссар отрицательно покачал головой.
– Нет, если старик затеет дело, нам придется плохо. Сейчас мы считаем, что он сам начинать не станет, но если вы напечатаете что-нибудь в газете, он наверняка подаст иск.
Оставив чемодан в «Синем Кабане» и отделавшись от Спайка, Джим прошел в «Леди Мэнор».
Валерия была в спальне. Увидев его в окно, она сбежала вниз.
– Я потерял хорошее место.
– Он разоблачил вас?
– Нет, но, к моему великому сожалению, и я его не разоблачил… Мы обыскали замок сегодня утром. Как вы знаете, в Англии нельзя обыскивать частные квартиры без приказа, подписанного судебными властями. Приказ мне прислали сегодня с первой почтой. А полицейские из Скотленд-Ярда прибыли в деревню еще рано утром…
– И вы осмотрели весь замок?
– Да… Боюсь, что отныне мне если и придется встречаться с Зеленым Стрелком, то лишь на расстоянии.
Валерия быстро взглянула на него.
– Вы его видели вблизи? – глухо спросила она.
– Нет, – в голосе его было удивление, – я же не говорю вам, что видел… Он действительно был в замке в ту ночь, когда вы забрались в парк… Тогда я был слишком занят вами!
– Джим! – перебила она его. – Скажите, вы не переодевались Зеленым Стрелком ради каких-то ваших целей?
– Зачем? Каких целей?..
– Ну, скажем, чтобы проследить за Беллами? Вы ведь сделали это однажды, сознайтесь.
– Никогда! – торжественно заверил он. – Мне и во сне не пришло бы в голову – даже для того, чтобы напугать мерзкого старика. В этом не было никакой выгоды.
Валерия вздохнула с облегчением.
– Значит, это не вы – Зеленый Стрелок?
– Великий Боже! Конечно, нет. Я лишь уволенный дворецкий и могу оказаться неудачливым полицейским, но я не Зеленый Стрелок!
– Вам ничего не удалось узнать… относительно…
Она не закончила фразу.
– Ничего, что касается вас. Я нашел несколько писем от его брата, и все!
Он нарочно не упомянул о найденной «кошке».
Вскоре после этого Федерстон вернулся в «Синий Кабан» и стал раздумывать, как лучше действовать дальше.
Его автомобиль стоял в гараже в соседней деревне. Он пользовался им по случаю. Посещал Лондон в те часы, когда мог вырваться из замка. Мистер Беллами представлял своему дворецкому свободный день один раз в неделю. Савини должен был объяснять хозяину, когда тот требовал отсутствующего дворецкого, что именно сегодня и есть его свободный день.
Джим пошел в ресторан гостиницы. Там он увидел репортера и подсел за его столик.
– Я решил вернуться в Лондон, но буду наезжать сюда! – сказал Федерстон. – Комнату в «Синем Кабане» оставляю за собой. Дайте мне знать, если что-нибудь случится, здесь будет мой человек.
– Для наблюдения за Беллами?
– И для этого тоже.
«А в основном для наблюдения за мисс Хоуэтт», – решил про себя Спайк.
Вслух же сказал:
– Редактор хочет, чтобы я тоже убрался отсюда… Но пока буду здесь, я послежу, чтобы все было в порядке!
По дороге домой Федерстон пришел к выводу, что Валерии грозит опасность. Он связывал эту опасность с визитом Кольдхарбора Смита, и решил первым делом посетить «Золотой Восток».
Глава 32
Рассказ Джона Вуда
В ответ на срочную телеграмму Джон Вуд поспешил в Лондон, покинув своих питомцев. Немедленно по приезде он явился в Скотленд-Ярд.
Это была первая встреча Джима Федерстона с филантропом, хотя он смутно помнил, что видел его за соседним столиком в «Карлтоне» в день, когда завтракал там с Хоуэттами.
– Сожалею, что заставил вас совершить это длинное и неудобное путешествие, мистер Вуд, – начал Джим. – Мы, конечно, оплатим все расходы, но это не может возместить вам потерю того, что является, если не ошибаюсь, вашим любимым развлечением.
Посетитель рассмеялся.
– Я вижу, мистер Спайк Холленд успел рассказать вам о моих младенцах. И больше чем подозреваю, что он поведал и ту маленькую историю, в которую я его посвятил… Впрочем, рано или поздно, это должно было случиться! Вы хотели меня видеть из-за Беллами?
Джим кивнул.
– Я особенно хотел поговорить с вами о ребенке, которого, по вашим словам, он загубил.
Вуд отказался от предложенного ему стула. Он стал напротив окна, сложил руки и устремил глаза куда-то вдаль.
– Ребенка… – медленно повторил он. – Что я могу вам сказать? Это старая история, забытая всеми, кроме меня, и, надеюсь, Беллами.
Вуд задумался.
– Случай, о котором я говорю, – начал он через некоторое время, – собственно, относится к ведению американской полиции, и сомневаюсь, что даже если бы я сообщил вам все подробности, – а этого я не могу сделать, – вы могли предпринять что-либо, комиссар Федерстон. Беллами, по-видимому, употреблял богатство, доставшееся ему очень рано, на то, чтобы сокрушать сопротивление людей, становившихся ему поперек дороги. Я не хочу сказать, что он преступник в обычном смысле слова. Нет, в этом отношении он более или менее безупречен. Его кумиром была власть, и ради власти он готов был на самое гнусное преступление. Противодействие любому его плану, хотя бы самому пустячному, бесило его. А если оно исходило от того, кому можно повредить, он действовал быстро и верно.
