все не перечислить.
— И Витя тоже пойдет? — Ирина насторожилась.
— Не знаю, если захочет, — соврала Маша и поспешила в свою комнату, пока не пришлось отвечать еще на какие-нибудь неудобные вопросы.
Глава 16
Ирина раздвинула шторы, пустив в комнату солнечный свет. Доходило семь утра, но ей уже не спалось. То ли привычка рано вставать, то ли нахождение в ее постели мужчины сделало свое дело. Ездить на квартиру к Косте стало неудобно, да и бессмысленно. Хотелось не коротких свиданий, а полноценной взрослой жизни. Маша к тому, что Костя останется на ночь отнеслась равнодушно, но и не враждебно.
Со смерти мужа прошло несколько месяцев, а она успела забыть, как это — просыпаться не одной. Да и с мужем в последний год они спали порознь. Он отдавал предпочтение дивану в зале. На нем и умер — как после этого не верить в иронию судьбы?
С Костей все было иначе. Они делили постель не как соседи, а как любящие люди. Он оставался у нее не часто, но это было не его выбором, а страхом самой Ирины. Навязчивая идея соблюсти правила приличия, то есть дождаться хотя бы шести месяцев со дня ее вдовства, заставляли выпроваживать любовника сразу после ужина.
Да и перед дочерью неудобно. Хотя Маша и не возражала. Ей Константин своим присутствием не мешал.
Ирина выглянул в окно. Перед домом стоял чистенький черный автомобиль. Теперь вся улица знала, что у них ночевал гость.
— Зачем скрывать, если ты свободная женщина? — каждый раз спрашивал Костя, искренне не понимая ее переживаний.
— Люди начнут обсуждать. Не хорошо. Я же учительница, — отвечала Ирина.
Он качал головой, она пожимала плечами. Как будто учителя — не люди?
А потом женское нутро, жадно ищущее любви, распаленное жарким поцелуем уступало. И вот он просыпается рядом с ней, вытягивается во весь рост, что пятки свисают, раскидывает длинные руки в стороны и улыбается.
А Ирина маскирует угрызения совести простой фразой:
— Кофе?
И убегает на кухню, запахнув длинный халат, так и не услышав ответа.
Ставит на огонь кастрюльку, наливает порцию молока — чуть больше, чем обычно, чтобы хватило на троих — варит кашу, постоянно помешивая, иначе пригорит.
И хочется одного — так и остаться здесь, внутри, вместе со своим счастьем.
Не выходить больше на улицу, не видеть людей, так и норовящих сунуть нос в чужую жизнь, и увеличить забор на два метра в высоту.
Маша появляется на кухне так тихо, что Ирина вздрагивает от неожиданности.
— На отработку встала? — спрашивает она сонную дочь.
— Нет, я не пойду туда больше, — отвечает Маша, да так категорично, что и возразить нечего.
Рик, громко цокая отросшими когтями по полу, забегает следом.
Вот кого никогда не увидишь спросонья — всегда бодрый и шустрый.
— Почему? — Ирина в недоумении смотрит на дочь. Не заболела ли?
— Не пойду и все. В сентябре помою батареи на этаже, или еще что-нибудь сделаю.
— Но так нельзя! Все ходят на летнюю практику, так заведено.
— Десять человек из двадцати семи, мам. Остальные не парятся вообще.
— Витя тоже не пойдет? — Ирина не узнавала свою дочь.
— При чем здесь он вообще? Ты думаешь, что я без Вити шагу ступить не могу? — Маша вскочила со стула.
— Нет, но… — Ирина не стала заканчивать фразу, потому что ее никто уже не услышит. Ее дочь выбежала из кухни, отчеканивая свой протест пятками об пол.
— Что это с ней? — вошел Костя, полностью одетый для похода на работу.
Ирина пожала плечами.
— Как только выясню, обязательно тебе сообщу, — она попыталась улыбнуться, но вышло не очень удачно.
— Может просто переходный возраст? Во сколько он там начинается у подростков?
— Я была уверена, что Машу этот период уже миновал. И с Витей у них что-то происходит. Стоит мне произнести его имя, она сразу злится.
— Не думаешь, что их отношения тоже перешли на новый уровень? — Костя подошел сзади и обнял Ирину за талию.
— Они же дети! — Ирина вырвалась из объятий. — Что ты такое говоришь? Даже представлять не хочу!
Костя снова притянул ее к себе.
— Дети взрослеют, от этого никуда не денешься. Может поссорились, вот она и без настроения?
— Это точно. Но все равно мне становится не по себе. Давай завтракать, а то опоздаешь на работу, — она поцеловала его в щеку и принялась накрывать на стол.
Пока раскладывала кашу по тарелкам и наливала кофе — все время думала о дочери. Каждая мать чувствует, когда ее ребенку плохо. А Машу однозначно что-то беспокоило. Какая-то она стала другая — более взрослая, закрытая, нервная. Может влюбилась? Первые чувства не всегда положительно отражаются на характере. Ирина вспомнила себя. Когда ей понравился мальчик из параллели, она бросила есть, решив, что срочно нужно похудеть. Эх, ее мать такую тревогу забила! Решила, что дочь станет анорексичкой, по врачам таскала. Ирина еле отбилась от нее. Да уж, этот мальчишка заставил ее понервничать. Это сейчас смешно, а тогда любая мелочь казалась трагедией. Он улыбнулся другой, а она ревела в подушку до утра. Жаль, что дети в пятнадцать лет не слушают своих родителей, не принято это, слишком разные взгляды на жизнь.
Единственное, что могла сделать Ирина — просто быть рядом и поддерживать, чем сможет.
Особенно если причиной Машиных изменений стал Логинов Артем.
* * *
Вернувшись домой к восьми часам вечера, Костя предложил организовать легкий ужин во дворе. Ирина отправила его в сарайчик за домом, где лет пять хранился пластиковый стол для пикника и несколько стульев.
На удивление, мебель нашлась без труда и была вполне пригодной для пользования.
— Я протру от пыли, а ты разбери пакеты, — попросил Костя.
Ирина вытащила бутылку белого вина, несколько упаковок сока, сыр, ветчину и фрукты, разложила по тарелкам, прихватила бокалы и отправилась во двор.
— Для романтического ужина еще слишком светло, — заметила она.
— Ничего страшного, скоро стемнеет, — заверил Костя, наливая золотистое вино в фужер. Себе он налил сок.
— Что за повод? — она улыбнулась.
— Он есть, — Костя подмигнул, откусывая кусочек сыра. — предлагаю выпить за тебя. И за нас.
Рик, довольный тем, что его выпустили на улицу, наматывал круги по территории. Время от времени от принимался лаять, пытаясь заглянуть в щели деревянного забора.
— Главное, чтобы не убежал, — Ирина то и дело отвлекалась на собаку.
— Я залатал все дыры, дальше двора никуда не денется. А где Маша?
— Она ушла гулять с одноклассниками. Больше часа назад. Нарядилась так, как будто
