судорожно размышляла я, опасливо озираясь по сторонам – нужно заехать во двор и, оставив мотоцикл, уйти своим ходом».
Мысль хорошая, но чтобы доехать до ближайших дворов, нужно будет перебраться через автостраду. Тут я подумала, что может попросту бросить мотоцикл и пойти по улице, как обычный пешеход. Найди потом меня в толпе. Обрадовавшись идее, я оглянулась по сторонам и уже была готова осуществить задуманное, как увидела какое-то движение в мою сторону. Блестящие детали на тенях дополнили подозрение – меня уже преследовали и возможно люди в форме. На дальнейшие фантазии времени не оставалось.
Выжав газ и отпустив сцепление, я миновала калитку и, не замечая бордюров, вначале пересекла пешеходную часть, а потом выехала на часть проезжую. При этом переднее колесо как на мотошоу прилично подскочило вверх на бордюре, но ведущее заднее не подвело. У меня непроизвольно получился трюк, которым может гордиться не только начинающий, а и матёрый гонщик – езда на заднем колесе с поднятым на дыбы корпусом. Люди, шедшие рядом, в испуге расступились, да и автомобили, на пути коих я возникла, притормозили. Ветер автострады ударил в лицо, ободрив и обнадёжив. Фиат без проблем принял нормальное положение и, набирая обороты, увлёк меня вперёд к спасению.
Воздух свободы несколько обнадёжил. Для полного счастья осталось увидеть подходящий поворот, чтобы свернуть туда и затеряться в кварталах частного сектора. Но счастья не получилось – едва удалось проехать метров сто, как сзади раздался вой сирены, и в зеркале заднего вида замелькали характерные проблесковые маячки. Почувствовав, что меня уверенно настигают, я принялась набирать скорость.
Любой гоночный механизм, особенно мотоцикл, особенно зарубежный, без трудностей входит в ускорение. Обычный автомобиль тоже способен быстро ускоряться, но далеко не у каждого движка хватает на это мощности. Короче, за классным байком обывательской тачке, пусть даже «клёвой», чаще всего не угнаться. Но это если по прямой, а вот в лабиринте города могут возникнуть заторы, тупики, да и просто пешеходы, что вечно лезут под колёса. Вот здесь у машины со спецсигналами есть определённые преимущества. Определённые, но тоже не все.
В какой-то момент впереди возникло непреодолимое препятствие – небольшая пробка перед светофором. Я поняла, что если не приму быстрое решение, то меня возьмут в «коробочку», и тогда единственным шансом останется бег, но это уже будет без шансов. Чтобы не смять зад остановившегося впереди автомобиля, пришлось экстренно затормозить, да так, что патрульная машина едва не врезалась в заднее крыло моего спасителя Фиата. Мне пришлось спешно развернуть корпус мотоцикла на девяносто градусов, и перед взором, как по заказу, открылся приличный зазор между чьими-то бамперами, передним и задним. Туда я и «нырнула», уголком глаза увидев, что полицейские уже повыскакивали для захвата. Дальше смотреть было некогда, но ясно, что им пришлось заскакивать обратно. Я же, повиляв между машинами, заехала в какой-то проулок и через него покатила на параллельную улицу.
И тут – опять зеркало заднего вида – в начале, если считать относительно проделанного пути, или, если брать за начало себя, в конце проулка появились сигнальные огни. Следом до уха донеслась сирена. На этот раз свет доказал своё преимущество. Но, даже не учитывая разницу скоростей фотонов и звуковых волн на дистанции между мной и преследователями, было ясно, что есть лишь несколько секунд на размышление. Единственное, что пришло в голову за это мгновение, являло осознание того, что по-прежнему нужно «рвать когти».
Пришлось опять наглым образом влиться в автомобильную массу и, применив агрессивный стиль вождения, пуститься наутёк.
5.
«Каждый человек способен на многое, но, к сожалению, не каждый знает, на что он способен», – так, или несколько иначе, выразился герой знаменитого у нас фильма.
Да, во многом утверждение Михал Иваныча, или того, кто писал сценарий к фильму, имеет право на жизнь. Действительно, далеко не каждый индивид имеет радость (или разочарование) узнать истинную высоту планки своих возможностей. Большинство так и умирает, даже не догадавшись о существовании более обширных рубежей, чем самооценка. Другие, меньшинство, горделиво набирают запредельный разгон и … терпят катастрофу, не оторвавшись, или чуть оторвавшись от земли. И лишь единицам удаётся – гипербола! – достичь Солнца не опалив перья; на практике та или иная часть оперенья всё равно страдает.
На этом классификацию можно закончить, но мешает одно обстоятельство. То, что человек в итоге всегда будет ограничен определёнными рамками, свидетельствует о том, что существует что-то органичное, определяющее ограничение. Как одну в сторону, так и в другую. И преодоление этих границ зачастую есть случай.
Именно надежда на спасительный случай разрывала моё подсознание, направляя руль в предельно узкие промежутки между автомобилями. Не думая о скорости, я уходила в захватывающий дух слалом. Фиат органично ложился в крутые виражи то на один бок, то на другой, без усилий обгоняя четвероногих с их владельцами. Те порой притормаживали, порой нет. Особо темпераментные вызывающе сигналили, более выдержанные крутили пальцем у виска. Но было наплевать на всех, поскольку даже не видела лиц за промелькивающими переливами начищенных стёкол.
Может быть, далеко и не все из них были начищены, только глаза, полные ужаса, не различают мелочей. Да и разум, охваченный паникой спасения от погони, не реалистичен в восприятии действительности. К ней возвращает лишь слух, отчётливо определяющий рев движка, визг тормозящих покрышек, тявканье клаксонов. И в некоторые моменты зрение: огоньки проблесковых маячков, то пропадающие, то выныривающие в зеркале заднего обзора, свидетельствуют о реальности событий.
«Неужели всё это происходит со мной», – ужасная мысль проникла в голову, когда мотоцикл, вырвавшись из каменных джунглей, устремился на свободную от движения полосу.
Я поняла, что граница города закончилась. Впереди лежала залитая лунным светом трасса, ведущая, не исключено, в другой мегаполис. Или в райцентр, а может вообще в деревню. Скорее всего – первое, так как к деревням обычно тянут грунтовки, а уездный асфальт по обыкновению полон дефектов. В общем, я даже не понимала, где нахожусь и куда вообще еду.
По правде, понятие «езда» в моих обстоятельствах плохо отражала реальный расклад событий. Тут больше подойдёт авиаторская терминология. В общем, не столько ехала, сколько летела. Или взлетала. Да так, что «шуба заворачивалась». Да и как ей было не заворачиваться, когда преследование происходило на дистанции каких-нибудь пары сотен метров. Мало того, это был своего рода небольшой кортеж из двух автомобилей с той лишь разницей, что я в нём совсем не нуждалась и даже отчаянно желала от него избавиться.
О возможности последнее осуществить поведала Луна: выкатившаяся из-за
