– Оксана, – тетя Катя никогда не называла мать Роксаной, – что ты говоришь!
– Его больше нет и не будет. Это я во всем виновата, если бы я этого не родила… – Мать закашлялась
– Ты с ума сошла! Он-то при чем?
– Да ты вспомни, какой он родился, одни болячки, еле ходил, не говорил чуть не до школы!
Кирилл замер. Сестры его прихода не услышали.
– Оксана, – тетя Катя пыталась урезонить сестру, – он же в этом не виноват!
– Какая теперь разница! Алешеньку не вернуть! Если бы я с тем так не возилась, все по-другому было бы, наркотиков бы этих не было, СПИДа!
Кирилл уронил сумку. На шум вышла только тетя Катя:
– Ой, Кирюша пришел, как ты вырос! – Она была искренне рада видеть племянника, но Кирилл молчал. – Ты давно здесь? – Тетя Катя испугалась выражения его лица.
Кирилл молча кивнул и прошел в свою комнату. Приблизился к окну и прижался лбом к стеклу. Один миг, и ему не будет больно. Может, мать хоть на похоронах заметит сына, и для него тогда найдется одна слеза. Кирилл открыл окно. Он больше ни о чем не жалел. И ощутил резкую боль. Кто-то тащил его за шиворот и за волосы, кто-то отшвырнул его от окна. Тетя Катя.
– Ты совсем с ума сошел? – Она успела закрыть окно и держала теперь Кирилла двумя руками.
– Пустите!
– Да что же это такое! Хоть бы мать пожалел! – воскликнула тетя Катя.
– А я ее жалею! Меня не станет, ей только лучше будет, ей же наплевать на меня, я же все слышал. Я ее не просил меня рожать! И возиться со мной не просил! – Кирилл не выдержал и заплакал.
– Кирюшенька! Послушай меня! Ей сейчас очень плохо, она не в себе! Разве ее можно сейчас слушать? Ты ведь не помнишь, а когда ты родился, она от тебя почти не отходила. Отец твой не выдержал и ушел, она одна с вами двумя осталась, врачи ведь ничего хорошего не обещали, а она справилась! Ты смотри, вон какой вырос!
– И отец из-за меня ушел. Она меня ненавидит теперь. Жалеет, что я есть! Зачем вы меня утешаете? Я ей уже никогда нужен не буду!
– Хорошо. Пусть ты так думаешь про мать. Но себе-то ты нужен? Учителю рисования своему нужен еще? Или тоже нет? Друзья есть у тебя?
– Друзья меня бросили все, когда брат заболел, заразиться испугались. И не только друзья! – Кириллу почему-то очень хотелось сказать тете Кате что-нибудь обидное.
– Кирилл, я никогда не боялась заразиться! Мы немного поссорились с твоей мамой, у нас никак не получалось помириться. Это было связано с Алексеем, но не с его болезнью.
– Если не с болезнью, тогда с чем?
– Кирилл, это теперь неважно!
– Важно! Вы два года к нам не приезжали!
– Кирилл! Алексей в последний приезд взял мои сережки золотые! – Тетя Катя не сдержалась, и ей стало стыдно. – Извини, я зря сказала.
– Вы извините, – буркнул Кирилл, отвернувшись. – Я не знал.
– Ладно. Вот говоришь, друзей нет. А откуда ты сейчас пришел?
– От подруги, – признался он.
– Хорошо, – обрадовалась тетя Катя. – Подруге-то ты точно нужен, у вас любовь, наверное.
– Не знаю. – Кирилл действительно не знал. Чувствовал только, что без Катьки и без Натальи Павловны ему просто не выжить.
– Значит, нужен. Так что обещай, что к окнам больше подходить не станешь! Обещаешь? И не только к окнам, а вообще! К машинам там всяким..
– Обещаю.
– Ну, пойдем чаю попьем, посмотрим, как там мама.
Мама сидела за столом, на Кирилла посмотрела с равнодушной усталостью.
– Кирюш, сходи себе за чашкой, а? У нас тут торт такой вкусный! И чайник подогрей и принеси, ладно? – попросила тетя Катя племянника и прикрыла за ним дверь.
– Оксана, ты с ума сошла!
– Ты это уже говорила, – равнодушно заметила Роксана Юрьевна.
– Он все слышал, я его у окна поймала! Ты и этого потерять хочешь?
– Я ничего больше не хочу, – ответила сестра так ровно и спокойно, что тете Кате стало по-настоящему страшно. – Все, что могла, я уже потеряла.
Тетя Катя хотела возразить, но боялась, что Кирилл опять услышит лишнее.
– Ты знаешь, где его отец? – спросила она.
– Нет, да и какая разница? Я Алешенькиного разыскать хотела, но не смогла.
– Хорошая погода сегодня. – Тетя Катя услышала шаги Кирилла.
– Вероятно. – Роксана Юрьевна не удивилась резкой смене разговора. Она вообще не замечала в последнее время погоды. Время суток определяла исключительно по будильнику, а до работы добиралась машинально.
Кирилл принес чайник, выпили еще чаю. Потом беседовали только Кирилл и тетя Катя. Она расспрашивала племянника про учебу, просила показать его новые работы в художественной школе. Роксана Юрьевна участия в разговоре не принимала, по рисункам сына лишь скользнула взглядом, кивнула, но Кириллу и этого было достаточно. Тетя Катя засобиралась домой и позвала Кирилла проводить ее немного.
– Кирюш, ты маму сейчас не слушай. Она тебя любит, отойдет со временем.
– Вы действительно так думаете? – с горечью спросил Кирилл.
– Я действительно думаю, что у тебя в жизни есть многое, включая несомненные способности. Ты в этом году школу заканчиваешь?
– Да.
– А поступать куда хочешь?
– Если возьмут – в архитектурный, если нет – на худграф в педагогический.
– Вот и хорошо. Ну ладно, я побегу, я тебе теперь звонить постоянно стану. Ты мне свой номер мобильника запиши.
Кирилл записал в ее телефон свой номер, и они расстались.
Он вернулся в квартиру. Мать так и сидела за столом. Кирилл все убрал, вымыл посуду.
– Мам, ты нормально себя чувствуешь?
– А? Да.
– Мам, ты про Новый год что думаешь? – спросил Кирилл. Ему очень хотелось услышать предложение тихо посидеть вдвоем.
– Про Новый год? – Мать непонимающе посмотрела на него. – А что про него думать. Тебя ведь зовут куда-нибудь? Иди. Денег я дам, скажи сколько.
– А ты одна останешься?
– Не знаю пока. Для меня это давно не праздник. Но ты иди.
На следующий день Кирилл спросил у Кати:
– А как ты Новый год будешь встречать?
– Дома, наверное. Я пока не думала, еще же три недели. – Она посмотрела на Кирилла взглядом, который удивительно напомнил ему взгляд Натальи Павловны, и продолжила: – А если ты к нам придешь, то точно дома.
– А мама твоя не станет возражать?
– Она обрадуется! Мама любит гостей!
И вот двадцать девятого декабря Кирилл тащил тяжеленную елку домой к Наталье Павловне и Кате, представлял, как Катя обрадуется, что елка такая высокая и пушистая. Они установят ее и будут вместе наряжать. А потом придет Наталья Павловна, тоже обрадуется и обязательно похвалит Кирилла.
Правда, перед Новым годом позвонила тетя Катя, позвала их с мамой к себе, но мама отказалась.
Катька углядела его из окна, открыла дверь, запрыгала, увидев елку:
– Где ты такую нашел?
– Где нашел, там уже нет!
– Мам, смотри, что принес Кирилл!
В коридор вышла Наталья Павловна:
– Надо же! Какая большая елка! Кирилл, ты молодец! Ребят, сами установите? Катя, давай достанем игрушки с антресолей!
Наталья Павловна ушла в кухню, сварила себе кофе покрепче и задумалась. Вот сейчас пришел Кирилл и принес елку, позвонил Михаил и предупредил, что тоже скоро явится, причем добавил, что купил к новогоднему ужину огромного гуся. Наташка вздохнула, она не приглашала ни того, ни другого. Вообще, ей немного надоело, что дома у нее постоянно кто-то есть, кроме нее и Кати. Тихие свободные вечера остались в прошлом, дома постоянно было шумно, кто-то хотел есть, кто-то нуждался в разговорах и постоянном сочувствии.
Михаил много раз предлагал ей жить вместе, но Наташка не соглашалась. Ей и так приходилось минимум раз в неделю навещать вместе с ним Евгению Анатольевну. И во время этих визитов ее не покидало ощущение, будто не последнюю роль в ее отношениях с Мишей играет то, что его любимая мама их одобрила, во всяком случае не запретила. Общаясь с ним полтора месяца, Наташка поняла, почему от него убежала жена и другие женщины рядом надолго не задерживались. Михаил был добрым, милым, прекрасным, заботливым, неисправимым занудой. От мамы-учительницы он взял постоянную уверенность в правильности собственных действий. Чего только стоил их диалог несколько дней назад:
– Наташа, мы ведь вместе будем встречать Новый год?
– Да. – Наташка ведь не могла объяснить, что с большим удовольствием встретила бы Новый год в компании кого-нибудь из подруг.
– На Новый год принято запекать гуся. Я принесу, а ты приготовишь!
Она представила процесс приготовления гуся и пришла в ужас.
– Миша, но это же очень долго!
– Наташенька, это давняя традиция. Моя мама считает, что залог семейного счастья – правильная встреча Нового года.
– Миша, но правильная встреча Нового года – это совсем необязательно гусь.
– Наташенька, еще как обязательно. И гусь, и оливье! И новогодний торт. Разумеется, помогу я тебе все это приготовить, принесу продукты. А маму мы навестим утром первого января. Ты не возражаешь?
Она кивнула.
– Вот и отлично.
