Влив в неподвижное мёртвое тело всю мощь, на которую был способен, я направил стрелу энергии прямиком в сердце своей любимой, пытаясь заставить его биться вновь. Тело Элен вздрогнуло и засветилось под напором той безграничной силы, что я качал в него. Мышцы бездыханной королевы напряглись в страшной судороге, труп приподнялся над ложем и неестественно выгнулся, но сердце оставалось неподвижным, упрямо не давая мне ни единого шанса на воскрешение дорогого человека. На мгновение мне показалось, что сквозь ангельские черты лица мёртвой королевы её безутешному мужу злорадно улыбается своим гнилым ртом старуха — Смерть, чем-то до боли похожая на ведьму, доводящуюся мне родной сестрой. Содрогнувшись, я отогнал это видение прочь и в отчаянье предпринял ещё одну попытку воскресить свою любимую. Тщетно!
Поняв, наконец, что все усилия напрасны, я беззвучно зарыдал, уткнувшись лицом в прекрасные волосы моей королевы. Не знаю, сколько времени провёл я в таком положении. Время остановилось….
Наконец, кто-то взял меня за плечи и осторожно оторвал от неподвижного тела. Подняв мутный взор, я увидел перед собой Дарта и позволил ему увести меня из спальни Элен. Дарт отвёл меня на открытую террасу и налил бокал крепкого вина. Выпив его, я почувствовал, как в груди что-то сжалось и тут же отпустило, дав выход переполнявшему меня горю. С трудом воспринимая слова, я слушал мягкую речь Дарта, который рассказывал о том, что Элен умерла с моим именем на устах, взяв перед этим с Дарта слово, что он передаст мне её слова о безмерной любви. Она благодарила меня за каждое, подаренное мной, мгновение счастья. Я налил себе ещё вина, и только после этого смог более-менее внятно разговаривать. Мы сидели и вспоминали о том, какой была Элен. Сознание постепенно возвращалось ко мне.
Наконец, Дарт сказал:
— Алекс, я рад, что ты взял себя в руки!
— Спасибо, старина. Я пойду, сделаю сейчас необходимые распоряжения насчёт похорон. Не спрашивай меня сейчас, пожалуйста, о разговоре с дервишем. Время терпит. После похорон мы всё обсудим. Скажу тебе одно — я получил ответы на свои вопросы и должен сейчас всё хорошенько обдумать.
Дарт понимающе пожал мою руку и оставил меня одного. Я распорядился насчёт похорон и закрылся у себя в комнате, оплакивая любимую женщину, с которой мне даже не удалось попрощаться. Невыразимая скорбь, переполняющая меня, словно бы переселила меня в какой-то иной, закрытый мир, недоступный для окружавших меня друзей и подданных. В этом мире, покрытым мраком безысходности и печали, не было места каким-либо другим чувствам, кроме одного, вносящего хоть какой-то смысл в моё дальнейшее существование — я с яростью подумал о том, какую тяжёлую кару Тёмные понесут за эту смерть. В голове моей начал обретать очертания ужасный план мести.
На третий день весь Эдбург вышел попрощаться со своей королевой. Элен, бледная и прекрасная, возлежала в гробу, утопающем в белоснежных цветах. Все искренне скорбели по ушедшей в полном расцвете красоты и юности королеве.
На королевском кладбище я в последний раз нежно поцеловал бесконечно дорогие мне губы. Слёз больше не было, они иссякли. Я хмуро смотрел, как закапывали гроб с телом моей жены, как последние прощающиеся бросали цветы на могилу, утирая слёзы. И вот на кладбище остался я один. Сидя подле могилы, я вспоминал нашу встречу, свадьбу, медовый месяц. Казалось, что я знал эту женщину всю свою жизнь, несмотря на то, что совсем недавно пришёл в этот мир.
На могиле любимой я торжественно поклялся в том, что Тёмные жестоко поплатятся за свои деяния. Уже собираясь уходить во дворец, я услышал позади себя осторожные лёгкие шаги.
— Мой бедный брат, я глубоко скорблю вместе с тобой по этой утрате! — услышал я вкрадчивый голос, знакомый мне по битве у портала.
ПОСЛЕДНЯЯ БИТВА
Я обернулся. В чёрном мягком плаще, в траурной тёмной шляпе с чёрными же перьями передо мной стояла моя сестра — Эстер.
— Очень удивлён твоему появлению здесь, сестра, — глухо отозвался я, подавляя в себе дикое желание, удавить её, как крысу, здесь же, на могиле убитой ею Элен.
— Чему же здесь удивляться, брат? Я твоя сестра — близнец, а близнецы остро чувствуют друг друга даже на больших расстояниях. Я, находясь в далёком от Эннора мире, почувствовала твою боль и пришла помочь тебе пережить её. Ведь мы с тобой так похожи, и я знаю, что тебе сейчас нужно!
— Ну, и что же мне сейчас, по-твоему, нужно, сестричка? — иронично спросил я.
— Тебе нужна я — единственный близкий тебе во Вселенной человек после смерти Элен. Кстати, брат, а от чего умерла твоя любимая жена? — вкрадчиво спросила Эстер.
— Какая-то страшная и непонятная болезнь, — ответил я, поражаясь её хладнокровию и наглости.
— Мне так жаль её! Такая молодая, красивая. Бедный, бедный мой братик! — её рука легла на моё плечо. — Давай, я уведу тебя с этого скорбного места.
Было в её голосе что-то завораживающее и, по-своему, родное. Я не сопротивлялся и позволил ей увести себя в таверну на окраине города. У Эстер с собой был ещё один тёмный плащ, который она накинула мне на плечи. Напялив капюшон, я мог не опасаться того, что меня кто-нибудь опознает, сидящим сразу же после похорон жены в кабаке с незнакомой женщиной.
Мы выбрали укромный столик в углу. Эстер заказала бутылку вина, наполнила бокалы, и мы выпили за упокой души королевы Эннора.
— Так что же, помимо сочувствия, привело тебя ко мне, Эстер? — спросил я, пытливо глядя в её тёмные, завораживающие своей красотой глаза, в глубине которых, за видимой мягкостью, таилась непреклонная воля и сила духа. Наверное, немало мужчин пало в прямом и переносном смыслах, заглянув однажды в эти глаза.
— Алекс, выслушай внимательно то, что я сейчас тебе скажу. Только прошу, не отвергай сразу же мои предложения — это будет очень опрометчиво с твоей стороны, сам потом пожалеешь, — голос Эстер каким-то непостижимым образом затягивал мою душевную рану. Несмотря на слепую ярость, обуревающую меня, я не мог воспротивиться затопляющей всё моё существо волне умиротворения, исходящей от коварной родственницы. Очевидно, что без магии здесь не обошлось!
— Слушаю тебя, сестричка, — кивнул я.
— Так вот, дорогой брат, после смерти твоей жены, разве что-нибудь ещё удерживает тебя в этом мире, кроме скорби, которая будет непрестанно преследовать тебя всю оставшуюся жизнь? — доля правды в её словах была.
— Но я являюсь королём этой страны. У меня полно подданных, которым требуется моя защита и покровительство, — возразил я, сам чувствуя фальшивость этих слов.
— Алекс, ну что ты как маленький! — Эстер перешла в наступление. — Зачем тебе все эти людишки с их мелочными жалобами и проблемами? Сначала они тебя восхваляют; потом, когда ты не даёшь им того, что просят их алчные души и желудки, они за глаза проклинают тебя. Затем, выбрав удачный момент, тебя либо травят, как крысу, либо — свергают. Ты же проходил всю эту политику ещё в школе. Алекс, люди признают только одну власть — власть ужаса и страха. А ты ведь знаешь или, по крайней мере, догадываешься, для чего мы с тобой были рождены. Только представь себе, Алекс, Вселенная будет в ужасе кататься у наших ног! Если нам мало будет этих миров, мы найдём другую Вселенную и завоюем её. Это же безраздельная власть, Алекс! В наших жилах течёт кровь бога, и мы займём достойное этой крови положение! — Эстер была убедительна, как Цицерон. — Нарисовал картину у себя в воображении? А теперь посмотри на то жалкое существование, которое ты будешь влачить здесь: убитый горем король-вдовец, управляющий пастухами и землепашцами!
— Но у меня здесь много друзей, помимо подданных, — нерешительно возразил я.
Эстер смотрела на меня, как мать на несмышлённое чадо:
— Ты вспомни, когда у тебя появились эти самые «друзья»! Когда у тебя в груди уже был основной камень, когда ты уничтожал целые армии одним мановением руки! Да твои «друзья» только спят и видят, как бы заполучить этот камешек в личное пользование!
— Что же ты при первой нашей встрече ничего мне не объяснила, а сразу принялась вытягивать душу из моего тела? — нашёл я ещё один аргумент не в её пользу.
— Господи, ну до чего же ты глупый, дорогой братец! Я всего-лишь хотела придержать тебя, чтобы ты не мешал наступлению. Это ты чуть не ухлопал меня своим ударом! — она обиженно выпятила нижнюю губу, видимо, вспоминая тот удар.
— Я вовсе не хотел убивать тебя — я бил в твой волшебный горшок. Извини, если тебя зацепило.
— Ну, так как, братец, на чём мы договоримся? — нетерпеливо спросила Эстер.
— Знаешь, сестрёнка, боюсь, что ты меня убедила, — глаза Эстер восхищённо блеснули, — но существует одна проблема — Борнир убил Хранителей и смылся со всеми камнями в неизвестном направлении.
