Имена членов палаческой общины были похожи на английские, а у коренных алеенцев на французские. Было ли это простым совпадением, или вечные заложники таким образом хранили память о прошлом? ' Думаю, что настало время выяснить это и еще многое другое. Попрошу ка я у Магнуса книги по истории,' - Надя глянула на мужа из-под ресниц, и тот ответил ей заинтересованным взглядом. ' Как только вернемся домой, так сразу и… И пусть только попробует отказать,' - она нетерпеливо прикусила губку и ускорила шаг.
***
До чего же приятным оказался процесс получения исторической литературы: длительным разносторонним самую капельку стыдным, но в целом просто восхитительным. Жаль только, что на чтение не осталось ни времени, ни сил.
***
- Вставай, Надин, мы проспали! - разбудил ее голос мужа. - Опаздываем на службу!
- Так сегодня вроде бы женский день, - с интересом разглядывая мечущегося по спальне голого мужа, ответила она и потянулась.
- Женский, - он почти зарылся в шкаф, очевидно выбирал Надюшке очередной наряд. - Только наши женщины уже ушли.
- Откуда ты знаешь? - спросила она у подтянутого напряженного Магнусового зада.
- Мардж забегала чтобы предупредить. Она меня и разбудила.
- Ага, - Надюшка вылезла из постели и тоже заглянула в шкаф. - Что ты ищешь?
- Сорочку алую, и чулочки, и… Прикройся, Надин, а тот в храм ты не попадешь, - его голос охрип.
- Отстать от меня, озабоченное чудовище, - она попятилась к кровати. - Пожалуйста.
***
- Прибавь шагу, Надин, - велел Магнус уже наверное раз в пятый.
- Не могу, иначе я просто перейду на бег, - простонала Надюшка.
- Скоро начнется служба, - не успокаивался Доу.
- Да, и я буду на ней растрепанной, потной и упревшей.
- Глупости, - отрезал он. - Ты прекрасно выглядишь, а легкий румянец делает тебя неотразимой.
- Ну не знаю, - засомневалась Надя. - По-моему, при взгляде на меня сразу становится понятна причина опоздания.
Доу тут же задрал нос, выпятил грудь, немного сбавил скорость и принялся инструктировать молодую жену на предмет поведения во время праздничной службы.
- Потом получишь благословение. И все. Свободна, - закончил он. - Можешь выходить. И помни, что я тебя встречаю.
- Хорошо, - обрадовалась Надя. - А то я боюсь в таких дорогих украшениях без охраны по улицам шастать.
- Кому как не тебе их носить, - Магнус снова задрал нос, а Надюшка вспомнила как перед самым выходом из дома он протянул ей плоский обтянутый алой замшей футляр.
Такие гранаты Надя видела только в музеях и, само собой, в интернете и относилась к ним как к предметам искусства. Поэтому сейчас она была ошарашена держа в руках крупные уникального оттенка артериальной крови оправленные в золото камни, на плоских гранях которых была вырезана очаровательная женская головка.
Кольцо, вернее перстень, серьги и ожерелье были совершенны в своей лаконичности. И варварски прекрасны.
- Святая Кармелла, - Магнус нежно погладил лик матери Единого. - Покровительница материнства. - Я хотел бы видеть их на тебе, Надин.
И было что-то такое в его голосе, что Надюшка без вопросов позволила надеть на себя достойные королевы украшения.
- Они хранятся в нашей семье более трехсот лет, - целуя взволнованную супругу за ушком, пояснил Доу.
- Я постараюсь их не потерять, - нервно сглотнула та. Может лучше… - потянулась снять. - Пусть они останутся дома.
- Нет. Им пора прогуляться. И нам тоже.
***
- Ты все запомнила, Надин? - остановившись у храма Святой Кармеллы, строго спрашивал Магнус.
- Да, - переводя дыхание после быстрой ходьбы, ответила она, несмотря на желание остаться рядом с ним.
Так замечательно было бы осмотреть это величественное здание, напоминающее земные готические соборы. Об этом говорили и его высота, и огромные стрельчатые окна, и арки, и жесткие ребра контрафорсов, и витражи, но увы, нужно было идти на растерзание к толпе местных теток. А в том, что оно будет, Надюшка не сомневалась.
- Тогда иди и помни, что ты самая красивая желанная. И вообще самая-самая. И я готов прождать тебя тут хоть всю жизнь, - с самым невозмутимым видом произнес Доу и подтолкнул жену к дверям собора.
И она, ошарашенная этим неожиданным признанием, вошла под осененные благодатью Единого своды, выбросив из головы мысли о притаившихся там толпах злобных горожанок. До того ли? Тут бы разобраться в словах и поступках Магнуса. Украшения, признание в любви… Ведь это же было оно - признание? Или нет? Как бы понять.
Словно отвечая взволнованным мыслям Нади, зазвучал орган. Ему ответил хор, и служба началась.
' Мы все-таки опоздали, - скользнув к боковому приделу, сообразила Надюшка. - До палаческих скамей мне никак не добраться. Что ж постою тут, а когда все выстроятся за благословением, постараюсь присоединиться к нашим.' Подумала и испугалась. Это что же, она уже считает себя частью клана? Как? Почему?
- Жизнь - есть любовь, - ответило провидение голосом старенького священника, который, обращаясь ко всем верующим, тем не менее говорил с Надей. Его речь была проста и безыскусна, но затрагивала сердце и душу. И была она о любви.
Мягкий мужской голос рассказывал о бесконечной ее силе. И неважно родительская это любовь, супружеская или небесная. Всякая любовь свята. Ибо является проявлением божественной благодати. Слова праздничной проповеди лились, лились, лица женщин становились одухотворенными, их глаза наполнялись слезами… Словно они узрели что-то важное, каждая свое. Самое сокровенное.Наде, к примеру, пригрезился кудрявый малыш с глазами Магнуса.
- Привидится же такое, - тряхнув головой, широко перекрестилась она, глядя на изваяние предположительно Святой Кармеллы. Точнее именно святой, но вот Кармеллы ли. На это вопрос ответить Надюшка пока не могла. Хотя, судя по обильным женским достоинствам, а особенно по арбузному бюсту, это была именно Кармелла. - Прости, Господи, мою душу грешную, - повинилась Надежда и стала осматривать храм.
Высокий светлый и радостный - вот каким он был, если не впадать в подробности, интересные только специалистам. Ну правда, к чему обычному человеку описание орнаментальной резьбы, украшающей спинки скамей? Или количество стройных стрельчатых арок? Или сюжеты удивительных мозаик, украшающих стены? Все это забудется, зато останутся чувства, вложенные строителями, художниками, резчиками по камню и дереву. Останется их бессмертный гений, способный всколыхнуть наше сердце, заставив его восторженно биться, вспоминая собор Святой Кармеллы.
Задумавшись, Надя едва не упустила момент, когда настала пора получать благословение. Верующие уже начали выстраиваться в очередь за благодатью, когда она выскользнула из-за колонны. Дамы действовали на редкость организованно. В строгом порядке они поднимались со скамей и занимали место в проходе. Вначале самые знатные, если судить по осанке, властности и элегантности наряда. За дворянством строилось купечество, которое благородство легко компенсировало каратностью украшений и золототканной парчой. Следом за купчихами встали тетеньки попроще: жены и дочери ученых, ремесленников и прочего мастерового люда. Гильдия палачей замыкала очередь. Прикусив от волнения губу, Надюшка прикидывала как она может половчее подобраться к ним.
Но похоже, что крупногабаритной покровительнице материнства и детства чем-то не угодила змееязыкая красотка из другого мира. Иначе случившееся не объяснить.
В общем, выходя из-за колонны, Надюшка нос к носу столкнулась с мадам Одеттой. Та сначала замерла, некрасиво выпучив глаза, второй подбородок ее мелко задрожал, а после толстуха набрала в легкие побольше воздуха и завопила во всю глотку. И так у нее это звонко получилось, что старенький священник упустил свой серебряный половник в купель с вином.
Тут, однако же, необходимо пояснение. Щедра земля королевства Алеена. Чего только не родит она: и лаванду, и благородную оливу, и миндаль, и цитрусы, но ценнее всего - виноградная лоза. Именно ее сок, милостью Единого превратившийся в вино, освящали в храмах во славу божию. Не мелочась, ставили купели литров на полтораста самое малое и святили. Зачерпывали же благодатный напиток ритуальными половниками, один из которых и утоп ныне из-за воплей психованной маски лебедицы.
