— Чахлый, ты хочешь стать Великим астрокаратэком? — спросил его Гну.
— Так точно! — браво отвечал урод.
— Ты готов стать человеком номер восемь? — последовал следующий вопрос.
— Так точно! — твердил Нарада.
— Тогда веди людей к просветлению! Сейчас Нарада продемонстрирует вам основные команды, которые должен знать каждый дурбатовец, — сказал Гну.
— Смир-но! — послышалась первая команда.
Нарада быстро выпрямился, как кишка, удлинившись еще на несколько сантиметров и втянул в себя живот так, что тот чуть не прилип к спине.
— Равнение на-ле-во!
При этой команде Нарада поставил указательный палец левой руки на висок с левой стороны, а указательный палец правой на висок с правой стороны и, прокрутив пальцы в противоположных направлениях, скривил в гримасе и без того страшный ебальник и повернул голову влево.
— На-пра-во! — сказал Гну, и Нарада проделал то же самое, только в другую сторону.
Рулониты уже не могли сдерживать смех, Пидор сельский, прикалываясь, повторял все команды за Нарадой, а кто-то просто не мог устоять на месте, видя такую серьезную и отождествленную морду «командира».
— Вольно! — скомандовал Гну.
И неожиданно для всех Нарада как стоял прямой как бревно, так и рухнул на пол.
— Вот, пиздец, он, наверное, уже сдох, — сказал Гурун, посмотрев на Нараду, валявшегося как труп.
— Неверно, отставить, повторить команду снова, — сказал Гну.
Нарада тут же, как ни в чем не бывало поднялся.
«Блядь, а че же я неправильно сделал, — почесал он затылок, — может, я не в ту сторону упал?» м — и, не найдя других вариантов, идиот снова как палка ебнулся, но теперь уже рылом в пол.
— А-а-а-а, — заорал он от боли, схватившись за нос.
— Вот, дебил! Может, сейчас вспомнишь, как все-таки эта команда выполняется, — угорал над ним Гну.
— Да, с таким командиром мы все себе бошки порасшибем, — заметил Пидор сельский, прикалываясь над уродом, который в этот момент изо всех сил пытался собрать свои кости с пола. Но как-то у него плохо это получалось.
— Да, че-то мне не хочется за ним повторять эту команду, — сказала Синильга.
— Ну что, Нарада, теперь вспомнил, как правильно выполняется команда «вольно»? — вытирая выступившие от чрезмерного смеха слезы, спросил его Гну.
— Б-р-р-р-р, — потряс головой Нарада и поднялся, вспоминая команду. Но не успел он подняться на ноги, как тут же Гну не сильно пнул его по изгибу левого колена, ноги подкосились и Нарада снова под громкий гогот рулонитов ебнулся на пол, но теперь он упал не как прямая доска, а как куль с говном.
— Вспомнил, вспомнил, — заорал вдруг урод, ударившись головой об пол, — я должен падать как куль с говном.
— Ха, ха, ха, ха, — заржали ученички и, подражая придурку, тоже стали падать как кули с говном, выполняя команду «вольно». Мудила как рухнул, так и остался валяться на матах, не упуская лишней возможности посвинить и расслабиться.
— Хорошо, эту команду вы тоже более или менее освоили. А теперь, Нарада, давай, покажи, как ты отдаешь честь, — сказал Гну.
— Честь имею! — браво заорал Нарада, приставив указательный палец правой руки к виску. Затем он высунул расслабленный язык так, словно хотел положить его на плечо и как сумасшедший затряс мордой.
И все рулониты принялись повторять веселую команду, входя в раж.
— В Атаку-у-у-у-у-у! — неожиданно во всю глотку заорал Гну.
Услышав до боли знакомую команду (так как ее он тоже выполнял круглыми сутками), Нарада схватил в обе руки рядом стоявший шест, неимоверно искривил свой ебальник и на полусогнутых поплелся вперед напролом, расталкивая попадавшихся по пути рулонитов. Ученики, не ожидав такого неожиданно резкого проявления Нарады, насколько успевали среагировать, отбегали в сторону, освобождая дорогу ошалевшему «командиру». Дурак настолько целостно вошел в роль атакующего, что покраснел от усердия и так разбежался, что не увидел неожиданно приблизившуюся стену и со всей дури врезался сначала шестом в нее, а затем напоролся животом на шест, — было впечатление, что если бы вместо стены оказалось окно, то он бы так и ебнулся с высоты охуенного небоскреба. Продолжая игру, рулониты, как примерные дурбатовцы тоже радостно кинулись исполнять эту команду. Схватив вместо копий, что под руку попало: гантели, массажеры, эспандеры, скакалки и т. п., искривив, кто во что был горазд, свои хари, понеслись в противоположную сторону от Нарады.
— Стоп! — внезапно заорал Гну.
И отряд дурбатовцев остановился. Мудя, раскрыв пасть, замер на одной ноге с гантелей в правой руке, которая притягивала его к полу, но чтобы не ебнуться раньше времени, он напрягся изо всех сил, покраснев от напряжения и, не выдержав, громко пернул. Остальные рулониты, замершие в подобных причудливых позах, не удержались и громко заржали, не дождавшись команды «отбой».
— Эх, вы, свиньи, даже команду «стоп» не можете выполнить целостно, не способны сконцентрироваться, уроды, — отчитал распиздяев Гну, — посмотрите, хоть один бы из вас целостно ушел в самонаблюдение и не среагировал бы на пердеж Муди. Посмотрите, вы не владеете своим вниманием, так вас может отвлечь что угодно от духовного пути, вы же стадо, когда же вы будете становиться людьми!!! — разбесился Гну, увидев такое свинство.
Рулониты тут же заткнулись и на мгновение задумались о своем ничтожестве.
— Дезориентация противника! — вдруг опять закричал Гну, выводя рулонитов из состояния ступора. Растерявшись от незнакомой команды, дурбатовцы с вытянутыми пачками стали переглядываться, не зная, как выполняется эта команда.
— Ха-ха-ха, — зауссыкался Гнилой Харчок, тыкая пальцем в Нараду, который, судя по всему, выполнял названную команду. Рулониты оглянулись и тоже присоединились к веселью.
Услышав команду, Нарада с бешеной скоростью, так, как будто находился под напряжением 220 Вт, задрыгал руками, ногами, головой, и, расслабив все мышцы лица, с дебильным ебальником стал издавать нечленораздельные звуки:
— Бе-е-е-е-, бе-бе-бе-е-е-е!
Дурбатовцам эта команда понравилась не меньше, и они радостно стали повторять за командиром. Кто-то постоянно падал на пол, кто-то врезался в стены, кто-то изощрялся в произносимых звуках.
— А теперь быстро все на разминку, — неожиданно закричала Элен, ворвавшись в тренажерный зал. Рулониты быстро переключились на разминку, начав приседания.
На разминке необходимо было не только прилагать физические усилия, но так же эмоциональные — нужно было в яростном состоянии гонять друг друга. Таким образом, каждый, кто делал замечание, будил того, кому он делал замечание, не давая уснуть в глупых образах. Причем, в этой практике важно было не то, насколько справедливо тебе делается замечание, а то, как ты реагируешь, принимаешь и пытаешься исправиться или начинаешь беситься и обижаться.
— Че за хуйня, Нарада, а ну ниже приседай, — стала первая гонять чу-Чандра, увидев, что Нарада еле-еле сгибает свои ходули, думая, что его никто не видит.
— Есть, будет сделано! — как автомат отчеканил придурок, продолжая точно так же приседать.
— Так исправляйся, хуесос, — заорала снова на него чу-Чандра.
— Ну, я приседаю, как могу, — заныл придурок.
— Че, охуел, ты еще оправдываешься, урод, быстро ниже садиться, — не выдержала на этот раз чу-Чандра и, подойдя к Чахлому поближе, со всей силы хуйнула его по хребтине. От такого удара урод непроизвольно присел. Но, присев, теперь он не мог подняться, оставаясь сидеть на корточках, так как чу-Чандра положила на его спину блин от гантели килограммов на пятнадцать.
«Вот обезьяна, — бесился Нарада, — если бы не было сейчас никого, прибил бы тебя этим блином прямо здесь, сука», — и дебил стал ярко воображать, как он мстит всем своим обидчикам: кого-то душит, кого-то пиздит дубиной, кого-то обсирает, испытывая наслаждение от самоутверждения. И такими своими бесконечно глупыми и мерзкими проявлениями Нарада все больше и больше настраивал людей против себя.
— Давай, давай, поднимайся, придурок дохлый, может, выйдет из тебя дурная энергия, и ты, наконец, перестанешь волны гнать.
— Ой, снимите скорее с меня эту штуковину, она меня придавит, — заскулил выродок, трясясь от перенапряжения каленками.
— Давай, давай, — раньше думать надо было, когда от разминок отлынивал, — сказал Гурун, качая в обеих руках по 25 килограмм и обливаясь уже десятым потом.
Нарада, сделав еще несколько безрезультатных попыток подняться, не выдержал и, отпустив из своих рук пятнадцатикилограммовый блин, быстро отскочил в сторону.
— Вот блядь, скотина, охуел совсем, чуть ноги все не отдавил, — завопили рулониты, вовремя отбежав, увидев падающий железный блин.
— Быстро отжиматься, — заорала на Нараду взбешенная Вонь.
