— Ха-ха-ха, — угорали ученики, в буквальном смысле обоссываясь от смеха.
— Все примут присягу. Все! Боже царя храни! Вот как будет умно! — выкрикивал Мудрец, — Поэтому, в честь 10 мая, дня Дурбата, они все это будут делать! А приняв присягу, они пошьют себе форму из коробок от телевизоров, от холодильников, от утюгов, стиральных машин. Это очень важно! В Атаку! — закричал Гуру Рулон, схватил в руки сковородку и, начав ей размахивать над головой, словно на коне, поскакал к выходу под радостные возгласы рулонитов.
Получив порцию такой бешеной энергии, рулониты с нетерпением ожидали завтрешнего веселья.
На следующий день дурбат РФ в полном составе прибыл на назначенное место в лесу. Рулониты стали беситься и прикалываться: кто-то рассказывал анекдоты, кто-то лазил по деревьям, а кто-то просто ебал вола, лежа на травке. Но тут на горизонте, прихрамывая на одну ногу и корча рожи, появился главнокомандующий отряда Гну.
— Ра-а-а-в-няйсь! — бодро рявкнул командир.
Дурбатовцы немедленно исполнили команду, извращаясь, кто как может: Мудя, расслабив мышцы лица, облокотился на рядом стоящего Гуруна, тот, подогнув колени от такой тяжести, состроил осоловевший ебальник. Гнилой харчок и Вонь Подретузная резко наклонились вбок, навстречу друг другу, ебнувшись кочанами. Пидор Сельский обнял рядом стоящее дерево, состроив умиленную рожу.
— Вольно! — пидоростическим фальцетом произнес Гну.
И рядовые рухнули на землю, как мешки с говном, образовав беспорядочную кучу тел.
— А-а-а, с-с-суки, яйца мне отдавили, — заверещал Гурун, пытаясь вылезти из-под туши Пидора Сельского и Вони Подретузной.
— Ха-ха-ха, — заржали рулониты.
— Бегом марш! Передом назад! — на сей раз пьяным голосом выкрикнул командир следующую команду.
Пытаясь вылезти из-под друг друга, дурбатовцы передавили друг другу ноги, руки. И, кое-как встав на свои ходули, стали соображать, как же выполнять команду.
У Муди возник жуткий стопор:
«Это как так, передом назад, — стал он соображать, закатив в небо глаза и ковыряя в носу — то есть я должен бежать обратно на то место, откуда мы только что прибежали, что ли? — подумав так, Мудя побежал обратно к дому.
— Эй, Муд, ты че делаешь? — закричал ему Гну.
— Выполняю команду «передом назад», — с недоуменным ебальником ответил тот.
— Ха-ха-ха! Ты бы хоть посмотрел, как другие ее выполняют, — посоветовал дураку командир.
— А-а-а, точно! — обрадовался Мудя, увидев, как другие дурбатовцы бегут вперед спиной, врезаясь то в деревья, то в машины, то в прохожих.
«Ух ты, как классно! Кажется, моя точка сборки совсем съехала», — радостно подумал про себя Гурун и тут же врезался задницей в столб.
«Круто все-таки служить в дурбате РФ, — сделал вывод Гнилой харчок, — и в припрыжку, корча рожи и улюлюкая побежал вместе со всеми, — где бы я еще так побесился и оторвался».
Добежав до большой дороги, где ездило много машин, главнокомандующий дурбата РФ крикнул:
— Слушай мою команду! Предпринимаем действия для дезориентации сил противника!
И тут же рулониты бросились врассыпную, используя свой индивидуальный метод передвижения: Гурун сел на корточки и, состроив дебильную рожу, поковылял на своих коротких, Мудя припал к земле и по-пластунски, как партизан пополз прямо по асфальту, брюхом счищая грязь, чу-Чандра решила поэкспериментировать технику кувырков, помогая Муде своими длинными патлами подметать городскую дорогу, а Гнилой харчок плюхнулся на зад, чуть не отдавив свои яйца, и стал продвигаться вперед, прыгая на жопе. Увидев такое скопище придурков, шедшие на работу мыши с ужасом в глазах старались за три километра обойти ненормальных.
Веселье стояло подлинное!
Таким макаром рулониты приблизились к морю.
— Кто первый доползет до моря, будет объявлен самым первым и почетным дурбатовцем мира! — заявил Гну, но не успел он договорить, как тут же был свален бешенными рядовыми, которые без промедления принялись выполнять команду.
— Фу, как не вкусно! — заорал Пидор Сельский, выныривая из мокрого песка, в который его вогнал своей тушей Мудя, когда летел вниз с высоты своего роста. Рулониты, с головой зарывшись в песок, как ниндзя ползли с осоловевшими глазами к своей цели, толкая друг друга.
«Ну, что за идиотизм, — психовала про себя Синильга, пытаясь стряхнуть налипший песок со своих распущенных волос, — ну, как я сейчас выгляжу, это же просто ужасно».
Заметив надувшуюся пачку дуры, Гурун ей сказал:
— Войди в состояние ребенка и просто радуйся, это же весело, что ты так отождествляешься со своим внешним образом. В детстве-то поди радостно ползала в грязи и говно жрала. Тем более принцев здесь нет, тебе ловить все равно нечего, так что расслабь булки и отдыхай. Ха-ха-ха!
— Пошел нахуй, лысый пень, — огрызнулась Синильга еще сильнее надувшись, но тут же получила по башке от Вони Подретузной, которая в отличие от нее радостно ползла, сметая все и всех вокруг.
Мудя же настолько целостно вошел в практику, что, пробороздив весь берег, даже не заметил, как его измазанный в песке ебальник плюхнулся в морскую волну. Хлебанув водички, Муд радостно зачавкал и захрюкал. За первопроходимцем последовала и остальная орава дураков. И прямо в одежде, в ботинках, дурбатовцы ныряли в волны бушующего моря.
— А теперь мы будем принимать присягу в дурбат РФ! — шатаясь и еле выговаривая слова, объявил командир дурбата, когда рулониты выползли как мокрые курицы на берег, — Итак, хто первый?
Гурун с Мудей тут же ринулись к командиру, схватили его правую руку, выставив ее вперед, типа для посвящения в воины дурбата.
— Та-а-а-к дер-р-р-жать! — заорал командир, косыми глазами посмотрев на свою вытянутую кем-то руку.
Гурун с Мудей так и держали, полностью подчинившись.
Первым кандидатом оказался Душка ебаная в рот. Рухнув на колени, он подполз к командиру и, состроив утрированно патриотичный ебальник, слезно произнес:
— Клянусь любить маму до самой смерти, клянусь защищать родину до самой смерти, не жалея своей жопы, клянусь впахивать на дядю Карло до седьмого поту и до самой смерти, тока возьмите меня в дурбатовцы.
Тяжелая рука Гну под весом поддерживающих его Гуруна и Муди ебнула Душку по тыкве так, что тот нырнул рылом в песок:
— Пр-р-р-р-инят! — рявкнул командир.
Отпнув посвященного ногой, Гну продолжил:
— Один готов! Следующий!
Тут из шеренги вывалил Хуйло, боязливо посматривая на огромный кулак командира, который грозил обрушиться и на его кочан. Состроив дебильную морду, заплетающимся языком идиот попытался чеканить:
— Я Вася Писькин. Готов служить Советскому союзу! Готов быть пушечным мясом! Готов прикрывать толстые зады партийцев!
Произнеся пламенную речь, Хуйло с ревом припал к грязной вонючей рубахе командира и стал неистово целовать ее, как флаг, попав под артобстрел слюнями командира:
— Принят, хуй! Ха-ха-ха, — закричал Гну, громко разразившись смехом.
Следующими в очереди за посвящением в дураки были два голубых недоделка: Пидаро и Карыч. Пидаро, состроив жалобную мину и опустив глаза, заныл:
— Честное пидорское, я обещаю быть хорошим мальчиком и во всем слушать только маму, и папу, и дедушку, и бабушку, и сестренку, и братишку, и тетю Машу и соседку Сонечку, — твердил он без остановки. А в это время с не менее пидорастической рожей рядом стоящий Карыч ласково лил ему на голову грязную водичку из лужи и натирал песочком грудь.
Вдруг неожиданно из отряда вне плана выпрыгнула Вонь Подретузная, встала на четвереньки и дико загоготала, введя всех дурбатовцев в некоторый шок. В следующее мгновение Вонь, как обезумевшая, набросилась на Гну. Гурун с Мудей, поддерживающие командира, пересрались и ринулись бежать, оставив командира наедине с прелестной дамой. Тем временем Подретузная пролезла своей тушенцией между ног Гну, сбивая его с равновесия. Последний, не удержавшись, ебнулся ей на хребтину, и они радостно поскакали по всему побережью. Сняв на скаку рубаху, командир стал ей размахивать над головой, как атаман шашкой. Рота дурбата, свистя и улюлюкая, бежала вслед за вожаком.
Проехав несколько сот метров, окосевший командир скомандировал:
— Дурбат РФ! Сто-о-о-о-ять!
Бежавшие рулониты застыли как вкопанные, и только конь несся как угорелый вперед.
— Тпрр-у! Тпрр-у! Еб твою мать! Кому говорю! Стой! — орал Гну, дергая Подретузную за шиворот вместо узды.
Конь резко остановился, а командир по инерции полетел дальше, пропахав рылом песок. Собрав свои кости, кое-как передвигая ногами, Гну поплелся к любимому отряду.
— Вольно! — скомандовал Гну и рухнул вместе со всеми.
Протерев глаза от песка, командир осмотрел своим зорким глазом всех присутствующих и заявил:
— Шо за непорядок?! Почему вы еще не приняли присягу дурбата? — обратился он к четырем особям женского полу.
