– А вы не слишком-то огорчились, Кофа, – удивился я.
– А почему я должен огорчаться? Конечно, бедняги опять ожили, но они почти не могут пошевелиться, и это прекрасно.
– Вообще-то, вы правы, – кивнул я. – Пусть себе дергаются. Далеко, небось, не убегут, а нам того и надо.
– Ну наконец-то сообразил, – похвалил меня Кофа.
Мелифаро снова заулыбался. Его плохое настроение, хвала Магистрам, – самая недолговечная вещь на свете.
Я еще раз все взвесил и решил:
– Все-таки я пока тут посижу. Не бросать же ни в чем не повинных полицейских наедине с этим модернизмом! Мало ли, что может случиться. А вы имеете полное право отдохнуть. В Управлении пока посидит Меламори, а вы к ней присоединитесь, когда почувствуете, что это в ваших силах.
– Мне вполне достаточно поспать часа два, ты же знаешь, – согласился сэр Кофа. – А потом я ей помогу.
– А мне двух часов сна недостаточно, – встрял Мелифаро. – Поэтому я ухожу в отпуск, с меня хватит!
– В отпуск, так в отпуск, – миролюбиво согласился я. – Но только до полудня.
– Экий ты тиран и деспот, – возмутился Мелифаро. – Бедные твои подданные!
– Вот-вот. Когда делегация кочевников приедет в столицу, будь другом, не сочти за труд прочитать им подробную лекцию о моих зверствах. Глядишь, одумаются, – фыркнул я. – Хорошего утра, ребята!
Они ушли, а я остался клевать носом на могильной плите. Полицейских, дежуривших ночью, как раз сменили их коллеги во главе с лейтенантом Чектой Жахом. Теперь новая смена с ужасом таращилась на скульптурную композицию, автором которой я в глубине души считал себя.
Я решил перестраховаться.
– Чекта, – сказал я, – пошлите кого-нибудь из своих ребят в город. Нам понадобится веревка или тонкая металлическая проволока. Несколько сотен метров, не меньше. Лучше больше. Потом я проснусь и объясню, что делать.
Отдав распоряжение, я вытянулся на густой кладбищенской траве и задремал. Мне приснилось, что я еду домой, в тот Мир, где когда-то родился. Дело, вроде бы, происходило в салоне того самого трамвая, который когда-то привез меня в Ехо. Вот только на сей раз от меня требовали оплатить проезд, а я понятия не имел, куда делись все эти «кругляшки», как выражается мой приятель Андэ Пу. Кондуктор стервятником кружил надо мною, грозил вышвырнуть вон, туда, где, по моему разумению, не было ничего, кроме пустоты. Из кабины доносилось зловещее покашливание вагоновожатого. Дела мои в этом сне были так плохи, что я уж было совсем собрался пропадать, да вовремя проснулся. Можно сказать, повезло.
Разбудил меня гвалт. Господа полицейские приволокли мотки веревки и проволоки. Мне понадобилось несколько минут, чтобы вспомнить, зачем я их об этом просил. В момент пробуждения мне было совершенно ясно, что от живых мертвецов есть только одно действенное средство: святая вода. Магистры знают, из какого малобюджетного ужастика я почерпнул сию недостоверную информацию, но эта навязчивая идея становилась многообещающим началом настоящего безумия.
Впрочем, в тот раз я все-таки избавился от наваждения. И даже почти сразу вспомнил, что собирался делать с веревками.
– Теперь придется хорошенько потрудиться. Я хочу, чтобы вы связали эти скульптуры, – сказал я полицейским. – Хорошенько связывайте, по рукам и ногам, как настоящих живых преступников. И учтите, я собираюсь оставить вас наедине с этими произведениями искусства, так что в ваших же интересах сделать свою работу как можно лучше.
Полицейские приступили к работе. Лейтенант Чекта Жах разгуливал среди них с недовольным лицом, время от времени отпускал какие-то идиотские замечания. Я хотел было вмешаться, а потом передумал: какое мне дело до лейтенанта Чекты и его взаимоотношений с подчиненными? Все равно парня не переделаешь.
Это было вполне здравое соображение, но оно здорово не походило на обычные мысли того сэра Макса, которым мне нравилось быть. Я немного помаялся самоанализом, а потом махнул рукой и на него, все и так было ясно: я просто устал. Так устал, что уже ни на что не годился.
– Она шевельнулась! – испуганно взвизгнул какой-то молоденький паренек. – Эта статуя…
– Заткнись! – рявкнул на него Чекта, – делай свое дело, и не мели всякую чушь.
– Это не чушь, – тихо сказал я. – Скульптуры действительно шевелятся. Именно поэтому вы их и связываете, а вовсе не для того, чтобы доставить мне извращенное удовольствие.
После этого заявления я снова улегся на траву. Лейтенант Чекта Жах недоверчиво на меня покосился, но промолчал.
Как бы там ни было, через час работа была закончена. Окаменевшие тела живых мертвецов, связанные по рукам и ногам, лежали на густой кладбищенской траве, а я мог спокойно отправляться домой.
По дороге я нашел в себе силы заехать в Дом у Моста. К моей величайшей радости, сэр Кофа Йох уже был на месте.
– Я велел их связать, – с порога сообщил я. – Пусть теперь себе шевелятся, сколько влезет. А через неделю вернутся Джуффин и Шурф, и все уладится.
– «Неделя»?! А что это такое? – полюбопытствовал сэр Кофа.
– Это просто семь дней, – вздохнул я. – Есть одно странное место, где люди считают время именно таким образом.
– Только не говори мне, что так принято в Пустых Землях, – улыбнулся Кофа. – Мне нет дела до чужих тайн, но я так устал притворяться идиотом!
– Ладно, тогда я, пожалуй, действительно не стану говорить вам, что так принято в Пустых Землях, – согласился я.
– Вот и славно. Иди спать, Макс. На тебе лица нет. Думаю, что теперь, после того, как господа полицейские любезно связали наших жизнелюбивых друзей, ты действительно можешь расслабиться.
– Но если что-то случится…
– Если что-то случится, я пришлю тебе зов, честное слово. А теперь брысь под одеяло, сэр Макс!
И я поехал домой, на улицу Желтых Камней. Решил, что Теххи вряд ли является главной виновницей появления неистребимых покойников, а посему будет довольно несправедливо заставлять ее страдать от созерцания моей угрюмой рожи, в данный момент не слишком обаятельной.
Уснуть я так и не смог, хотя, вроде бы, с ног валился. Ворочался с боку на бок и думал о своей маленькой спальне в доме на улице Старых Монеток. Уж там-то я бы уснул как миленький. Стоит только лечь и закрыть глаза, и моя Дверь между Мирами откроется для меня, и я… Горячечный туман с лихвой заменил мне дальнейшие размышления, меня начало лихорадить. Дела мои, судя по всему, были совсем плохи.
Проворочавшись так часа три, я отправился вниз и принял ванную, а потом выпил целую рюмку бальзама Кахара. Явная передозировка, но я чувствовал себя слишком хреново. Я уже успел забыть, что человеку может быть настолько плохо, и с этим следовало как-то бороться.
Бодрость, на которую я не смел и надеяться, вернулась как миленькая. Я с удовольствием закурил и послал зов сэру Кофе.
«Не смог уснуть, – пожаловался я. – Совершенно на меня не похоже. Как обстоят дела на кладбище?»
«Можно сказать, что хорошо, – успокоил меня Кофа. – Наши окаменевшие покойники время от времени пытаются пошевелиться, но совершенно безуспешно. Так что ты все же попробуй поспать».
«И рад бы, да не получается. Лучше уж поеду в Дом у Моста, хоть какая-то польза».
И я начал одеваться.
В Доме у Моста было тихо и спокойно. Мелифаро, болтая ногами, сидел на рабочем столе сэра Джуффина, но даже эта идиллия не способствовала моей релаксации, я как на иголках сидел.
– Ты бы все-таки иногда вынимал шило из своей задницы, Макс. Надо же его проветривать, – насмешливо заметил Мелифаро.
– Надо, – рассеянно согласился я. – Съезжу-ка на кладбище, посмотрю, как там дела.
Я даже не расслышал, что ответил Мелифаро, а это уже ни в какие ворота. Все мои мысли куда-то ушли, в пустой голове крутилась одна-единственная навязчивая идея: святая вода, привезти которую можно было только с моей «исторической родины». Далась мне эта «родина»! Я же, вроде бы, ее и в страшном сне видеть не желал, а вот поди ж ты.
На Зеленом Кладбище Петтов действительно было спокойно. Каменные скульптуры, связанные по рукам и ногам, лежали на том же месте, где мы их оставили. Я с ужасом подумал о том, что должны испытывать эти несчастные существа. Счастливы лишенные воображения! Я снова подумал, что просто обязан провести эксперимент со святой водой – хотя бы просто для того, чтобы прекратить их страдания. Я сам не замечал, как становился одержимым.
Зеленое Кладбище Петтов я покидал с твердым решением немедленно отправиться домой, в уже полузабытый и не слишком-то уютный мир. Несколько литров святой воды я смогу раздобыть в ближайшей церкви, это не проблема. «Избитые сюжеты любят развиваться по собственным законам, – упрямо думал я. – А я – единственный человек в Соединенном Королевстве, которому хорошо известны эти законы, так уж получилось. Поэтому я должен собственноручно поставить точку в конце затянувшейся мистической истории. Заодно порадую ребят хорошим подарком. Я уже давно мечтал показать им парочку классных фильмов. Хорошее кино – единственное, чего не хватает этому почти совершенному Миру».
