молниеносно поглотил. А потом отразил еще одну атаку. И еще одну.
Крылья, клыки, когти, вой, писк – все смешалось, а потом повисла оглушительная тишина. Похоже, он наконец остался один. Зависнув над ровной поверхностью с начерченными на ней странными значками – полосками и кругляшками, он замер и прислушался. Тихо. Очень хорошо. Сейчас главное – самому не издать ни звука, чтобы не привлечь более сильного хищника. И как можно быстрее найти укрытие. Ямку, трещину – все что угодно, где можно затаиться и передохнуть после схватки. Радужные крылья переливались в воздухе яркими красками, и он понял: высоко подниматься нельзя, он слишком заметный. Стараясь не касаться льда – он не очень понимал, почему этого делать нельзя, но ощущал исходящую от поверхности опасность, – он полетел вперед, туда, где ему удалось разглядеть какие-то неровности.
И не ошибся в выборе направления. Неровности приближались и оказались горами, со множеством трещин и впадин. Идеальное место для того, чтобы спрятаться. Он приземлился на лед и тут же почувствовал, как сила начала утекать из него, а голод, вроде бы отступивший, вгрызся в тело с новой силой. Вот почему лед так опасен! Но он так устал…
Примостившись за высоким ледяным осколком в небольшой ямке, он решил, что отдохнет немного и потом уже отправится на поиски того, что сможет утолить его голод и прибавить сил. Но не успел он как следует устроиться, как резкий запах донесся до него.
Хищник! Намного сильнее его!
Он вжался в лед, чувствуя, как тот начал подтаивать под ним. Может, не заметит? Пролетит мимо?
Но нет. Огромная тень нависла прямо над ямкой. Понимая, что обнаружен, он рванулся вверх и вбок, надеясь таким образом обмануть хищника, но тот оказался не только сильнее, но и быстрее. Он закричал, когда огромная клыкастая пасть распахнулась, и растопырил в защитном жесте все свои когти и конечности…
И с каждой из них внезапно сорвался искрящийся смертоносный луч. Израсходовав на эту атаку почти все свои силы, он рухнул на лед, и тут же совсем рядом с ним упал смертельно раненный хищник. Он вцепился в плоть бьющегося в агонии тела и принялся жрать, пьянея от сытости и силы, наполняющей его. И остановился, только когда понял, что поглотил врага целиком.
Лед вокруг плавился от истекающей из него чужой силы. Он сожрал больше, чем мог вместить за один раз. Ну ничего. В лед как раз и уйдет все лишнее.
Спать хотелось невыносимо. Надо найти подходящее убежище, такое, где его точно не найдут и не смогут почуять. Больше ошибок совершать нельзя.
Он снова поднялся в воздух. Может быть, тут есть что-то похожее на пещеру?
Он подлетел к самой высокой скале и облетел вокруг. Несколько трещин, в которые он мог протиснуться с трудом, совершенно его не удовлетворили. И тут потрясающая мысль пришла ему в голову. Если подходящей пещеры нет – можно же ее выкопать! Как раз на это и уйдут лишние силы. Он выбрал самую крупную трещину и принялся копать одновременно всеми конечностями, кроме самых длинных, нижних. Ими он очень удобно уперся в края все расширяющегося проема.
Наконец пещера была готова. Вход он сделал узким, чтобы никто крупный не мог протиснуться в него, зато само убежище – довольно просторным, чтобы как можно меньше касаться льда во время отдыха.
Теперь можно и поспать немного, пока сила еще кипит в нем и такое приятное чувство сытости наполняет все тело. Но что-то беспокоило, отчаянно билось где-то внутри, вызывая тревогу. И он, вытянув коготь, вывел прямо на стене ледяной пещеры:
«Я должен вернуть свою власть и покарать предателей». И тут же забыв, что означают нарисованные им же значки, он сложил крылья и конечности и, удовлетворенный, заснул.
Снег, начавшийся с самого утра, к обеду совсем разошелся. Аверин даже пожалел, что поехал в аэропорт на служебной машине, любезно предоставленной Московским Управлением, а не на поезде: автомагистраль так завалило снегом, что даже Владимир вел машину аккуратно и не слишком быстро. А на подъезде к городу поток машин встал в глухую пробку, и Аверин всерьез забеспокоился, что опоздает на рейс. Но, как оказалось, опасения были напрасными. Когда дивы-рабочие расчистили дорогу и наконец удалось добраться до аэропорта, выяснилось, что рейс в Петербург задержан на два с половиной часа.
Найдя ресторанчик, Аверин расположился за столиком и принялся коротать время за чтением личного дела Меньшова. Точнее – Владимира, но его бывшему хозяину в толстом архивном томе уделялось довольно много внимания. Сам Владимир с невозмутимым видом сидел напротив, и, если у него и были какие-то мысли по поводу того, что читал Аверин, понять их по его лицу не представлялось возможным.
Надо будет подробно расспросить и дива. Но не здесь, в полном народа ресторане, а вечером, когда удастся добраться домой. Заодно в приватном разговоре выяснить, что Владимир думает о событиях в Академии. Не было ни малейших сомнений в том, что все трое студентов: и Татьяна Крамцева, и Олег Соколов и, особенно, Матвей Светлов – замешаны в деле. Вместе или по отдельности они являются исполнителями хотя бы части плана преступника. Но кто кукловод? Профессор Вознесенский, сильный, жесткий и амбициозный преподаватель? Проректор Демидова, опытная чародейка, способная зачаровать и детей, и взрослых колдунов? Евгения Меньшова, выступающая самостоятельно или как помощница отца? Кто-то другой, умудряющийся умело держаться в тени? Высокопоставленный и доверенный див? Или все-таки будущий ректор использует каждого, виртуозно и умело дергая за нити?
И самое важное – даже не мотив убийства. Прежде всего необходимо выяснить, зачем преступнику нужно попасть в Хранилище. Ведь не для того же, чтобы украсть какое-то могущественное заклинание и править миром. Это слишком нелепо.
И вторая, но не менее сложная задача – не спугнуть преступника и не дать ему навредить подросткам, при этом вызнав у них необходимую информацию. И с этим должен справиться Кузя.
Даже несмотря на то что див находился не в логове опасных преступников, а в Академии, которую каждый колдун в глубине души считал сердцем Империи, Аверин волновался. Перед отправлением в Коимбру Кузя, беспокоясь за хозяина, напомнил о походе в Пустошь, который чуть не закончился гибелью всех его участников. Но и прошлая попытка Кузи внедриться к дивопоклонникам тоже едва не обернулась настоящей трагедией. Так что причин для волнения хватало. А вот времени, наоборот, почти не было, и поэтому стоило заняться делом. И Аверин, прервав нерадостные размышления, бросил мимолетный взгляд на Владимира и снова погрузился в чтение.
Но спустя два часа ожидания выяснилось,
