что прибытие домой этим вечером под большим вопросом: вылет задержали еще минимум на четыре часа. Пришедший с этой новостью Владимир добавил:
– Непогода дошла до Петербурга. Не думаю, что сегодня выпустят самолеты.
– Да, ты прав. – Аверин посмотрел за окно. На улице разыгралась настоящая пурга, природа всерьез решила отыграться за бесснежное начало зимы. – Что будем делать? Завтра в десять утра мы должны быть в Шлиссельбурге.
– Есть три варианта, – ответил Владимир. – Надеяться, что ночью снегопад закончится и наш самолет выпустят. Или ехать на поезде, но тогда в Петербург прибудем только к утру. Или лететь самим.
– Можно попробовать долететь… – с сомнением произнес Аверин. – Но ни мне, ни тебе не следует тратить силы перед завтрашним путешествием. Вот что: возьми билеты на поезд, часов на десять вечера. Если ничего не изменится – поедем на нем. По крайней мере, хорошенько выспимся, а не просидим всю ночь в аэропорту.
Владимир наклонил голову:
– Разумное решение.
На Николаевский вокзал они прибыли в половине десятого. Вылет опять отложили на два часа, и Аверин решил, что дальнейшее ожидание бессмысленно: метель и шквальный ветер и не думали униматься.
– Если мы застрянем на поезде – поможешь убрать снег с путей? – в шутку поинтересовался он у Владимира. Но тот ответил совершенно серьезно:
– Разумеется. Железная дорога экономит на дивах-обходчиках, а нам нужно вовремя попасть в город.
Из-за непогоды проводница встретила их внутри вагона. Посмотрев билет, она окинула взглядом Аверина и спросила:
– А див, ваше сиятельство? Где же он?
– Это я, – вместо Аверина ответил Владимир.
– А, ой… извините, – растерялась проводница. Скорее всего, она ожидала увидеть какое-нибудь животное. И добавила: – Я уже титан закипятила. Вам чаю подать или сразу ужин?
– Сначала чай. Мы замерзли, – проговорил Аверин, а Владимир молча протянул руку, в которую проводница, косясь немного испуганно, вложила ключ.
Владимир зашел первым, и от Аверина не укрылось, как див быстро, но тщательно осмотрел купе. Он знал, что Владимир взял билет в положенный Аверину по должности специальный люкс для колдунов. Купе действительно выглядело шикарно: широкий диван со спинкой, стол, шторы и зеркала. Имелся даже собственный санузел. Смущало только одно.
– А это что, с позволения сказать, за конструкция? – Аверин указал на блестящую серебром средних размеров клетку, установленную у противоположной от дивана стены.
Владимир, убравший вещи, как раз стоял рядом с ней.
– Клетка, – резонно заметил он.
Аверин продолжал вопросительно смотреть на него, поэтому див пояснил:
– Для перевозки дивов.
– Вот это? Никогда не поверю, что это настоящее серебро.
Аверину не приходилось раньше путешествовать по железной дороге. В поезде Академии он, разумеется, видел серебряные дорожные клетки для дивов, но ими никто никогда не пользовался. Здесь же стояла жалкая пародия на колдовскую клетку.
– Это не серебро.
– Тогда в чем смысл? Любой див второго класса с легкостью выберется из нее.
– Это правила Российской Императорской железной дороги: дива необходимо перевозить в клетке. Для спокойствия пассажиров.
Аверин некоторое время смотрел на Владимира. Что же… какой-то резон в его словах был. Обычные люди не разбирались в колдовских делах, и на взгляд обывателя хлипкая конструкция и впрямь могла казаться внушительной. И успокаивать.
Но все равно выглядело это донельзя глупо.
– И что же, ты поедешь в клетке? – наконец спросил Аверин.
– Да. Я не первый раз путешествую по железной дороге.
Аверин перевел глаза с дива на клетку и обратно.
– А не маловата? Ты не поместишься в нее даже в человеческой форме, я уже не говорю о боевой.
– Нет, в боевой форме я в нее не помещусь. Но здесь вполне достаточно места для человека. Позвольте – покажу?
– Покажи, – ситуация была столь абсурдной, что даже начала казаться забавной.
Владимир открыл боковую секцию, залез в клетку, закрыл за собой дверь и сел, скрестив ноги и уперев локти в бедра. Его спина была неестественно прямой, он глядел куда-то мимо Аверина.
– Неплохо, – усмехнулся Аверин, – но нам ехать всю ночь. Как ты собираешься спать? Я затеял поездку на поезде именно для того, чтобы мы смогли выспаться с комфортом.
Вместо ответа Владимир лег на бок и подтянул к себе ноги. Потом снова сел и сказал:
– Все в порядке, я еду так не первый раз.
– Да, я вижу, ты отлично справляешься, – сказал Аверин, поднялся и вышел из купе.
В коридоре он нашел проводницу, оплатил два билета и дал щедрые чаевые за беспокойство.
Вернувшись, он велел Владимиру взять багаж.
Они прошли в другой конец вагона, и проводница открыла дверь двухместного купе. Здесь было менее шикарно, зато имелись две спальные полки.
– Располагайся. – Аверин указал Владимиру на одну из них.
Тот поставил вещи и сел.
Потом посмотрел на Аверина долгим пристальным взглядом.
– В этом не было никакой необходимости, хозяин.
– Была, – Аверин занял свое место, – и я уже объяснил какая. К тому же зрелище, как ты сидишь в этой пародии на клетку, оскорбляло мое чувство прекрасного.
В дверь постучали, и вошла проводница. На круглом подносе в ее руках стояли две чашки с чаем, сахарница и блюдо с конфетами и печеньем. С улыбкой, показавшейся Аверину несколько натянутой, она поставила принесенное на столик и, пожелав хорошей дороги, покинула купе.
– Вот видишь, если бы ты сидел в клетке, вышло бы неловко, – попытался пошутить Аверин, но Владимир продолжал сурово смотреть на него.
– Так, хорошо, – сдался колдун, – объясни: что тебя не устраивает? Нарушение инструкций? Ты сам видел: клетка – всего лишь глупая формальность, в действительности она не способна удержать даже слабого дива. И я знаю, что на подобную ерунду ты всегда легко закрываешь глаза. Так в чем дело?
– Вы пожертвовали своим комфортом ради моего. В этом не было необходимости, – еще раз повторил Владимир. И добавил: – Вы колдун. Вид дива в клетке, даже в такой нелепой, не может вас смущать.
– Владимир, – Аверин вздохнул и потянулся за чаем: он и правда замерз, – сколько раз уже можно повторять: ты не только див. Ты мой друг. Да, я колдун, и поверь, я бы ни на миг не задумался запереть тебя в настоящую клетку, если бы в этом была реальная потребность. Но это… глупо, бессмысленно и унизительно. Мне… – он внезапно осекся. – Дело ведь не в клетке, так? Если подумать, ты с первого дня, как я привязал тебя, ведешь себя необычно. Слишком четко соблюдаешь все инструкции, всегда поступаешь подчеркнуто формально. И не только на службе, но даже дома. Прежде такого не было. Ты стал больше похож на Анонимуса, чем сам Анонимус. Я понимаю, что как див Главы
