Итак, в принципе есть два способа борьбы с негативными явлениями в судебной среде, не исключающие, а наоборот, дополняющие друг друга. Поэтому бессмысленно спорить о том, какой из них важнее, приоритетнее и т. п. Но это бессмысленность с точки зрения практического правоприменения. С точки зрения теоретического осмысления проблемы 1‑й способ борьбы – очищение судейской среды от судей, осуществляющих негативное воздействие на эту среду, представляется борьбой в форме тактики, борьбой с последствиями проявления негативных явлений, способных влиять на их причины лишь опосредованным образом. Второй же способ – борьба в форме стратегии, борьба на уровне причин возникновения негативных явлений, и результатом этой борьбы может стать главное – отсутствие в судейской среде лиц, способных к проявлению негативных явлений. Не абсолютное, разумеется, отсутствие всяких негативных явлений, ибо судьи – это люди, значит, всякие абсолютные категории здесь – абстракция. При выборе приоритетов из двух названных способов борьбы важен и такой фактор: в последнее время усиливается интенсивность заменяемости судейских кадров, каждый год назначается на должность около 3,5 тыс. новых судей, только в 2007 г. ожидается назначение и переназначение более 1 тыс. руководителей судов (председателей и заместителей председателей) ввиду истечения первого шестилетнего срока их работы в должности. Наличие этого фактора означает и острую необходимость при интенсивном обновлении судейских кадров обеспечить сохранение «хороших» судей, естественный «уход» судей «плохих», прежде всего по истечении трехлетнего срока со дня их первого назначения. А это вызывает острую потребность в четких объективных критериях «хороших» и «плохих» судей. Сегодня такие объективные критерии не выработаны, а доминирование субъективных по известным соображениям остроконтриродуктивно.
Первый способ борьбы с негативными проявлениями в судейской среде не может быть организован по типу «шашкой наотмашь» – слава богу, российские судьи обладают определенным иммунитетом. Ни прямая борьба посредством наказания (вплоть до максимально жестокого) за имевшее место негативное проявление в форме, например, сознательного вынесения заведомо неправосудного решения по конкретному делу, ни профилактические мероприятия не должны ни в малейшей мере поколебать принцип независимости судей. Здесь необходимы: более дифференцированные меры дисциплинарного воздействия в отношении «проштрафившихся» судей с тем, чтобы мера дисциплинарного наказания была адекватна мере содеянного судьей; формирование в квалификационных коллегиях судей специальных подразделений, единственной функцией которых должна стать организация тщательных проверок жалоб и заявлений в отношении судей (своими силами либо силами руководителей суда, где трудится судья, на которого поступила жалоба или заявление) с вынесением по результатам проверки заключения о фактической стороне дела и степени вины (если она есть) судьи; выведение функции «суда над судьями» из прерогативы квалификационных коллегий судей и возложение этой функции на специально созданные органами судейского сообщества структуры типа дисциплинарных судейских комитетов (тут могут быть самые различные варианты) и т. д. Безусловно, разработка проектов мероприятий и инициатив, включая законопроектные, здесь должна базироваться на масштабных и комплексных научных исследованиях; необходимости же решения каких-либо концептуальных и судьбоносных для сегодняшнего статуса российского судьи проблем здесь не усматривается.
Второй способ борьбы с негативными проявлениями в судейской среде требует решения концептуального вопроса о праве гражданина РФ быть судьей, точнее, вопроса о таковом праве каждого гражданина РФ, отвечающего требованиям к занятию должности судьи, закрепленным в Конституции РФ и федеральных законах. Общество и государство обязаны обеспечить реализацию этого права. Здесь можно обозначить наличие широкого спектра мнений. Обозначим крайние из них: а) мнение, абсолютизирующее данное право, допускающее поэтому занятие должности судьи человеком, которому это с точки зрения сегодняшнего менталитета и сложившихся обыкновений (а также довольно, к сожалению, невнятных правовых предписаний, часть из которых – из серии «секретно» и «ДСП») недопустимо по анкетно-биографическим, психофизиологическим, морально-этическим и другим причинам; б) мнение, полярно противоположное предыдущему, сводящееся к тому, что у общества есть право воспрепятствовать к занятию должности судьи человеком, которому по названным причинам нельзя быть судьей. Во втором случае представления кандидатом в судьи в соответствующую квалификационную коллегию судей, выполняющую роль конкурсной комиссии, лишь выписки из реестра дисквалифицированных лиц (выдаваемой в соответствии с Положением о формировании и ведении реестра дисквалифицированных лиц, утвержденным Постановлением Правительства РФ от 11 ноября 2002 г. № 805) будет явно недостаточно: необходима его тщательная проверка соответствующими правоохранительными органами и спецслужбами по методике и параметрам, определенным законом (который, кстати, еще нужно разработать и принять). Кроме того, нужен полный профессио-социопсихофизиологический портрет кандидата в судьи, и здесь необходимы предварительные серьезные профильные и комплексные научные исследования. Лишь после решения этого концептуально и принципиально важного вопроса можно разрабатывать предложения по совершенствованию нынешнего, пока неэффективного по ряду причин и по многим показателям, организационно-правового механизма отбора кандидатов в судьи и наделения их судейскими полномочиями.
О. Н. Малиновский[10]
К вопросу о развитии теоретических, правовых и организационных основ механизма реализации норм международного права в судебной системе России
В Федеральной целевой программе «Развитие судебной системы России» на 2007–2011 годы [1] ставятся новые задачи, обусловленные стремлением России соответствовать мировым стандартам в области судопроизводства, и отмечается, что использование программно-целевого метода представляется наиболее целесообразным для качественного обновления существующей системы правосудия с целью обеспечения ее соответствия требованиям демократического правового государства и общепринятым нормам международного права. В Программе подчеркивается, что поставленные задачи требуют комплексного подхода к их решению.
Успешное решение выдвинутых в Программе задач, направленных на достижение ее основной цели, – повышение качества правосудия, уровня судебной защиты прав и законных интересов граждан и организаций, неразрывно связано с вопросами повышения эффективности реализации норм международного права в деятельности судов, что предопределяет необходимость обращения к этим вопросам.
В ряду конституционных положений, создающих базисные условия для реализации норм международного права в национальной правовой системе в целом и в судебной системе в частности, закрепленных в ч. 4 ст. 15, ч. 1 ст. 17 и других статьях Конституции РФ, центральное место принадлежит положениям ч. 4 ст. 15, которые вывели Конституцию РФ в вопросе взаимодействия международного и внутригосударственного права в число передовых и подняли правовую систему РФ на качественно новый уровень. Данные положения, являющиеся одной из основ конституционного строя и выполняющие в рамках правовой системы РФ роль общеправового принципа, по охвату норм международного права сформулированы широко, что сделало правовую систему максимально открытой международному праву.
Часть 4 ст. 15 Конституции РФ включила в национальную правовую систему следующие категории норм международного права:
1) общепризнанные принципы международного права, которые имеют как договорную, так и обычно-правовую форму. Являясь основополагающими императивными нормами (jus cogens), отклонение от которых недопустимо, в иерархии международно-правовых норм они занимают высшую ступень. В рамках правовой системы РФ особое значение имеют принцип всеобщего уважения прав человека и принцип добросовестного выполнения международных обязательств. В частности, говоря о принципе всеобщего уважения прав человека, следует отметить, что вопросы, касающиеся прав человека, не относятся к числу исключительно внутренних дел государств, а сами отношения в сфере прав человека представляют собой совмещенный предмет регулирования. Это является отражением того факта, что «права человека обладают универсальной юридической силой, и поэтому по вопросам прав человека утверждается идея универсальной юрисдикции» [2]. При этом, как известно, признаваемые и гарантируемые согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией РФ права и свободы человека и гражданина, определяющие смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, а также местного самоуправления, обеспечиваются правосудием. Исходя из того, что неотъемлемой и важнейшей составной частью принципа всеобщего уважения прав человека является положение о признании достоинства человеческой личности, все права и свободы человека и гражданина, закрепленные в Конституции РФ и иных нормативно-правовых актах, должны толковаться как основанные на данном положении;
