Но правящему политическому классу, этим «просто правым» и «просто левым» партиям, между которыми давно уже не видна принципиальная разница, важно совсем другое: их задача – охаять, опорочить, криминализировать националистическое движение в глазах населения, загнать его не в политический, а в уголовный тупик. И бороться с этим политическим течением не убеждением и свободным обменом аргументами, а с помощью уголовного кодекса и политической полиции. Граждане с опытом жизни в социалистических странах с такой практикой должны быть знакомы. Ведь nil novi sub luna – ничто не ново под луной.
В этом печальном факте есть свой позитив: кого правящий политический класс не боится, с теми он не борется.
Фашизм
Мы подошли к итальянскому фашизму, разновидность которого в Германии называлась национал-социализмом, или просто нацизмом. Национал-социализм на самом деле должен был бы называться «шовинистическим, расистским социализмом» – тогда не возникало бы проблем. Но последователи Гитлера назвали свою партию так, как назвали: NSDAP – Национал-социалистическая немецкая рабочая партия. К словам «рабочая партия» ни у кого сегодня претензий нет, никто эти слова с гитлеровским режимом не связывает. «Социализм», хоть и с подмоченной репутацией, но тоже в приличном обществе приемлем. Слова «национал-социализм», «нацизм» – особенно в Германии – брань. Обозвать кого-то нацистом, неонацистом (т.е. новым нацистом) – оскорбление. Этим часто пользуются: националистов во многих странах постоянно называют нацистами, не слишком утруждая себя приведением аргументов.
Но национализм на самом деле никакого отношения к национал-социализму не имеет.
В чём же принципиальная разница между национализмом, фашизмом и национал-социализмом?
В центре фашистской идеологии – идеи расового неравенства («славяне – низшая раса»), дискриминация других наций. В этом смысле фашизм – откровенный шовинизм и расизм.
Национализм, повторим, в отличие от шовинизма не исповедует превосходства одной нации над другими, он не расистский, он не стремится дискриминировать другие нации, если эти нации не притесняют его собственную. Ведь, как мы уже говорили, в нацию, неважно этнодоминантную или политическую, входят практически все, кто давно живёт на общей территории и разделяет цели нации, кто принадлежит к нации ментально, исторически. Если они исповедуют принцип благополучия и счастья для доминантной нации, то они суть эта нация. По убеждению националистов, дискриминация меньшинства приводит к замыканию этого меньшинства в себе, выстраиванию параллельных общественных структур и сопротивлению этого меньшинства дискриминации, к борьбе за свои права вплоть до национального обособления. Какой умный националист заинтересован в дезинтеграции, территориальном разделении своей родины?
Фашисты исповедуют всевластие государственной машины («тотальное государство»), первичность государства. Как говорил первый в мире фашист Бенито Муссолини, «для фашиста ничто не имеет ценности вне государства».
Национализм на первое место ставит не государство, а нацию. Государство националисты рассматривают как вторичное по отношению к нации. По их убеждению, государство должно заботиться о своих гражданах. А граждане – контролировать государство. Ведь даже на националистическое государство полагаться нельзя. Поэтому национализм вынужден дать возможность нации лучше организоваться, чтобы контролировать государство, являющееся отчуждённым от нации механизмом управления.
Одна из характерных черт фашизма – крикливая демагогия – тоже националистам не присуща. Им – в отличие от некоторых так называемых «либералов» и «демократов» – хватает фактов, аргументов, логики.
Фашизм построен по принципу однопартийности и «фюрерства», утверждения насилия и террора для подавления политического противника, на милитаризации общества, понимании войны как средства решения межгосударственных проблем.
Национализм пользуется демократическими рычагами для руководства организацией. Насильственными методами некоторые националистические организации добиваются тех прав, которые законно должна иметь нация, но которые она не может получить другими методами. Ни один из известных ныне националистов не ставит себе целью вести войны за «жизненное пространство». Ведь националисты по определению противники империй, они рассматривают империи как зло и ненужную головную боль – потому что «завоёванные народы» надо как-то (вооружённая сила, деньги…) удерживать в повиновении. Националисты выступают за конгруэнтность этнических и национальных границ – одна нация, одно государство.
Зачем же тогда националистам вести захватнические войны, аннексировать чужие территории и покорять чужие нации? Чтобы иметь в составе страны этнически чужую административную единицу, которая рано или поздно станет центром подрывной деятельности и мятежей?
Американский профессор Майкл Уолцер (Michael Walzer, род. 1935), автор книги «Войны справедливые и несправедливые» (Just and Unjust Wars, 1977), уверен, что «преступления в XX веке совершались как извращёнными патриотами, так и извращёнными космополитами». Относительно фактов: большинство войн двух последних десятилетий развязаны как раз не националистами, а «демократами» под лозунгами «свободы» и защиты «общечеловеческих ценностей».
То есть существует целый ряд логических нонсенсов. Но с этими нонсенсами никто не считается, потому что правящему политическому классу ВЫГОДНО ставить националистическое движение в один ряд с исторически дискредитированным и осуждённым гитлеризмом. «Национализм – фашизм – расизм» – это политическая идеологема, которая должна опорочить оппозиционное политическое движение.
Поэтому поставим ребром несколько вопросов:
– Является ли каждый националист фашистом? – Нет.
– Является ли каждый националист нацистом? – Нет.
– Является ли каждый националист ксенофобом? – Нет.
– Является ли каждый националист антисемитом? – Нет, потому что как же тогда быть с еврейскими националистами, которым мы ещё посвятим в этой работе значительное количество страниц?
– Должен ли националист непременно считать свою нацию выше других? – Нет. Но и не ниже других. Равенство – хороший принцип.
– Должен ли каждый националист быть сторонником захватнических войн, геноцида и этнических чисток? – Чего ради?
– Есть ли среди националистов шовинисты, расисты, ксенофобы и антисемиты? – Очевидно, есть. Но там их не больше, чем среди не-националистов. О причинах – см. выше, пункт о сомалийских пиратах. Точно так же среди националистов есть любители цветов, джазовой музыки и Пикассо. Очевидно, что истоки фашизма, нацизма, расизма, шовинизма и ксенофобии нужно искать в другом месте.
«Демократия» – прибежище меньшинства
В современной пропаганде расхожим местом стало обвинение национализма в его недемократичности. Те, кто называют себя «демократами», априори противопоставляют себя националистам. Поскольку слово «демократия» в силу различных «идеологически-организационных» причин, которые мы впоследствии рассмотрим, воспринимается положительно, а «национализм» отрицательно, то считаться демократом в нынешнем обществе почётно, а считаться националистом должно быть стыдно.
Доказать лживость такого противопоставления достаточно легко. Демократия означает власть народа. Поскольку у народа всегда есть не одно мнение, то демократическим считается то решение, за которое выступает большинство. В современной Европе распространена не прямая, а опосредованная, так называемая представительская, парламентская демократия. Принятое решение далеко не всегда соответствует здесь чаяниям большинства народа, но (по крайней мере, формально) оно представляет большинство, которое существует в парламенте12.
Если в этнодоминантной нации один этнос составляет большинство народа, а в политической нации большинство этнических групп идентифицирует себя с нацией, то со всей очевидностью следует, что народ будет отстаивать решения, отвечающие стремлениям доминантного этноса, за которые и выступают националисты.
Поэтому националисты не заинтересованы в том, чтобы усыпить политическую активность людей, а, наоборот, стремятся пробудить её, потому что чем больше сознательных граждан будет участвовать в политическом процессе, тем весомее будет результат в пользу националистических решений. Составляя большинство общества, доминантный этнос заинтересован в том, чтобы каждый член общества идентифицировал себя с титульной нацией, и поэтому принадлежал к большинству народа и артикулировал волю нации. Это как раз и есть настоящая демократия – воплощённая в жизнь свобода не тонкой прослойки политической элиты, а широких народных слоёв. Глубинная суть национализма в том и состоит, чтобы пробудить в члене общества гражданина, вовлечь его в процесс принятия политических решений.
